Гильдия - Гордон Диксон

Тем временем Процион перемещался по небу, и день клонился к закату. Хэл со Стариком сидели неподвижно, внимательно следя за развитием событий на четырех экранах. Все солдаты находились слишком далеко для того, чтобы наблюдать за ними невооруженным глазом. Калас с течением времени становился все более беспокойным. Хэл ощущал, как в нем растет напряжение.

— Проклятие, почему они не покончат со всем этим? — наконец взорвался Калас.

— Ты знаешь о сражении при Фермопилах? — спросил Хэл. Калас обернулся к нему.

— Нет.

— Это произошло на Земле почти три тысячи лет назад, — начал Хэл. — Персия, огромная империя того времени, вознамерилась покорить города-государства греков, находившиеся на полуострове в Средиземном море. Персидский властитель Ксеркс с огромной армией атаковал этот полуостров. Его силы столкнулись с семью тысячами греков на узкой прибрежной полосе, по одну сторону которой было море, а по другую — крутые утесы. Море было недоступно для персов — из-за греческих судов. Эти семь тысяч греков на суше были главным образом из Спарты, города, который давал лучших в тогдашнем мире воинов.

Хэл остановился. Калас, по крайней мере, слушал с явным интересом.

— В течение трехдневных боев Ксеркс пытался прорвать оборону спартанцев. Но Леонид, царь Спарты и их командующий, удерживал этот клочок земли. Нашелся грек-предатель, который показал персам узкую пешеходную тропинку в утесах. Они начали взбираться по ней и обходить спартанцев, чтобы напасть на них с тыла. Леонид, узнав об этом, велел большинству своих солдат отступать. А сам он и триста его спартанцев с небольшим числом союзников из других городов, остался в обороне. Оставшиеся погибли в бою, но позволили остальным благополучно уйти.

Он снова остановился, и на этот раз взглянул на Каласа.

— Место, где они сражались с персами и погибли, — сказал он, — называлось Фермопилами, и впоследствии там установили камень с надписью. Она гласила: «Иди, путник, и скажи спартанцам, что мы лежим здесь, повинуясь их приказу».

Хэл умолк; он протянул руку и увеличил масштаб изображения на одном из мониторов.

— И что? — спросил Калас. — Какое отношение имеет вся эта история трехтысячелетней давности к тому, что происходит там внизу?

Он указал рукой в сторону долины.

— Леонид знал, на что он идет; и те, кто были с ним, тоже знали. — Хэл смотрел Каласу прямо в глаза. — У нас только одна жизнь; и когда она приходит к концу, остается только один важный вопрос. Заслуживает ли сделанное нами похвалы или осуждения — в наших собственных глазах. И суждение об этом может основываться на любом нашем решении или действии за все годы нашей жизни.

Старик, поднимаясь, поклонился Хэлу. Хэл удивленно взглянул на него.

— А это зачем? Я только высказал истину словами.

— Я поклонился истине, — сказал Старик и улыбнулся.

— Хорошо, хорошо... — пробормотал Калас, не отводя глаз от экрана, — Возможно, я понял смысл твоих слов лучше, чем ты думаешь. Не забудь, что тогда, под камнями, я счел себя покойником, услышав, как мои спутники не собираются меня откапывать и уходят прочь.

К заходу солнца все солдаты разбили палатки. Несколько групп все же понемногу занимались поисками на своих участках. Но большинство из них сидели вокруг костров в сгущающейся тьме, разговаривали и пили из фляжек.

— Друг?

Хэл узнал походку Артура, но был слишком погружен в изучение происходящего на экране.

— Да? — спросил он.

Он поднялся, ощутив, что после долгого сидения на месте затекли ноги. Калас и Старик также встали.

— Я подумал, что мог бы заменить тебя здесь, — сказал Артур. — Ночью не слишком нужен умелый наблюдатель, а тебе следует отдохнуть.

— Верно, — согласился Хэл. — Тогда я ухожу, Калас, Старик, пойдемте. Амид, вероятно, захочет обсудить с нами то, что мы увидели.

Они втроем направились к домику Амида. Тот как раз беседовал с Онет.

— ...Хорошо, — сказала Онет, прервав свою речь, когда они вошли. — Я пошла.

Она улыбнулась Хэлу и остальным, проходя мимо них к выходу. Дверь закрылась за ней.

— Садитесь, — пригласил Амид. Вокруг стола, на котором была разложена карта, находилось несколько стульев. На одном из них сидел Амид. Они уселись лицом к нему.

— Вы долго оставались там. Как вы все себя чувствуете?

— Что до меня, — ответил Хэл, — то мое тело немного одеревенело от долгого сидения на месте. Но это пройдет.

— Я себя чувствую прекрасно, — сказал Калас, — но в его голосе прозвучала усталость. Старик улыбнулся и кивнул.

— Какие выводы вы смогли сделать относительно них и их планов поиска? — спросил Хэла Амид.

— В основном увиденное просто подтверждает то, о чем говорил я тебе раньше. Они разделили местность на маленькие участки, которые собираются осматривать без особой спешки, группами по четыре человека в каждой. Благодаря Каласу я узнал кое-что о некоторых из их командиров. Но прежде чем мы станем обсуждать эту тему... Ты знаешь, что Артур заменил нас?

— Да, — ответил Амид. Он нахмурился и его морщинистое лицо приняло выражение, которое выглядело бы почти комическим, если бы в нем не читалась озабоченность. — Он понимает, что особого смысла в этом нет, но ощущает себя лучше, находясь там, где он может наблюдать за тем местом, где должна находиться Сее — даже если он и не знает в точности, где именно она сейчас, и не может видеть ее там, внизу, даже если бы и догадывался, где она. Для других дел в нем большой надобности нет. А это не вызывает никаких проблем, ведь так?

— С точки зрения безопасности — нет, — пожал плечами Хэл. — А сколько времени он спал?

— Он сказал мне, что вчерашней ночью спал больше шести часов, — ответил Амид. — Но это его собственные слова — и только. А в чем дело? Ты боишься, что он может заснуть там, на часах?

— Нет, — сказал Хэл. — Но можно ли быть достаточно хорошим наблюдателем, если ты не выспался.

— Я не уверен, что могу полагаться на его слова о шести часах сна; но верю ему, когда он говорит, что он не может сейчас спать — даже если и попробует, — сказал Амид. — Почему это важно? Солдаты, конечно же, не будут ничего делать в течение ночи?

— Нет, — ответил Хэл. — Они не из тех, кто станет действовать в темноте — даже если бы их этому и обучили, в чем я сомневаюсь.

— Меня совершенно не обучали действиям в темноте, когда я был среди них, — подтвердил Калас. — Служба в гарнизоне — вот все, на что они годятся.

— Этот челнок, возможно, сделал снимки всей области. — сказал Хэл, — но — и все мы вчера вечером пришли к такому мнению — сомнительно, чтобы эти снимки изучил кто-нибудь, способный обнаружить едва заметные признаки нашего присутствия здесь, поскольку была проделана работа по маскировке. Скорее всего, на них всего лишь мельком взглянет какой-нибудь офицер — и ничего не найдет на них.