Грязные новости (ЛП) - Шен Л. Дж.

— Вообще-то мне есть что тебе сказать, так что слушай внимательно. Когда умерла моя мать, она сказала, что сердце — одинокий охотник. Я думала, она имела в виду, что я не способна влюбиться. Потому что никогда не влюблялась. Хотя мне очень нравился Милтон, и некоторые ребята в средней школе тоже… — Она замолчала.

Я надеялся, что она доберется до сути, прежде чем мне придется поубивать половину Нью-Йорка. Особенно Милтона. Этот парень был так высоко в моем дерьмовом списке, что сомневаюсь, что нам безопасно находиться в одном и том же штате.

— Но потом я поняла, что она вовсе не это имела в виду. Это было как раз перед нашим отъездом во Флориду. В тот день отец сказал мне, что мама на самом деле имела в виду книгу. Видишь ли, я никогда не рассказывала папе, что мне сказала мама. Я не хотела запятнать ее совершенство в его глазах. Потому что я люблю его, а когда любишь кого-то, то хочешь защитить его любой ценой. Я не могу позволить себе быть с тобой, Селиан, потому что я люблю тебя. Но чтобы научиться любить, тебе сначала нужно научиться жить. А ненавидеть родителей, бегать с бывшей невестой и играть в борьбу за власть — это просто не выход. Я заслуживаю большего.

Я бы прямо сейчас сказал Джуд, что люблю ее, если бы думал, что она мне поверит. Но зачем ей это? Я в течение нескольких месяцев вел себя, как осел. Черт, я бы тоже не поверил.

— Дай мне шанс.

Девушка покачала головой.

— Не могу.

— Джудит…

— Не делай этого, — сказала она умоляюще глядя на меня. На это я ничего не ответил. — Ты только докажешь то, что я только что сказала — что все дело в тебе. Если ты хоть сколько-нибудь заботишься обо мне, отпусти меня.

Черт.

Черт.

Черт.

Очень надеясь, что это не какой-то провальный тест, я провел рукой по волосам, а затем швырнул шоколад и цветы в стену ее коридора. Блестящие вишни с косточками и шоколад размазались по двери.

«А еще говорят, что французы — романтики».

— Ладно, — сказал я. — Ладно.

Мне не нравилась привычка повторять слова. Но это потому, что я никогда не был не в своей тарелке и таким беспомощным. Сейчас я чувствовал себя именно так, и это мне совсем не нравилось.

— Может, вернемся к этой теме на следующей неделе? В следующем месяце? В следующем году? — Переживу ли я вообще такое время?

— Нет, Селиан. Не думаю, что это нужно.

Дверь захлопнулась у меня перед носом. Мягко, но твердо, как и все остальное, что делала Джуд.

Я опустил голову и покачал ею, уставившись в пол.

У нее был коврик из «Игра престолов» с надписью: «держи дверь».

А я, бл*дь, отпустил Джудит. Потому что она заслуживала большего.

Сердце — одинокий охотник.

Мое сердце не было одиноким охотником.

Оно болело.

Я всегда думала, что обречена, если не смогу влюбиться, но когда влюбилась, то пожалела об этом. Теперь мне было больно, когда я дышала, когда шла по коридорам на работе, и каждый раз в промежутках, когда ловила взгляд человека в строгом костюме и с острым языком, проходящего мимо меня, отдавая приказы Брианне или подшучивая над Элайджей и Кейт.

Прошло восемь недель. Через четыре недели после того, как он появился на моем пороге с цветами и шоколадом, Селиан пригласил всех в конференц-зал и объявил, что решил занять должность в конкурирующей сети в Лос-Анджелесе и останется только на месяц.

После того как сделал это объявление, мужчина бросил на меня взгляд, изучая мое лицо. Что бы он там ни нашел, это заставило его попросить меня остаться после окончания собрания, чтобы мы могли поговорить.

Я очень хотела, но знала, что ничего не изменилось.

