Инверсия праймери - Кэтрин Азаро

— Посмотрите на монитор, сударь, — отозвалась я.

Он помолчал.

— Простите, праймери Валдория. Летите спокойно, мэм.

— Вы входите в кордон вокруг города? — спросила я.

— Да, мэм.

— Нашли их?

— Мы думаем, они полетели в космопорт.

— Ладно. Старайтесь. Связь кончаю.

— Постараемся. Связь кончаем.

Прежде чем мы достигли гор, нас окликали еще дважды. Даже в предгорьях нас перехватил еще один флайер. Я не ожидала, что Кердж бросит флайеры сюда, сняв их с опасных, по его мнению, направлений — особенно учитывая, что подходы к поместью Императора и так прикрывают сложнейшие оборонительные системы. В данный момент наш флайер вели сотни радаров и прочих систем обнаружения и наведения, а также с десяток сменявших друг друга на низкой орбите спутников.

И все это ради того, чтобы охранять один пустой дворец.

Когда вокруг нас сомкнулись вершины дальних гор, динамик затрещал снова, на этот раз вежливым голосом, который я приняла бы за человеческий, не знай я его происхождения.

— Пожалуйста, назовите себя.

— Передаю идентификационный код, — откликнулась я.

— Привет, Соскони, — сказал компьютер. — Добро пожаловать домой.

Остаток полета занял у нас шесть минут. Мы миновали лучшую в Империи систему обороны, никем не остановленные. В самом деле, с чего им нас останавливать? В конце концов, я — одна из тех, кого им положено защищать.

Но даже здесь нам не удастся скрываться долго. Рано или поздно Император вернется домой.

Обстановка моей спальни на Форшире казалась жалкой по сравнению с роскошью моей дворцовой опочивальни. Дверная ручка чистого золота — равно как и старомодный ключ, который надо вставлять в скважину и поворачивать.

Золотая ткань на окнах. Высокие вазы — бесценные изделия древней цивилизации на планете, названия которой я не помнила. Гардероб размером с хорошую гостиную, увешанный дорогими платьями, которые я не надевала ни разу…

Иногда я подозревала, что комната предназначена не для меня, но для той, какой я должна была бы стать. Не то, чтобы мне не нравилась вся эта красота. Она понравилась мне с самого первого дня, как только завершили отделку. Но я ни разу не ощущала эту комнату своей.

Джейбриол устало пересек спальню и поднялся по ступеням на мое ложе под балдахином. Он, как был, в одежде, плюхнулся на шелковые простыни, жалобно скрипнувшие под его весом.

Я подошла и села рядом, бестолково вертя в руке дезинтегратор. От оружия сейчас нет никакого проку. Вся моя подготовка, весь мой боевой опыт — что смысла в них сейчас? Да, пустой императорский дворец — самое последнее место, где будут искать Джейбриола Куокса. Но даже последнее место рано или поздно обыскивают.

— Прости, — посмотрела я на Джейбриола. — Все, что я сделала, — это оттянула неизбежное.

Он протянул руку и похлопал по дезинтегратору.

— По крайней мере так мне не придется умирать медленно.

— Но я не собираюсь стрелять в тебя!

— Даже если единственный вариант — это попасться в лапы твоему брату?

Нам не убежать, Соскони. Он казнит нас обоих.

Я посмотрела на оружие. Потом уронила его на пол. Свобода казалась так близка! Всего десять минут, и мы успели бы стартовать с планеты…

Я улеглась на живот рядом с Джейбриолом. Голубой шелк приятно холодил щеку.

— Когда я увидел тебя в камере, — негромко сказал он, — я решил, что это еще один из моих снов.

— Снов?

— После той ночи на Делосе каждый раз, когда мне было одиноко, я мечтал, что ты придешь. И ты приходила — во сне.

Значит, не одна я сражалась с воспоминаниями той ночи. Знать это было по-своему приятно.

Я приподнялась на локте так, чтобы смотреть ему в лицо. Я и забыла, как сумасшедше красив он, даже по стандартам хайтонов. Я бы не удивилась даже, если Ур Куокс приказал сделать ему в детстве пластическую операцию. Все, чтобы утвердить образ сына как героя купцов. Все, чтобы отвлечь внимание от неспособности Джейбриола вести себя как настоящий хайтон.

Теперь под глазами его легли черные круги, а волосы — прекрасные, блестящие, иссиня-черные волосы — спутались. Я провела пальцем по его губам — сначала по верхней, потом по нижней. Губы пересохли и потрескались. Прекрасные губы. Горячие губы. Губы рона. Я чуть опустила голову, прижав мои губы к его…

Джейбриол оттолкнул меня.

