Обретение - Анатолий Патман

— Как он? Живой?

Откуда‑то прибежал Сулим. Весь в ошметках, забрызганный кровью, похоже, и сам раненый. Но готовый к бою, крепко державший в руках меч.

— Живой, живой! Только без сознания. Видать, крепко ему досталось. Только вот удивительно, вода его не достигла. И радуга зажглась. Посреди темени. Да!

— Ничего страшного. Маги они живучие. Видимо, защита сработала. А у нас Талана зацепило. Сильно. Норан, правда, только испугом отделался. Сильный, гад, попался. Еле одолели. Видимо, главарь, раз его еще несколько других защищали.

— Да, Коста! Удивил, сильно удивил. Я не думал, что он такой.

— Ладно, Ратимир. Охраняй‑ка ты его. Никого к нему не подпускай. А я пойду, узнаю, что там с мальчиком. Милорд не простит, когда очнется, если мы не позаботимся о Салаире.

— Что там с господином Костой? Живой? Не ранен?

Прибежал старший каравана, купец Тимьяр Беруссин. Весь израненный, он, похоже, тоже принимал участие в схватке.

— Живой, милорд, живой. Только без сознания.

— Слава Всевышнему! Если бы не он и его мальчик, легли бы все здесь. А так, поживем пока. Дары Всевышнему принесу, за Косту молиться буду. Ратимир! Никого не подпускай к нему. Храни нас Всевышний, вдруг какой‑нибудь недобитый накинется.

Купец убежал. Пинками, кулаками он стал приводить в чувство обезумевших путников. Выжившие наемники стали искать своих раненых и погибших друзей, вытаскивать из‑под телег забившихся туда перепуганных детей и женщин.

— Я лекарь! Подтаскивайте всех пострадавших ко мне!

Второй путник, присоединившийся к каравану в Верестянке, в отличие от своего товарища, боевого мага огня, выжил. Погибли и их телохранители. Сгоревшие тела даже опознать было невозможно. Маг воздуха, старший наставник Сервент Берский, обгорел сильно. Но лицо сохранилось. Все‑таки сработала защита. Погиб, защищая своего ученика, как сказал один из наемников, оказавшийся в то время неподалеку. Отброшенные защитной волной воздуха Ольвер из Берска и оказавшийся там поблизости Салаир лежали без сознания. Волна огня опалила их одежду, немного пострадали открытые части тела, прежде всего руки. Обгорели волосы, но их лица огонь достать не смог. В огне сгорели еще несколько наемников и пара путников, по неосторожности или от страха выскочившие из‑под телег. До трех десятков наемников и охранников каравана сложили свои головы в неравной битве. К ним добавились еще несколько особо боязливых мужчин и женщин, и детей из обычных путников. Практически все воины были ранены, часть из них тяжело. Правда, лекарь пообещал, что приложит все силы, чтобы никто не умер. Остальные, как и два компаньона старшего, забившиеся под телеги, пострадали незначительно. Велик был и ущерб купцам. Пару десятков телег с частью товара были сожжены или разбиты полностью.

Схватка заняла немного времени. Не успела стечь и половина песка из песчаных часов, не прошло даже полвахты, как разбойники были разбиты, обращены в бегство и рассеяны по округе. В самом лагере и рядом с телегами было найдено до семи десятков тел, по большой части одетых в кавалерийскую и пехотную форму одежды частей Таласской империи, также и разношерстно одетых разбойников. Около десятка из них были израненными, но живыми. В одном из убитых разбойников купец Рахаим опознал главаря разбойников, некоего Данкана Маккалуда, с которым уже сталкивался ранее, но сумел откупиться.

— Шигалу позорная смерть! Сдох, наконец, Шиктан проклятый!

Люди бессменно, и воины, и простые путники дежурили до восхода светила. И когда он, наконец, заалел на небе, все успокоились. Сразу же были посланы конные гонцы в Сакен и близлежащие несколько замков.

Воины, не утратившие боеспособности, собравшись в небольшие группы, принялись прочесывать окружающую местность. Страшная картина предстала перед ними. Весь луг, что со стороны дороги, что со стороны рощи был усеян сожженными и переломанными трупами разбойников. Были и живые. В роще нашлись два полусожженых трупа в характерных накидках магов огня и воздуха. Рядом лежали таласский командир и несколько разбойников. На самой дороге тоже нашлись разбойники, пара убитых и пара израненных. Со слов последних выяснилось, что мага воды Сэлинора, тяжело раненого, унесли десяток уцелевших кавалеристов и разбойников. В итоге сумели собрать еще около пяти десятка трупов и до десятка выживших. Со слов пленных стало ясно, что в нападении принимали участие полусотня кавалеристов во главе самим командиром сводного отряда сотенным исаулом легкой кавалерии Таласской Империи рыцарем Инкаларом Фениром, выжившим и находившимся в бессознательном состоянии, элитным отрядом «Степные волки» и сотней разбойников. Командир воинов герцога барон Эдигар Талариз и маги огня Калвин и воздуха Радин в роще получили неотразимый удар молнии. Главаря разбойников Данкана Маккалуда и его охрану сумели уложить наемники Сулим, Норан и Талан, все израненные, но живые. Судя по одеждам погибших и пленных, сумели уйти всего десяток кавалеристов, несколько воинов из элитного отряда и до четырех десятков разбойников. Разгром был полный. Только одно было непонятно, что это — начало большой войны или очередной пограничный рейд. Пленные ничего не знали. Может, знал рыцарь, но он был очень плох и без сознания. Желающим добить всех разбойников за нападение и смерть их близких, особенно женщин, глава каравана купец Тимьяр Беруссин сразу же осадил:

— Здесь могут быть задеты государственные интересы. И нас по головке не погладят, если мы допустим самосуд. Надо дождаться представителей власти. Только они могут принять решение, что делать с разбойниками.

Вообще‑то купец, наверное, в первую рассчитывал на возмещение ущерба и полагающееся в таких случаях за поимку разбойников вознаграждение. Но, учитывая, что были разгромлены регулярные части армии Таласской Империи, скандал обещал быть немалым. И здесь от его правильного поведения зависел и размер дополнительного вознаграждения, который мог выразиться и в деньгах, и в других наградах, например, титула. Тимьяр Беруссин, как дворянин, с оружием в руках защищавшим земли своей страны от иностранного вторжения, мог рассчитывать и на первое, и на второе. Как никак, он был главой каравана, не струсил и все время находился при исполнении своих обязанностей, вдобавок лично сумел сразить пару разбойников, на что есть живые свидетели. И под его руководством воинский отряд при караване вместе с магами сумел отразить коварное нападение. От радужных перспектив у купца радостно заныло сердце.

Первым прибыл лично сам барон Альвано Сакен в сопровождении десятка конных воинов. Он сразу же соскочил с красавца–коня и направился к палаткам и шалашам, где лежали раненые. Увидев своего сына, обгорелого и лежащего без сознания, мужчина побледнел и обратился к сопровождавшему его лекарю из замка: