Интернет-журнал 'Домашняя лаборатория', 2008 №2 - Журнал «Домашняя лаборатория»
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хотя Сантилли не раз спрашивали, как зовут оператора, он категорически отказывался назвать его. В течение нескольких недель, которые мы потратили на ведение переговоров по поводу возможности передать его пленку по четвертому каналу Британии в передаче «Тайная история: происшествие в Росуэлле», он с раздражающим упорством отказывался назвать фамилию оператора. Лишь под сильным давлением с нашей стороны — ведь нужно было получить какие-то доказательства того, что такой человек на самом деле существует — Сантилли согласился съездить с Джоном Пурди в Майами, чтобы попытаться там встретиться с неуловимым оператором. Как утверждал Пурди, когда они оказались в Майами, создалось впечатление, что Сантилли предпринимал попытки встретиться с этим человеком. Пурди был свидетелем нескольких телефонных разговоров, один из которых он записал на видеопленку. Просмотр сцены, запечатленной в видеозаписи, оставляет впечатление, что Сантилли пытался убедить оператора прийти к ним на встречу в гостиницу. Казалось, что человек, с которым шел разговор, согласился, но он не выполнил своего обещания и не пришел. Проведя утомительные сорок восемь часов в Майами, в течение которых он сидел в гостиничном номере, ожидая телефонного звонка, Пурди решил, что с него хватит, и улетел в Вашингтон, заручившись обещанием оператора, что тот свяжется с ним по телефону. Просидев в номере вашингтонской гостиницы еще полтора дня, Пурди, наконец, услыхал телефонный звонок. Голос в трубке был грубый, а тон говорившего — неприветливый. Человек утверждал, что он является оператором. Говорил, что ему надоело давление, которому он подвергается, особенно со стороны Сантилли. Он сказал, что звонит по просьбе Сантилли, чтобы показать, что он на самом деле существует, но не желает вести какие-либо беседы. И этим все кончилось.
Происшедшее помогло отчасти развеять наши подозрения о том, что все это дело сочинено Сантилли от начала до конца. И находясь в Майами, и еще ранее в Лондоне, он, казалось, искренне старался организовать встречу с оператором и рассыпался в извинениях, когда обещанная встреча не состоялась. Он утверждал, что его знакомство с оператором, длящееся третий год, за это время дошло до такой стадии, что они едва ли могут разговаривать друг с другом. По его словам, этот человек был в ярости от того, что его личность была скомпрометирована и что он оказался втянут в историю, которая привлекает внимание средств массовой информации. Он настаивал на сохранении полной анонимности, и ему казалось, что Сантилли предал его, выставляя на всеобщее обозрение. Он желал сохранить инкогнито по ряду причин, в том числе и потому, что не имел права оставлять оригинальный киноматериал. Кроме того, он хотел заработать денег, чтобы оплатить свадьбу дочери и защитить себя от зоркого ока Налоговой службы. Все, что предпринимал Сантилли для рекламы фильма, оператор воспринимал как угрозу своим финансовым делам, и, видимо, эта озабоченность привела к резкому ухудшению отношений между ними. Сантилли говорил, что, по крайней мере, ему удалось получить от оператора заявление, с помощью которого смог хотя бы отчасти объяснить время и место действия фильма о вскрытии трупов.
В этом заявлении говорилось: "Я пошел служить в армию в марте 1942 года и демобилизовался в 1952 году. Десять лет, которые я прослужил моей стране, были лучшими годами моей жизни. Мой отец работал в кинематографии, а это означало, что он неплохо разбирался в киноаппаратуре и фотографии. Это обстоятельство помогло мне поступить на службу в армию, так как медицинская комиссия меня забраковала бы из-за того, что в детстве я болел полиомиелитом.
После того, как я принес присягу и прошел обучение, я смог использовать мои кинематографические навыки и стал одним из постоянных военных операторов. Меня посылали в разные места. Время было военное, и я привык производить киносъемку в трудных условиях.
Я не буду долго рассказывать свою биографию, просто скажу, что осенью 1944 года меня направили в разведывательное подразделение, находившиеся под командованием помощника начальника штаба ВВС. Пришлось много покрутиться, выполняя самые разные задания. В свое время я снял немало, включая испытания, проводившиеся в Уайт Сэндс (по проекту Манхэттен/Тринити).
Я хорошо помню, как однажды получил приказ ехать в Уайт Сэндс… Росуэлл. Незадолго до этого я вернулся из Сент-Луиса (штат Миссури), где производил киносъемку нового вертолета Рамджет. Было 1 июня, когда Макдональд попросил меня прибыть к генералу Макаллану для выполнения особого задания. Я никогда раньше не работал с генералом Макалланом, но, поговорив с ним несколько минут, я понял, что не желал бы стать его врагом. Макаллан без разговоров сразу же перешел к делу. Мне было приказано вылетать на место крушения к юго-западу от Сокорро. Задание было срочное, я должен был снять все на месте и не покидать обломков, пока их не уберут. Мне должны были обеспечить доступ ко всей территории, где произошла авария. Если у меня возникнут проблемы в этом, то пусть командир немедленно свяжется с Макалланом. Через несколько минут после того, как я получил приказ от Макаллана, мне были даны такие же указания от Туи, который заявил, что произошло крушение русского шпионского самолета. Если к тебе обращаются два генерала за один день, то это значит дело — серьезное.
Я вылетел с аэродрома Эндрюс вместе с шестнадцатью другими офицерами и солдатами, главным образом, медицинской службы. Сначала мы сели на аэродром Райт-Паттерсон и приняли на борт новых людей и снаряжение. Оттуда мы полетели в
