Теория катастрофы - Ник Горькавый

— Капитан, дайте нам пару матросов, которые знают расположение кают!

Потом обратилась к тренеру:

— Стойте у выхода и пересчитывайте студентов! Девушка, ловко зацепившись ногой за кресло, протянула руку и выдернула из визжащего человеческого вороха в центре шаттла расхристанного рыжего Оленя в мятых шортах.

— Первый!

Нджава отметила номер каюты, а подоспевший матрос шустро подцепил беспомощного Оленя за рюкзак и поволок в отведённую каюту.

Капитан строго крикнул вслед матросу:

— Сразу пристёгивай этих... этих... пассажиров! — Ох, вовсе не это слово хотел сказать капитан, но наступил себе на ржавое кадыкастое горло и сам взялся оттащить очередного болтающегося студента в его каюту.

— Мне нужно на мостик! — сказал он через плечо, держа заспанного Дракона за шиворот — в вытянутой руке, как обмочившегося щенка.— Справляйтесь тут сами!

Никки нашла в куче и приспособила к делу пару студентов — выходцев с Цереры, которые со слабой гравитацией тоже были в ладах — и конвейер заработал вовсю. Школьники, растерявшиеся от невесомости, передавались из рук в руки, как мешки с грузом, и быстро пристраивались по каютам.

Матросы приспособились таскать сразу по паре пассажиров.

Несколько минут — и все студенты пристёгнуты.

— Спасибо, мисс Гринвич! — сказала облегчённо Нджава. Рядом с ней остались плавать только Никки и, конечно, Джерри.— Ваши каюты — в коридоре В.

Ребята спокойно добрались до нужной им части корабля, правда, Никки иногда придерживала юношу на поворотах — чтобы тот не стукался об углы.

Каюта Джерри была крохотной — не сравнить с комнатой в Колледже; кроме душевой кабины, в ней умещались кресло, раскладывающееся в узкую койку, и столик.

— Интересно,— спросил уже пристёгнутый к креслу юноша,— а здесь нет двухместных кают?

— Ты слишком мил для двухместной каюты! — строго сказала Никки и отправилась в свой отсек. Она была готова отнестись стоически к его тесноте, но он оказался гораздо просторнее, с удобной кроватью и круглым столом. Особенно Никки обрадовалась большому иллюминатору.

Только девушка защелкнула ремни, как в динамиках раздался сердитый голос капитана, объявляющего минутную готовность к старту.

Никки смотрела в иллюминатор, слушала переговоры мостика со службами и объявления для. пассажиров, и вдруг её пронзила мысль, простая и очевидная, но почему-то не пришедшая в голову раньше: а ведь Никки родилась на Марсе! Она сейчас летит на свою родину — на планету, где она жила с родителями первые годы своей жизни. Счастливые годы!

Она взволновалась и стиснула поручни кресла.

Раздалась сирена, а вслед за ней — нарастающий гул двигателей. Всех пассажиров прижало к сиденьям — невесомость кончилась. «Марсианский орёл» сошёл с окололунной орбиты и, под напутствия диспетчеров навигационного центра в кратере Коперника, лёг на заданный курс, целясь на красную звезду, которая была вовсе не звездой.

Корабль маневрировал примерно с час, а потом подобревший голос капитана объявил:

— Мы перешли в фазу стабильного ускорения. Оно будет сохраняться на уровне одного «же» в течение всего полёта. Пассажирам разрешаю покинуть кресла. Обед будет сервирован через два часа.

Никки отстегнула ремни, чувствуя непривычную тяжесть во всём теле. Земное «же» — это в шесть раз больше, чем она привыкла на Луне! И во много, много раз тяжелее, чем у неё на астероиде. «Теперь Джерри будет меня таскать на себе, как я его таскала в невесомости...» — подумала Никки, с трудом пробираясь к выходу.

Джерри действительно чувствовал себя уверенно. Он встретил Никки в коридоре и улыбнулся, глядя на её ссутулившуюся фигуру и осторожную походку:

— Кто тут хихикал над земляшками?

Он положил Никкину руку на свой локоть:

— Опирайся сильнее, давай отдых ногам.

Девушка немедленно навалилась на друга, и идти стало легче.

Навстречу попался невысокий крепкий матрос.

— Королева Гринвич? — спросил он у девушки.

— Да, это я.

— Ваше величество, капитан приглашает вас за свой стол,— официальным голосом сказал вытянувшийся матрос.

— Я привыкла есть со своими друзьями...— удивилась Никки.

— Приглашение капитана — это большая честь! — встре-воженно объяснил матрос.— За капитанским столом сидят сам командир и три старших офицера. Остальные четыре свободных места предлагаются пассажирам по выбору капитана.

— Кто ещё приглашен за капитанский стол? — спросила Никки.

Матрос покосился на Джерри и сказал:

— Принц Дитбит, принцесса Шихина и профессор Нджава.

— Принцип выбора понятен, но... честно говоря, не знаю, как я смогу усидеть за одним столом с Дитбитом...

— Капитан будет о-очень разочарован, если вы отклоните его приглашение,— испуганным голосом сказал матрос. Ему явно не хотелось докладывать командиру о провале дипломатической миссии.

— Никки, нехорошо обижать хозяина и оставлять Дзинтару одну,— кивнул девушке Джерри.

И Маугли смирилась:

— Передайте капитану благодарность за приглашение. Я его принимаю.

Обрадованный матрос умчался по коридору, топая массивными башмаками, а друзья пошли дальше — осматривать лайнер. Коридоры «Марсианского орла» быстро наполнялись высыпавшими из кают школьниками, и вскоре в железных кишках корабля забурчали, закричали и засмеялись десятки голосов сразу.

Лайнер был невелик: сотня пассажиров и полтора десятка членов экипажа составляли всё его население. «Марсианский орёл» сошёл с лунных стапелей двадцать лет назад и с тех пор без устали бороздил пространство между Марсом, Луной, Церерой и другими астероидами. Для посадок на Землю он не был приспособлен; к внешним планетам летали более грузоподъёмные корабли; для полётов к Венере и Меркурию у лайнера была недостаточная теплозащита — короче, «Марсианский орёл» был обычным пассажирским каботажником среднего класса. Несколько сотен таких судов бороздят лягушатник ближнего космоса между Землёй и Юпитером. Конечно, в истории «Орла» были славные страницы — когда он сутки летел на двойной перегрузке, эвакуируя с кометы Джа-кобини-Циннера исследовательскую группу, фрегат которой захлебнулся в пылевой коме, или когда ему доверили межпланетное турне команды олимпийских чемпионов. Но обычно «лайнер возил пассажиров, купивших билеты по маршруту «Луна-Сити—Марсополис» или «Церера—Юнона». Изредка его фрахтовали туристические или экскурсионные группы — как в этом рейсе.

Капитан не любил туристов. Они были слишком живые. То ли дело обычный командировочный или семейный пассажир: приходит на борт вовремя, ведёт себя пристойно, если и ссорится, то тихонько, внутри семьи, а чаще — просто отсыпается от суматохи предполётных дней; только пассажир отдохнёт, только познакомится с соседями по кораблю — уже и рейс кончился. Спасибо за выбор нашей компании, приходите ещё, вот вам значок покорителя Марса. Ой, мы прилетели не на Марс, а на Юнону? Извините, астероидные духи попутали... Юнона, где у меня Юнона... Возьмите значок покорителя Цереры, он почти такой же.