Изгнанники - Василий Горъ

Сделав небольшую паузу, мужчина на мгновение прикрыл глаза и, справившись с собой, продолжил говорить:

– Я – человек маленький. И ничего не понимаю в большой политике. Я не буду разбираться, какие именно причины помешали силовым структурам Конфедерации призвать этих ублюдков к ответу. И мне наплевать, почему эти убийцы и насильники до сих пор на свободе. Но смириться с тем, что эти твари будут спокойно жить, я не могу. И не хочу! Память об улыбках моих детей жжет мне душу. Поэтому я не буду ждать торжества правосудия… а попробую свершить его сам. Мне незачем больше жить… Без Марты, Дашеньки и Олежки… Я хочу уйти вслед за ними… Туда, где они снова будут мне улыбаться. Где я… – Мужчина заплакал навзрыд. – …где я смогу снова чувствовать себя счастливым… И если мне удастся забрать с собой хотя бы одного нелюдя, то я буду знать, что умер не зря…

Запись мигнула и погасла. А через мгновение на экране снова появилось лицо Георгия Белого. Причем, судя по щетине, появившейся на его лице, с момента записи первого куска прошло как минимум дня четыре.

Поерзав в пилотском кресле, он потянулся куда-то за правую границу кадра, что-то активировал, криво ухмыльнулся, а потом довольно спокойным голосом произнес:

– Господа офицеры! Добро пожаловать на борт моего «Громовержца»! Судя по типу скафандров, в досмотровой группе есть целых два настоящих Демона, так?

Слов офицеров досмотровой группы слышно не было, но, судя по улыбке, осветившей лицо Белого, ответ оказался положительным.

– Вы себе не представляете, как я этому рад. Тогда посмотрите, пожалуйста, вот эту коротенькую запись. Да, прямо там, в шлюзе… Девушка в положении, которую вы видите на первом плане, – моя супруга… За ней, рядом с елкой, играет мой сын. Эта запись сделана за два месяца до рождения моей Дашеньки… Тогда я был счастлив… БЫЛ счастлив. Точно так же, как и весь следующий год. И как двенадцать предыдущих лет. Да, я – был… Что значит, «зачем я это вам показываю»? Я хочу, чтобы вы увидели лица тех, кого убили вы или такие же твари, как вы! Шлюз заблокирован, а до взрыва двигателей еще двадцать с лишним секунд… Знаете, мне сказали, что мои родные умерли мгновенно. И ничего не почувствовали… Вы, скорее всего, тоже сдохнете сразу… Это меня здорово расстраивает: я бы предпочел, чтобы вы корчились от боли и умирали как можно дольше… А еще… жаль, что Демонов среди вас только двое…

Запись прервалась секунд за восемь до взрыва – прежде, чем умереть, пилот «Громовержца» успел отключить камеру, повесить на ролик метку аварийного архива бортового журнала и отправить файл в окружающее пространство[52].

Досмотрев запись до конца, генерал изо всех сил врезал кулаком по столу, вскочил с кресла, ткнул пальцем в сенсор своего комма и, с трудом дождавшись появления на экране лица Харитонова, еле слышно прошипел:

– Видел речь Белого?

– Нет. Некогда.

– Что? – взвыл Роммель. – Как это «некогда»? Это твой просчет! Этот черный пиар, направленный против Демонов, меня уже…

– Ты что, спишь? Что с твоим тактическим экраном? – перебив начальство, в ответ заорал Хари-тонов. – Какая, к этой самой матери, запись? У нас гости!!!

– Экран свернут. Я смотрю запись! Какие еще гости? – приподняв бровь, спросил Роммель.

– Такие! Циклопы! Пока ты занимаешься хрен знает чем, я пытаюсь вернуть на планету те транспортники, которые не успели разогнаться. Их уже тысяча с лишним бортов, Курт!

– Атакуют? – окинув взглядом трехмерную модель системы, зачем-то поинтересовался командующий.

– Пока нет. Перестраиваются в «Туман» прямо в точке всплытия.

– Ясно. Значит, корветы прыгнули к нам.

Глава 51

Сеппо Нюканен

От рекомендаций командующего ВКС за километр несло учебниками. По его мнению, следующая фаза операции «Удавка» требовала «максимального ужесточения экономической блокады, повышения эффективности разведывательных действий на территории Лагоса и оптимального использования имеющейся на планете агентуры». Слушая ожесточенно жестикулирующего генерала, Сеппо старательно записывал в комм его рекомендации, украдкой поглядывал на заместителя Председателя КПС, с каменным лицом восседающего возле Мак-Грегора, и чувствовал себя счастливым – то, что на этом совещании решил присутствовать «серый кардинал» КПС, радовало неимоверно.