Я не собиралась переезжать в Лос-Анджелес, мы не смогли заставить наши отношения работать, даже когда жили в одном городе. Так что, если Селиан будет на другом конце страны, то у нас просто не было возможности это провернуть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Кроме того, я все еще любила его больше, чем он был способен когда-либо любить меня в ответ, а неуравновешенные отношения были обречены.

— Сэр, у меня много работы. Я бы предпочла этого не делать, — сообщила я, нервно сжимая пальцы под столом.

Взгляд его голубых, как основание айсберга, глаз пробежал по моему телу, чтобы увидеть мою обувь. На мне были обычные черные туфли на плоской подошве, потому что не могла заставить себя показывать ему свои чувства каждый день. Теперь, когда Селиан знал, что означает каждый цвет, это казалось слишком интимным.

Я также отказалась разворачивать маленькие записки, которые он начал запихивать в ящик моего стола примерно через месяц после того, как все полетело в тартарары. Это случалось не каждый день, но всякий раз, когда находила их, мое настроение портилось.

Тем не менее, я знала, что Селиан больше не встречается с Лили, и это было официально. Свадьба была отменена, как однажды взволнованно сообщили мне Эйва и Грей, и после того, как Лили потеряла свою любимую бабушку и жениха в том же месяце, она решила зарегистрироваться в реабилитационном центре в Юте, чтобы лечить свою зависимость от алкоголя.

Эйва и Грейсон были одержимы моей жизнью после Селиана. Они, казалось, знали все до мельчайших подробностей, в которые я не была посвящена — например, что Милтона уволили из «Человека мыслящего», и теперь он собирал материал для какой-то местной газеты, о которой никто не слышал. Или что Селиан собирал свои вещи и готовился к отъезду. Мне была невыносима мысль о том, что не буду видеть его каждый день, но я также знала, что у меня не хватит сил снова страдать из-за него.

Тем не менее, сегодня, в пятницу, когда он отработал свой последний день в LBC и все стояли в очереди, чтобы пожать ему руку и поблагодарить за то, что многие считали службой на благо страны, я сделала то же самое.

Селиан сжал мою руку.

— Джудит.

— Сэ… — начала я, желая называть его «сэр», зная, как он это ненавидит, но решила избавить нас обоих от еще большей головной боли. — Селиан. — Я покачала головой, робко улыбнувшись ему. — Спасибо тебе за все.

— Не надо меня благодарить. В любом случае, это была лишь малая часть того, что я собирался тебе дать, — сухо сказал он, но его взгляд был полон страдания.

Мне казалось, что я тону в глубинах его глаз, не в силах подняться на воздух.

Я немного отодвинулась в сторону, освобождая место для Джессики позади меня. Селиан крепче сжал мою руку.

— Прочти записки, Джудит.

— Счастливого пути. — Я наклонила голову и пошла прямо в туалетную комнату.

Брианна ждала меня там с двумя открытыми мини-бутылками «Джека Дэниелса».

Ожог от алкоголя, едва коснувшись моего горла, скользнул прямо мне в грудь. Стоя там, в антисанитарном женском туалете, я поняла, что значит иметь хороших друзей. И я чертовски рада, что нашла хорошего друга в лице Брианны.

Это был воскресный день, когда, в конце концов, все изменилось — когда я изменилась. Я поняла, что на самом деле не имеет значения, как относился ко мне Селиан, потому что любовь — это не игра в шахматы. Это «Твистер». Ты был весь запутан и спотыкался о собственные ноги, но все это было частью его очарования.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я, как обычно, отсиживалась в библиотеке, зная, что Селиан неизменно проводил время с папой каждое воскресенье, и как это было важно для них обоих. У папы была я и миссис Хоторн, с которой они встречались почти каждый день, но он скучал по приятелям, которые когда-то были у него на работе, а Селиан был его дозой тестостерона. Я старалась не горевать о том, как легко и быстро папа простил Селиана, но печальная правда заключалась в том, что даже не могла ненавидеть его. На самом деле, нет. Не до конца. Не так отчаянно, как хотела ненавидеть человека, который по иронии судьбы заставил меня понять, что я могу любить.