Команда, которую создал я - Александр Ермак

– Да к черту исследования! Эта твоя наука нужна будет лет через двадцать-тридцать. Сейчас от нас действительность требует более практичного подхода. Слушай меня, и все получится…

Но какой профессионал будет бездумно выполнять все, что сказал ему начальник? В таком случае мир давно бы свихнулся. Подчиненные очень часто исправляют ошибки своих неразумных боссов. Для этого есть несколько путей. Либо вовсе не исполнять дурацких приказов. Либо исполнять так, как это считаешь нужным. Либо исполнять буквально.

В первом случае можно надеяться, что начальник забудет свой дурацкий приказ. Так я и поступил с бегами. Ни на какие такие бега своих клиентов не переориентировал. Они потеряли бы деньги впустую. А Шишкин через несколько дней к этим бегам охладел и счастливо для меня забыл о них.

Второй вариант самый распространенный. Ты не споришь, просто делаешь все по-своему. А потом уныло выслушиваешь бьющего себе пяткой в грудь начальника:

– Видишь, все получилось, как я тебе говорил…

Третий вариант самый опасный. Если делать только то, что тебе приказывают, то оказывается, это то же самое, что ничего не делать. Не будет же начальник постоянно стоять рядом с тобой и говорить по каждой мелочи:

– Это… Теперь вот это… Затем то…

Я иногда устраивал подобные, как говорил Протасов, «забастовки по-японски». Результат всегда был смешным. Но начальника буквальное выполнение его распоряжений выводит из себя. Он же не может признать себя виноватым в провале того или иного дела. А подчиненный все выполнил – какой с него спрос…

В зависимости от ситуации я использовал все три варианта. Но иногда прибегал и к четвертому. В ответ на распоряжение сморозить очередную глупость я писал какую-нибудь наукообразную ахинею. Что-нибудь такое, в чем ни Протасов, ни Шишкин ничего разобрать не могли:

«Дальнейшая работа с клиентом имеет весьма ограниченные перспективы в связи со спецификой его положения на потребительском рынке…

…подтверждение устойчивости описанных выше экстремумов объема аудитории можно получить, проанализировав и сегментировав данные интеркорреляции между значениями охвата и нетто-покрытия, а также кластеризации потребительских групп…».

Подловить они меня не могли – я здорово поднаторел на подготовке таких отписок. Но Протасов с Шишкиным чувствовали подвох. И относились ко мне с подозрением.

Мои отношения с Шишкиным становились все более напряженными. Начальник откровенно меня динамил – все поданные на подпись бумаги оседали на его столе. Все дела тормозились. Однако не все из них гробились. Некоторые предложения, которые я считал погибшими в мусорной корзине Шишкина, через какое-то время всплывали в другом месте, от имени другого человека. От имени Шишкина. Это было прямое воровство. Начальник крадет у подчиненного? Ему что, больше делать нечего? Или он настолько чувствует себя ущербным, ни на что не способным, что готов поднять свое эго даже за счет ворованных предложений?

Я злился, но молчал, когда Шишкин присваивал кажущиеся мне не такими уж значимыми предложения. Но не выдержал, когда прочитал в приказе по агентству:

«В связи с необходимостью привлечения клиентов…

…повышения прибыли…

…привлечения новых оборотных средств…

…поручить треьему отделу клиентов…»

И далее дословная цитата о новом проекте из моего бизнес-плана. Из того самого, что я подал Протасову и Шишкину. Ждал, когда мне разрешат его исполнить. И дождался: начальник его подарил третьему отделу. Им руководит Чуркин. Человек, которого привел в агентство Шишкин…

Значит, напрасно я надеюсь, жду одобрения своего бизнес-плана. Он больше не мой. Пошел к Шишкину, положил ему на стол приказ:

– Так это же я предлагал. Это из моего бизнес-плана…

Начальник скривил рот:

– У нас в агентстве ничего лично «твоего» нет. Мы решили, что Чуркин справится лучше.

Даже «спасибо», гад, не сказал. Что делать дальше? Как работать, если знаешь, что результат твоего труда будет присвоен?

Через некоторое время Шишкин вызвал меня:

– По этому проекту поможешь Чуркину. Ему одному не справиться.

Ну уж нет. Заставить меня помогать меня же обворовывать! Это супернаглость. Я не Чуркин, который готов работать здесь не за зарплату, а за любовь начальства. Иначе ведь этому непрофессионалу не удержаться. Чуркин на все пойдет, чтобы только к Шишкину подлизаться. Но мне, мне надо что-то предпринимать. Пожаловался было Протасову. Но тот лишь обвинил меня:

– Мелочный ты человек, Мамонтов. И завистливый…

А Шишкин разворачивался все больше. Стал напрямую влезать в работу моей службы. Надо сказать, что он вмешивался в дела и других подразделений. Но если их руководители терпели такое, то я не собирался. Чтобы моей службой руководили без меня, но спрашивали результат именно с меня? Собрал все свое подразделение:

– Запрещаю выполнять чьи-либо распоряжения без моего разрешения.

