Тени Былого - Андрей Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Прими мою благодарность, — привстал и обозначил поклон Михеев. — Мы думаем, что дальше крови будет больше, а это никому не нужно. Ни нам, ни вам, ни тем более обычным людям. Всем дороже спокойствие и размеренность существования.
— Кровь лилась и будет литься, — возразил ему аджин. — Мы слишком разные, чтобы надеяться на вечный мир и покой. Но когда убивают ради убийства, а твой неизвестный, похоже, таков, — это в самом деле никому не нужно. Все, что узнаю я, будешь знать ты.
— А теперь расскажи, чем я могу тебе помочь. — Пал Палыч посмотрел на Колю и пододвинул ему свою тарелку. — Ешь, ешь. Мне все равно в такую жару кусок в горло не лезет.
— Ты же знаком с Арвидом? — поинтересовался у него аджин.
— Вурдалаком? — уточнил Михеев. — Главой семейства Ленц? Ну так… Общались пару раз, когда они упырей плодить начали без меры. Скользкий тип, но место свое знает и, в отличие от многих иных своих собратьев, способен слышать кого-то, кроме себя. Но все равно с гнильцой, как и остальные вурдалаки, сразу юлить начал, мол — я не я, они сами, нам такое ни к чему, мы только-только новый гемологический центр отстроили. Все как всегда.
— Он хочет с тобой встретиться, — сообщил аджин. — У семьи Ленц проблемы с ему подобными, две семьи стоят на грани войны. Ты сам только что говорил про спокойствие и размеренность существования, так помоги их сохранить.
— Странно. — Михеев почесал затылок. — Мы ничего про это не слышали. Это не есть хорошо.
— Вурдалаки не любят шума, — пояснил аджин. — Особенно когда дело касается отношений между семьями. Потому я верю Арвиду. Если бы кровь собратьев стекала с его рук, то он не просил бы меня о встрече с тобой, Павэ.
— Согласен, — покивал Михеев. — Хорошо, из уважения к тебе и желания сохранить мир, я готов с ним пообщаться. Где, когда?
Аджин вытащил из бездонного кармана своего халата телефон и набрал номер.
— Арвид, это Абрагим, — пробасил он в трубку. — Страж закона согласился тебя выслушать. Да, он может сегодня.
Произнеся последние слова шаурмячник коротко глянул на оперативника, тот кивнул головой, подтверждая верность произнесенного.
— Мое заведение лучшее место для такой беседы, — продолжил аджин. — Во сколько? Это рано. Ладно, хорошо, я закроюсь в девять вечера, на два часа раньше положенного, и вы спокойно поговорите. Но ты возместишь мне убытки, которые я понесу. Какие? Сейчас лето, вечернее время самое прибыльное. Я не должен терять деньги оттого, что кто-то где-то убивает твоих собратьев. Мы не родня и не друзья, Арвид, ты попросил об услуге, я помог, но причем тут моя торговля? Сумма? Я назову ее тебе здесь.
— Так, может, проще было с ними встретиться где-то в другом месте? — предположил Коля, дожевав остатки второй шаурмы. — Чтобы убытку не было?
— Дело не в деньгах, не настолько они для меня важны. — Абрагим налил водки себе, плеснул немного и оперативникам. — Этот кровопийца обязан знать свое место, понимать, что есть те, кому безразлично его «я хочу», и их куда больше, чем он думает. Не ему решать, что и где случится, он пришел с просьбой, и должен стоять с согнутой спиной до тех пор, пока сильные мира не решат, удовлетворить ее или нет. Таковы законы бытия, они неизменны с тех пор, как небо впервые глянуло на землю.
— Общая беда всех предводителей вурдалачьих семейств — непомерное эго, — пояснил Пал Палыч, берясь за стаканчик с водкой. — Можно сказать, что это почти традиция. Окружение безостановочно поет им осанну, и это в обязательном порядке разъедает личность, как кислота металл. Сказал бы — душу, но это было бы ошибкой. У вурдалаков нет души, они отдают ее за свое иллюзорное бессмертие. Ладно, вздрогнули!
Водка неожиданно легко проскользнула у Коли по горлу, в висках мягко стукнуло, и откуда-то с раннелетнего неба на него снизошла легкость.
— Еще это вопрос моего самоуважения, — выдохнул со словами небольшой язычок пламени Абрагим. — Я свел вас с Арвидом, значит, мне и следить, чтобы он какую-то пакость не устроил. Не думаю, что такое возможно, но кто знает? Я не хочу потом устраивать охоту на клыкастых, это может нанести урон моей торговле. Время — деньги.
— Бизнес есть бизнес, — согласился с ним Пал Палыч. — Значит, в девять вечера? Отлично, мы будем.
— Хозяин, вы не подойдете? — окликнула аджина одна из женщин, сидящих неподалеку. — Посчитайте, сколько с нас.
Коля с трудом подавил в себе желание выдать одну из шуток класса «уже посчитали, вас трое, как и нас». Обычно он мог выпить много и не скатиться до сомнительных шалостей, но, похоже, не в этот раз.
Тем не менее сомнительное желание он поборол, промолчал, но слегка сальную улыбку все же не удержал.
— Э-э-э, дружище, да тебя развозить начало, — чуть расстроенно заметил Пал Палыч и достал из кармана смартфон. — Придется такси вызвать. Одни расходы! Хотя все равно без этого мы не обошлись бы, куда в метро с таким выхлопом?
Дамы покинули кафе, после чего Абрагим вернулся к столу.
— Самое главное забыл. — Понизив голос, он наклонился к Михееву. — Ты меня про Марфу спрашивал, да? Так вот — мне она вряд ли что скажет. Но зато я знаю, что она с Арвидом вот так вот знакома.
Аджин положил один толстый и волосатый указательный палец на другой и подвигал ими.
— Да ладно? — невероятно удивился Пал Палыч. — Арвид и Марфа? Как такое возможно? Ну дамы-вурдалачки, конечно, по необходимости своей женской сутью могут пользоваться, благо природа технически им это позволяет, но мужчины-то тут при чем? Все знают, что они после обращения приобретают невероятную манкость, но при этом теряют кое-какие возможности. Ну да, те самые. Да вурдалаки на фильмы о героях-любовниках-вампирах как на комедии ходят и ржут на них в голос, удивляя публику. Сам тому свидетелем был.
— Э? — Абрагим посмотрел на свои пальцы, и басовито расхохотался. — Я не о том, Павэ! Они какой-то бизнес имеют совместный. Какой — не знаю, но я это точно. Если ты сделаешь так, что проблемы Арвида перестанут существовать, то сможешь через него подобраться к Марфе.
— Подобраться к ней и без того несложно, — задумчиво промолвил Пал Палыч. — Делов-то. Как ее разговорить, да так, чтобы потом не сомневаться — правду ты услышал или нет? Это тебе не вон те свиристелки,