Я вспыхнула. Что это я — пытаюсь соблазнить человека, который только что на протяжении нескольких дней подвергался жестоким пыткам, причем руководил этим не кто иной, как мой собственный брат.

— Извини.

Он молча следил за мной. На противоположной стене негромко тикали, отсчитывая секунды, древние пружинные часы.

Потом скользнул рукой мне за шею и притянул мою голову к своей. Я вдыхала его аромат: острый, пьянящий, мужественный. Я зажмурилась, и мы поцеловались. Поцелуй вышел таким, как должен быть, поцелуй-приглашение.

Но он лежал рядом со мной как бревно — напряженный, неподвижный.

Я подняла голову:

— Что-то не так?

Он оперся на локти, чтобы глаза его оказались вровень с моими.

— Дело не в тебе. Вообще.

— Кто-то из любовниц?

— Да… нет… У меня нет любовниц.

— Ты хочешь сказать, у тебя никого еще не было?

Его голос звучал глухо.

— Вот именно.

— Но почему? Я-то думала, любая мало-мальски привлекательная леди из хайтонов будет счастлива оказаться у тебя в постели.

— Я не хотел любовниц-хайтонов. — Джейбриол скривился. — А ты хотела бы?

Я пожала плечами. Теперь я начинала ощущать его. Его барьеры падали — медленнее, чем тогда, на Делосе, но все-таки падали. Я ощутила то же одиночество, что и в ту встречу в ночном порту. Одиночество. Он был до боли одинок. Эта рана стала теперь еще глубже — зарубцевавшаяся по краям, свежая в середине.

— Может, тебе лучше взять Источника? — предложила я.

— Нет.

— Тебе не обязательно причинять ей боль.

— Я сказал: не хочу! — Он положил ладонь мне между грудями, словно удерживая на расстоянии. — Стоит только подпустить кого-нибудь поближе к себе — и ты станешь уязвимее.

— Чем тебе может угрожать Источник?

— Он может узнать меня.

— Все и так прекрасно знают, кто ты.

— Я не об этом, Соскони. Они могут узнать во мне себя.

Я поняла наконец.

— То есть поймут, что ты такой же, как они?

— Да.

— У тебя что, вообще нету друзей?

Его лицо исказилось.

— Был Куэлен, мой так сказать «горячо любимый наставник».

— Ты имеешь в виду Крикса Куэлена? Вашего министра торговли?

— Он не терпел, когда я выказывал кому-то внимание. — В голосе его зазвучала ненависть. — Если он замечал это, он всегда находил повод наказать меня.

— Неужели ты не мог избавиться от него?

— Он — настоящий мастер по части хайтонских интриг, даже отцу до него далеко. — Голос Джейбриола дрогнул. — Куэлен пуст; он словно пропасть, готовая поглотить меня. Они все такие: мой отец, моя так сказать мать-Императрица — все они.

— Извини. — Боги, как банально это звучит…

Он смотрел на меня, концентрируясь, будто пытался впитать меня всю.

Потом без предупреждения крепко прижал меня к себе и опрокинул на кровать, охватив руками, прижав губы к моим. Мои губы раздвинулись, и его язык сначала осторожно, потом решительнее прошелся по моим небу, деснам, языку…

И все же что-то было не так. Не с ним, со мной. Мне хотелось отпрянуть от него. Что же такое со мной творится?

Он испустил негромкий вздох, словно пробуждающийся человек. Потом оторвался от моих губ и начал нежно шептать мне на ухо:

— Соскони, милая Соскони… — Такая знакомая интонация, такой знакомый ритм…

И тут я услышала это снова — то, что так часто слышала в уме во время боя, мысли пилотов-аристо: «Умри, милый Демон, умри!»

Я села так резко, что мои ногти прочертили красные следы на его коже.

Он тоже сел; удивление, смущение, досада, желание — все эти чувства разом отразились на его лице.

— Что случилось?

— Нет… — Хайтон. Хайтон. Хайтон!

— Соскони? — Он положил руки мне на плечи. — Что с тобой?

— Я… я… — Я вздохнула. Ну конечно, он двигался и говорил как хайтон. Он и был хайтоном. Только воспитанным. Ну да, воспитанным. — Я не… Ничего.

— Что так расстроило тебя?

— Ничего. Правда, ничего. Просто я на взводе.

Джейбриол потянул меня за плечо.

— Давай-ка попробуем вот что.

— Что попробуем?

— Ляг. — Он потянул еще. — Я покажу.

Я с опаской легла на живот. Он сел на мои ягодицы, сжав коленями талию, потом начал массировать мне спину.

Когда-то такой массаж мог бы успокоить и расслабить меня, на что он и рассчитывал. Только не теперь. Тарк часто издевался надо мной в такой позе — для разнообразия.