– Даже генерального директора?

– Даже генерального директора…

Теперь, когда к моим сотрудникам обращался Шишкин, они прежде чем выполнить его распоряжение, спрашивали меня. И я, подумав, разрешал или не разрешал выполнять руководящие директивы.

Когда Шишкин отдавал приказы через Чуркина, то мои сотрудники направляли его ко мне:

– Если Мамонтов разрешит.

Тот заходил:

– Шишкин приказал твоим людям завтра подготовить нам проект плана…

Я отвечал:

– Дружок, этой службой руковожу я, а не Шишкин… Оставь свои бумаги, будет время – посмотрю…

Чуркин тут же бежал жаловаться своему начальнику. И тот незамедлительно звонил:

– Почему не выполняешь мои приказания?

– Еще не успел, вот только читаю…

Все руководство Шишкина мною начало сводиться к разрушению деятельности моего подразделения. Развиваться не дает. Текущую работу тормозит. Моим коллективом пытается руководить в обход меня. А еще, играя на любви Еремеева к начальству, Шишкин поссорил меня с ним, заставил моего бывшего менеджера нагадить мне.

Мы с Алексеем хорошо разошлись, поддерживали нормальные отношения, пока он был у Протасова. Но потом тот, став генеральным директором, Еремеева с собой не взял (наверное, уже не нужен был). Алексей на это определенно обиделся, сказал тогда мне:

– Чем-то я не угодил ему, что ли? А так старался…

Еремеева унаследовал Шишкин. И, видимо, чтобы быть стопроцентно полезным, Алексей стал служить своему новому начальнику с удвоенной энергией. И раньше, я помню, он был способен на лесть, но теперь из него славословие в адрес шефа как-то просто поперло. Наверное, нахождение рядом с высшим руководством агентства способствовало развитию нелучших его качеств – жадности и угодничества. Алексей был готов пойти на все, лишь бы шеф остался доволен. И вот по проекту Шишкина Еремеев обратился в мой «Районбанк». Мне позвонил Чернец:

– Еремеев твой приходил. По каким-то непонятным делам…

Я поймал Алексея в коридоре, отозвал его в сторону:

– Ты что делаешь? Зачем в «Районбанк» суешься?

Еремеев развел руками:

– Шишкин приказал.

– И ты решил ко мне в карман залезть?

– Но Шишкин приказал…

– А если он прикажет мне горло перерезать?

Алексей ничего не ответил. Но мне почему-то показалось, что перережет. Такие дела…

Теперь с Еремеевым мы разошлись окончательно. Неприятно.

Этот случай был только первым, когда Шишкин напрямую стал выходить на моих клиентов, предлагать им участие в своих большей частью безумных проектах. Он лично посетил «Ворлд Инвест СБ». Отправил Чуркина в «Кропоткинский-люкс» и «Молнию-21». И этот угодник съездил даже к моим старым партнерам по стажировкам в департамент строительства Москвы и в комитет по образованию России. Со мной тут же по телефону связались и Варсегов, и Каримов:

– Что у вас там происходит? Кто этот Чуркин? Нес какой-то бред…

Я, как мог, объяснил:

– Начальник у нас новый. Ну и чудит….

Мы поболтали. И Варсегов, и Каримов спрашивали:

– А не возобновить ли нам стажировки?

Я был за стажировки, но без меня:

– Конечно, дело хорошее. Только зачем вам теперь я? Связи у вас все уже наработаны. Технология отлажена. Партнеры есть. Я вам не очень нужен. Лучше уж мне заниматься собственно рекламой.

– Жаль, – сказал Варсегов.

– Но думаю, мы еще что-нибудь сделаем вместе, – поставил в наших отношениях запятую Каримов.

– Конечно-конечно….

Глядя на действия Шишкина и его команды, я стал подозревать, что у меня пытаются забрать самое главное – клиентуру. И ведь не все такие, как Варсегов и Каримов. Люди из «Молнии-21» откликнулись на предложение моего начальника. Бюджет этой фирмы уплыл из рук нашего подразделения. Служба начала нести прямые финансовые потери.

Мои подчиненные ничего не понимали:

– А почему Шишкин сам обращается к моему клиенту?

– А почему люди Шишкина ведут переговоры с нашими клиентами, не согласовывая с нами?