Да, Блохин крайне редко появлялся на публике, на заседаниях Комиссии не выступал, не занимался социально значимыми вопросами и не делал себе никакой рекламы, но к его мнению в высших эшелонах власти не прислушивались только клинические идиоты. Или самоубийцы – зампреда боялись и уважали гораздо больше, чем его непосредственного начальника.

Вообще, информации о его прошлом в общем доступе было немного. В основном это были слухи. Говорили, что до появления в КПС Александр Филиппович занимался аналитикой в какой-то из спецслужб. Что, дослужившись до полковника, он вдруг решил сменить род деятельности и уйти во власть. На этом сравнительно достоверная информация заканчивалась. И начинались домыслы: кто-то утверждал, что Блохин собирался использовать Комиссию как ступеньку для перехода в Большой Бизнес, кто-то – что он изначально стремился к должности Председателя, но почему-то передумал и остался на вторых ролях. Сам Сеппо склонялся к мысли, что целью «серого кардинала» было именно место заместителя при Председателе-марионетке: ответственности никакой, а возможностей – сколько влезет. Впрочем, особо задумываться о нынешнем статусе Александра Филипповича он не старался – его гораздо больше волновал путь, который привел Блохина к власти. Как пример для подражания.

Заместитель Председателя подошел к поиску дорожки, ведущей наверх, весьма оригинально – вместо того чтобы искать выходы на сильных мира сего, он сделал ставку на никому не известного офицера из СБ Ньюпортского регионального представительства Комиссии. И начал толкать его вверх, усиленно стараясь оставаться в его тени.

Нет, ничего головокружительного в карьере его протеже не было. К вершинам власти Джереми Мак-Грегор двигался два года и вроде бы не особенно торопился. Но вот последовательность смены должностей, которая привела его к креслу Председателя, заставляла задуматься. Заместитель начальника собственной безопасности министерства экономики и развития; заместитель начальника службы собственной безопасности министерства юстиции; заместитель начальника службы собственной безопасности Комиссии Присоединившихся Систем.

Двигаясь по служебной лестнице, лейтенант обрастал связями, затаривался папками с компроматом, а его Тень – опытом. Что интересно, все это время амбициозная парочка не вызывала чувства опасности ни у кого из жаждущих Трона конкурентов: «ну да, «безопасники», ну да, растут… – но ведь не в нашей вертикали же»?

Прыжка Мак-Грегора к месту Председателя не ожидал никто – уже через сутки после трагической гибели господина Юджина Воско у Комиссии появился новый глава, а большинство лиц, претендовавших на эту должность, по каким-то причинам заявили о своем самоотводе.

Недовольных личностью нового Председателя было довольно много. Ему вменяли в вину излишнюю гибкость позиции, беспринципность, отсутствие четкой гражданской позиции, излишнюю амбициозность и предсказывали скорый закат карьеры. Самые нетерпеливые пророчили импичмент. Чуть более осторожные – проигрыш на первых же выборах. Но сомневающихся в том, что Мак-Грегор уйдет, практически не было – удержаться у власти для человека без команды считалось невозможным.

Блохин так не считал. И использовал открывшиеся перед ним возможности на полную катушку. Трудно сказать, чего стоило ему удержать у власти мягкого, инертного и склонного к компромиссам Мак-Грегора. Однако то, что бывший аналитик сумел справиться с этой проблемой, не имея ни профильного образования, ни достаточного опыта интриг, вызывало уважение. Благодаря Александру Филипповичу, вернее, его жесткости, злопамятности и умению работать с компроматом – Мак-Грегор не только остался у власти, но и с фантастической легкостью выиграл следующие выборы. А потом число желающих пообсуждать личность главы КПС стало катастрофически быстро уменьшаться, а число его сторонников – так же быстро расти.

На взгляд Сеппо, личностью заместитель Председателя был неординарной. Способной компенсировать изъяны образования и характера стальной хваткой и совершенно сумасшедшей жаждой власти. А также умением анализировать происходящие в обществе процессы. Именно поэтому, несмотря на достаточно аморфную политику Председателя, его кабинет рано или поздно, но добивался поставленных перед собою задач.

– Достаточно, – заметив, что генерал пошел по второму кругу, недовольно буркнул Мак-Грегор. – Думаю, что господин Нюканен уже уяснил все нюансы задач, поставленных перед ним руководством Военно-Космических сил, и сделает все для их реализации. Благодарю вас, Олег Олегович. Можете быть свободны.