«Пятая колонна» Советского Союза - Валерий Шамбаров

Кстати, правозащитный еженедельник «Экспресс-хроника» в № 31 от 1 августа 1997 г. поместил благодарность тем организациям, которые финансировали деятельность правозащитников в России. Вот этот список: National Endowment for Democracy, European Human Rights Foundation, The Eurasia Foundation, The Jonh D. and Catherine T. MacArtur Foundation, Правление Российско-американской проектной группы по правам человека, Посольство Королевства Нидерландов, Институт «Открытое общество» (фонд Сороса), Henry М. Jacson Foundation, World Press Freedom Committee, Совет Европы, The Ford Foundation. Платили те, кто заказывал «музыку».

А Горбачев снова шел на уступки. Распорядился отменить статью 70 Уголовного кодекса (антисоветская агитация и пропаганда), в 1987 г. были освобождены все «политические», осужденные по данной статье. Причем посол СССР в США Кашлев прямо указывал, что сделано это по причинам «затруднений в международных отношениях Советского Союза, вызываемых наличием таких заключенных». На свободу вышли диссиденты, националисты, активисты НТС и других антисоветских структур (но нелишне отметить, что преследования Православной Церкви продолжались до 1989 г., такие «права человека», видимо, были второстепенными).

«Расширение демократии» сняло преграды и для проникновения в СССР культуры из-за рубежа. Вот тут-то пригодилась русская эмиграция! Контакты с ней приветствовались нашими «реформаторами», объявлявшими, что наконец-то «две России встретились», что «зарубежная Россия» дождалась своего часа и может передать на родину сбереженные и накопленные ею духовные богатства. Однако на самом-то деле в Советский Союз хлынул сбродный поток, где перемешалось действительно ценное и грязь, правда и отрава. Воспоминания Деникина, а одновременно ложь Керенского, мемуары власовцев. Труды великих мыслителей, а вместе с ними пасквили Войновича, похабщина Лимонова. Все вместе — на головы дезориентированных советских людей.

В отечественной культурной среде почва уже была подготовлена. Она подхватила, понесла, рекламировала подобные «шедевры». Да и сама поддавала жару. Резво «перестроился» кинематограф, принялся «раскрепощать» сознание, освобождая его от остатков прежней морали, а заодно и морали вообще. «Перестраивались» газеты и журналы, переполнившись «прогрессивными» материалами. Появилось множество юмористов, взявшихся дружно высмеивать русскую тупость, неумелость и неприспособленность к «цивилизации». Патриотическое начало теперь уже полностью отвергалось, его противопоставляли «демократическому». Отождествляли патриотизм с коммунизмом — и, стало быть, с «реакционерами».

В СССР стали размножаться представительства «культурных», «благотворительных» организаций из-за рубежа. Появились и масонские ложи. Они себя не рекламировали. Просто открылись и начали действовать. Первой в нашей стране легально утвердилась ложа «Бнайт Брит». Та самая, к которой принадлежал покойный Яков Шифф и его компаньоны-банкиры, финансировавшие большевиков. Парижский ежемесячник «LyArche» сообщал, что в декабре 1988 г. Москву посетила делегация французского отделения «Бнайт Брит» во главе с Марком Ароном и во время визита учредила свою ложу, к маю 1989 г. в ней насчитывалось 63 члена. Потом возникли и другие структуры… Впрочем, О.А. Платонов, Д.Н. Меркулов, В.Д. Бобровник приводят сведения, что и Горбачев в 1988 г. стал членом весьма респектабельного Мальтийского ордена. Исследователи относят эту организацию к масонским.

Да, «дружить» с Западом он умел. Во всем мире раздували его популярность. Признали «лучшим немцем», лучшим другом Маргарет Тэтчер (которая в одном из закрытых выступлений высказывалась, что русский народ надо бы сократить в десять раз). В 1990 г. встретился с римским папой Иоанном Павлом II — и с ним тоже нашел общий язык. Отменил сталинский запрет на деятельность униатов, приказал вернуть им все храмы и имущество, перешедшие в 1946 г. к Московской патриархии. Стоит ли удивляться, что Михаилу Сергеевичу охотно давали займы, за 5 лет внешняя задолженность страны выросла более чем вдвое, с 31,3 млрд долл, до 70,3 млрд. За это Горбачев не только уступал международные позиции, но и пожертвовал Вооруженными Силами. Чуть ли не каждый раз, отправляясь на встречи с иностранными лидерами, принимался озвучивать «мирные инициативы» — о сокращениях армии.

