Отряд смертников - Владимир Корн

И еще: все вокруг имело отметины от пуль – погибшие здесь люди отчаянно пытались выжить, поливая пространство вокруг себя автоматными очередями.

– Все девять здесь, – произнес Рустам.

– Единственный оставшийся в живых почти до Малиновки сумел добраться, – кивнул Киреев.

Никаких сомнений не было: здесь погибли их предшественники. Соответствовало все: количество останков, автоматов АК-12, пистолетов Ярыгина, рюкзаков и остального. Рустам поднял один из автоматов, отсоединил магазин, дернул затвор – пусто. Снаряженных магазинов, как и патронов россыпью, хватало: после того как от рюкзаков остались одни лохмотья, они валялись повсюду.

– Интересно, кто из них Лева? – Киреев вглядывался в останки людей, представлявшие собой месиво из мелких осколков костей и лоскутьев одежды. – Попробуй тут разбери.

Лева, или Лев Игнатьев, считался одним из лучших проводников. Люди утверждали, что лучший все же Чужак, в чем сам Глеб сильно сомневался, хотя никому свое мнение не навязывал. Именно Игнатьев и возглавлял эту группу.

«Хороший был мужик, – подумал Чужинов. – Хотя и не без тараканов в голове».

– Представляю, как все здесь произошло, – тихо сказал Джиоев. – Ночь, темнота, и вдруг сразу несколько облудков. Тут любой голову потеряет. Нисколько не сомневаюсь: они больше друг друга перестреляли, чем их твари успели загрызть.

Глеб кивнул: по его предположениям, все именно так и случилось. Приходилось ему уже видеть подобное, а однажды и с ним самим такое едва не произошло.

– Главный вопрос – как сюда проникли облудки? – продолжил Рустам. – Иллюминаторы закрыты, стекла в них целы, дверь повреждена только пулями. Причем намеренно в нее никто не стрелял: вы только посмотрите, какой разброс. Ну не сами же они дверь им открыли? Не такие это были люди, чтобы просто взять ее и открыть, без всякой подстраховки.

– Загадка, – согласился с ним возникший на пороге Денис Войтов. – И очень бы хотелось ее разгадать. – Не из праздного любопытства… должна быть причина, по которой твари сумели проникнуть внутрь. И если ее узнать, вполне возможно, это поможет спасти собственные жизни. – Единственный светлый момент – патронами теперь разживетесь, не сочтите за циника.

У Войтова тоже был АК-12, но под «семерку»[17], и самому ему не светило ничего.

Они в очередной раз тщательно осмотрели каюту, но ни к какому выводу не пришли.

– Так, Пинкертоны, пять минут на то, чтобы собрать патроны, и гоу отсюда, время уходит, – скомандовал Глеб и бросил на место, где разыгралась трагедия, прощальный взгляд: «Совсем немного не дошли: вон он, шпиль на крыше медицинского научного центра, его из иллюминатора видно. И еще, как сказал Денис, не хочется быть циником, но все-таки жаль, что они не успели там побывать. Тогда бы здесь оказались нужные нам вещи и не пришлось бы туда топать. Если, конечно, хоть что-нибудь осталось, ведь даже часть патронов пришла в негодность после зубов тварей», – и он аккуратно прикрыл за собой дверь.

Чтобы попасть в медицинский центр, который и являлся целью их пути, оставалось всего лишь пересечь улицу. Заснеженную, как и другие, с едва угадывающимися автомобилями. Они стояли и смотрели на него из окон дома напротив, перед тем как совершить решающий бросок.

– Раньше было проще, – размышлял Киреев. – Залез на любую возвышенность, будь то автобус, будка какая-нибудь трансформаторная или еще что-нибудь в том же роде, и ты царь горы – знай постреливай вниз. После того как появились облудки, такая тактика может не прокатить.

– Раньше – да, – согласился с ним Поликарпов. – И откуда только они взялись? Глеб, базу где сделаем? Здесь или уже на месте?

– На месте, – не раздумывая, ответил тот. – Считаю, на четвертом этаже правого крыла, там практически все стекла целы. А значит, снега внутри быть не должно.

«База не база, но временное пристанище необходимо. Надежное, где придется провести как минимум пару ночей и где можно оставить на время поиска часть вещей. Нахрапом вряд ли получится: заскочили, схватили все, что нужно, и сразу назад. Неизвестно, сколько времени понадобится, чтобы все отыскать».

– Музей тоже в правом крыле, на втором этаже, – продолжил он. – И еще нам обязательно нужно побывать в библиотеке. Библиотека на первом, но крыло левое.

– Вот где точно все снегом занесено: ни одного стекла целого, – сказал Прокоп. – Могу себе представить, что там сейчас с книгами: четыре зимы минуло. За зиму снега туда надует, летом он стает… влажность, сквозняки. Книги, гарантированно, плесенью уже покрылись. Странички у них слиплись, покоробило их. Так что надежды мало. Надеюсь, что с оборудованием все не так.

– Книги – дело второстепенное. Главная наша задача – разыскать хотя бы один микроскоп в хорошем состоянии.

– Причем обязательно безапертурный, – добавил Денис Войтов. И, как будто не замечая недоуменного взгляда Киреева – это что еще за хрень? – как ни в чем не бывало продолжил: – Я всегда медичек обожал. Все такие девочки циничные, а главное, раскованные. А компанейские какие! Эх, где все это!

– Там же, где и остальное. Потопали, – и Глеб передвинул автомат с плеча на грудь.

Шли медленно, настороженно поглядывая вокруг. Все они – люди опытные, и потому каждый знал, что чаще всего проблемы начинаются, когда до цели совсем близко, всего-то пара сотен шагов. Причем такие проблемы, что прежние могут показаться детской забавой.

Почему-то здание медицинского центра представлялось Чужинову таким мрачным, что хотелось развернуться и уйти. Уйти быстро, желательно бегом, совсем не так, как они к нему приближались. Шедший первым Глеб оглянулся на остальных: у него одного такое чувство? Но нет, судя по лицам спутников, нечто подобное испытывал каждый. Киреев даже высказался:

– Ощущение какое-то хреновое, как будто гнетет что-то. Может, кубло рядом?

Глеб только пожал плечами: может, и кубло.

– Чужак, – негромко окликнул его Семен, – ты только взгляни!

Сначала Глеб даже не понял, о чем это он. Пятиэтажный жилой дом, частично тронутый пожаром, стоял в стороне от их пути. Что в нем необычного? Как будто бы нет ничего такого, на что стоило обратить внимание. И тут Чужинов вздрогнул. Рустам, завидев такую его реакцию, невольно сжал автомат: уж если Чужак проявил эмоции – дело серьезней некуда.

– Что это? – несколько мгновений спустя ошеломленно спросил сам Рустам, когда сообразил, что именно поразило этих двоих. – Это то, что я вижу или у меня глюки начались?