Тени Былого - Андрей Васильев

— Думаю, твои догадки верны, — совсем уж помрачнел Арвид, налил себе полный стакан вина и осушил его. — Ты же знаешь, где нашли тела девиц?

— Останкино, — отозвался Михеев. — Вотчина семьи Ростогцевых.

— Именно, — скривился вурдалак. — Ну а о том, какие именно у нас с ним отношения, ты знаешь великолепно.

— Последние лет двадцать — вроде никаких. Скажем так — вооруженный нейтралитет. — Пал Палыч цапнул с блюда кусок сыра, понюхал его, помял в пальцах и отправил в рот. — Мммм, очень хорош. Абрагим, где такой сулугуни взял?

— Дэв один из Гори недавно в Москву приезжал, приволок в дар, — отозвался аджин, сидевший рядом со входом и методично опустошавший очередную бутылку водки. — Я ему помог пару лет назад в одном вопросе. Он, когда у нас бывает, всегда мне сыр привозит, вино и пряности. Хмели-сунели там, еще кое-что. Уважает потому что.

— Не подаришь мне кусок-другой? — уточнил Михеев. — У нас одна коллега очень сулугуни любит, хочу ее порадовать. В магазинах он есть, но это все не то. Да ты ее помнишь, я про Викторию.

— Черноволосая такая? — спросил Абрагим. — Помню. Сделаю.

— Никто из моей семьи этих девок не пил, — недобро сверкнув глазами, заявил Ленц. — Дьяк, нас стравливают с Ростогцевым, причем делается это невероятно грубо.

— И это мне в голову приходило, — покивал Пал Палыч. — Но опять же — при чем тут отдел? Если вы станете убивать друг друга, нам от того только польза. Ну а коли при этом пострадают люди, то ответят обе семьи.

— Никому не нужна война. Никому!

— Ты так говоришь только потому, что знаешь, что силы равны, — равнодушно отметил Михеев, берясь за бутылку вина. — Кабы позиции семьи Ростогцева были слабее, не стал бы ты со мной беседы за столом вести, а устроил резню в Останкино. И аспект того, кто прав, кто нет, тебя бы не тревожил.

Спутники Арвида нехорошо переглянулись, и Коля заметил, как в их глазах блеснул недобрый огонек. Он чуть сдвинул полу легкой куртки, одетой по причине вечернего времени, и опустил ладонь на рукоять ножа.

— Да не дергайся, — посоветовал ему Пал Палыч, от которого это движение не укрылось. — В этом месте никто никого тронуть не посмеет. Заведение Абрагима — нейтральная территория, я тебе про это еще днем говорил.

— Чистая правда, — подтвердил Ленц. — Да и при других раскладах я бы не тронул твоего наставника. Разве что в ситуации, когда стоял бы вопрос — он или я, все остальные варианты можно смело отметать. После такого поступка моей семье придется менять страну проживания, а это слишком высокая цена за жизнь одного человека. Но и он не смеет тронуть меня до той поры, пока не застанет над мертвым телом и с окровавленными клыками.

— Что практически невозможно. — Пал Палыч поднял стаканчик с вином и отсалютовал им вурдалаку. — Господин Ленц для такого слишком умен и опытен. Ваше здравье!

— Живи дуго! — ответил ему тем же Арвид.

— Это на каком языке? — не удержался от вопроса Коля.

— Сербский, — ответил ему один из спутников Ленца. — Наш отец оттуда родом.

— Ладно. — Михеев вытер рот ладонью. — Значит, говоришь, сработано грубо?

— Невероятно, — подтвердил вурдалак. — Без фантазии совершенно. Но достаточно убедительно для того же Ростогцева, который никогда особой внимательностью к деталям или уравновешенностью не отличался. Полагаю, ты в достаточной степени наслышан о его вздорном нраве?

— Равно как о твоей мстительности и жестокости. — Пал Палыч покрутил за край блюдо с зеленью, подцепил розовую раннюю редиску и аппетитно ей хрустнул. — Причем рассказывал мне про это года два назад как раз князь Михаил. Коля, ты почему не ешь? Бери свинину, бери овощи, лепешку ломай. Это все готовил Абрагим, а он лучший кулинар из тех, кого я знал. Тем более что платить все равно не нам, так что не стесняйся. Итак, Арвид, еще раз — ты чего конкретно от меня хочешь?

Коле было очень интересно, на самом ли деле упомянутый Михаил является настоящим князем, или это все-таки кличка, но он промолчал и принялся наворачивать ароматное мясо, приправленное травами.

— Сегодня ночью мы встречаемся с Михаилом, — очень веско произнес Ленц. — Мне удалось настоять на переговорах, хотя князь уже настроился на хорошую свару. Тебя же я попрошу выступить там в качестве арбитра.

— Называй вещи своими именами, — попросил его Михеев. — Не арбитра, а гаранта. Ты полагаешь, что мое присутствие обезопасит тебя от нападения Ростогцева. Переговоры-то он, небось, в Останкино решил провести? На своей территории? Верно?

— Именно, — склонил голову Арвид. — И вот что я скажу тебе, дьяк — если бы за мной или моей семьей значилась вина, то ты стал бы последним, к кому мы обратились за помощью. Все знают, что в большинстве случаев вы докапываетесь до сути и отмеряете воздаяние виновным полной мерой. Но сейчас ситуация другая. Кто-то очень хитрый желает втянуть нас в войну, а я никогда не плясал по чьему-то указу. Кто этот ловкач, я со временем непременно узнаю, как и то, зачем он это все устроил. И за смерть Феликса он мне тоже ответит. Но — потом, не сегодня. Сейчас главное не допустить бойню, которая может начаться. И как бы ты ни лукавил, но все же это и в твоих интересах тоже. Скажу больше — твои интересы тут куда более первостепенны, чем наши.

— Ты упомянул смерть некоего Феликса, — уточнил Пал Палыч. — Поясни?

— Около третьего тела была найдена брошь одного из моих людей, — отозвался вурдалак. — Каждый член нашей семьи владеет подобной, это традиция, уходящая корнями в прошлое, не столь и давнее, но тем не менее. Феликс единственный, кого нам не удалось отыскать за истекшие сутки, он как в воду канул. Полагаю, это именно его знак, а сам он, увы, мертв.

— Я думал, что вы все вместе обитаете, — удивился Коля. — В одном доме.

— А днем спим в гробах, — чуть иронично произнес Ленц. — В мрачном подвале, где все затянуто паутиной. Юноша, не следует доверять фильмам и книгам, это всего лишь домыслы литераторов и кинематографистов. Антураж, саспенс и так далее. Впрочем, в последнее время мы поощряем подобные изыски, они делают наше существование чуть проще. Насколько я знаю, Ростогцев даже выступил соинвестором какого-то телесериала, при всей своей вздорности он неплохой коммерсант. Вампиры снова в моде, а значит, никто из нас не останется в ночи голодным.

— Я всегда говорил, что это мир погубит слепая вера в рекламу, — печально заявил Пал Палыч. — Она заменила людям здравый смысл. Ладно, речь