Опять, как и во времена Хрущева, сокращения стали колоссальными — на сотни тысяч, на миллионы человек. Служба советских военных превратилась в непонятную и безобразную свистопляску. Не успевали набрать нужное количество кандидатур на увольнение, пересмотреть и утрясти новые штаты, как Горбачев выдавал следующую «инициативу», и катились следующие директивы о сокращениях. А усугубляли атмосферу свои же, советские средства массовой информации, литература, кино. Они неожиданно, но очень дружно взялись выливать ушаты «негатива» об армии. Унижать и порочить военную службу стало вообще считаться признаком «хорошего тона». Дошло до того, что во избежание эксцессов и оскорблений командиры приказывали подчиненным офицерам ходить в штатском. А в форму переодевались только на рабочем месте, как в «спецодежду». Доводилось слышать грустные, но меткие афоризмы: «Лучше умереть строя, чем жить перестраиваясь…».

Но нелишне коснуться и «другой стороны медали»: на что же расходовались займы, полученные такой неимоверной ценой? Ценой всей Восточной Европы, политических уступок, разрушения армии? Может быть, на эти средства покупалось оборудование, технологии для восстановления экономики? Или сельскохозяйственная техника? Лекарства, продукты, предметы первой необходимости? Вот уж нет. Покупались огромными партиями презервативы! Официально, с высоких трибун говорилось, насколько это важно, насколько Советский Союз отстал в данном отношении, как это нужно для защиты от СПИДа и «безопасного секса». Покупались одноразовые шприцы. Чтобы наркоманы не боялись заразиться. А из техники покупались не станки или трактора, а видеомагнитофоны. Это были самые престижные новинки, появившиеся в «перестройку» на советском рынке. Чтобы любой желающий мог смотреть порнуху.

Впрочем, на такие товары тратилась лишь часть огромных кредитов. Остальное просто «испарялось», обогащая творцов «перестройки». Бывший американский разведчик Ф. Эйджи описывал, что США часто проделывает такие штуки с коррумпированными правительствами. Выделяются займы на «развитие экономики», их разворовывают. Но заимодавцы закрывают на это глаза. Потому что экономика остается в плачевном состоянии, по-прежнему требует вложений. А долг государства растет, и оно попадает в зависимость от кредиторов.

Так было и в Советском Союзе. Преобразования в экономике вообще не начались, зато в политике бодро углублялись. В 1988 г. прошли выборы на Всесоюзную партконференцию — впервые избирали делегатов «на альтернативной основе». В 1989 г. состоялся пышно разрекламированный Съезд народных депутатов, провозгласивший социализм «с человеческим лицом». Стали возникать, как грибы, многочисленные партии. Демократический союз, христианские демократы, конституционные демократы, либеральные демократы, демократическая партия Российской Федерации, Демократическая Россия, социал-демократическая ассоциация, социал-демократическая партия России, социалистическая партия, анархо-синдикалисты, анархо-коммунисты… Рождалось и продавалось на каждом углу множество печатных изданий, самодеятельных, стихийных, нигде и никем не зарегистрированных.

Каждая из этих газетенок тиражом в несколько тысяч экземпляров никакой роли сыграть не могла, и каждая из партий сама по себе гроша ломаного не стоила. Грызлись между собой, делились, спорили по программам и платформам. Например, от Демократического союза, созданного в 1988 г., уже в 1989 г. стали отпадать входившие в него группировки, потом партия раскололась на два враждующих крыла, и демсоюзовские радикалы во главе с Валерией Новодворской яростно громили редакцию газеты «Свободное слово», которая издавалась более умеренными демсоюзовцами. Но в своей совокупности все эти партии и течения создавали гремучую политическую смесь. Начался распад и в самой КПСС. Из нее выделились «демократическая платформа», «марксистская платформа», компартии союзных республик. А Горбачев вместо генерального секретаря ЦК разваливающейся партии принял в 1990 г. титул президента…

Но в это же время под Россию закладывались новые «мины замедленного действия»! Так, в 1989 г. правительство вдруг озаботилось судьбами русского Нечерноземья, опустевших и вымирающих деревень, проблемами восстановления сельского хозяйства. Было принято постановление о переселении в Россию жителей из «трудоизбыточных регионов» — Средней Азии, Кавказа. Через два года Советскому Союзу предстояло расчлениться! Миллионам русских, которых когда-то отправляли на целину, в Среднюю Азию, на стройки Закавказья и Прибалтики, предстояло остаться за границей, попасть под власть русофобских режимов, а то и погибнуть в национальной резне. А вместо них в коренную, Центральную Россию, на Русский Север, в казачьи области запустили армян, азербайджанцев, чеченцев, узбеков, таджиков и пр. Мигрантов щедро поддерживали государственными дотациями, хотя селились они, конечно, не в деревнях. И совсем не стремились возрождать российское сельское хозяйство. Оседали в городах, поселках. Стали возникать целые колонии, не теряющие связей с родиной. Организовывали торговлю, к ним переезжали родные, знакомые.