Рабыня для чудовища востока (СИ) - Блэк Айза

А я не могу спать. Не хочу тратить время на сон, если я могу любоваться своими прекрасными девами. Не могу насмотреться, мне всегда мало. Глядя на них, словно нахожу новые грани своей любви. С каждым днем чувства наши крепнут. Связь усиливается. Теперь не надо слов, достаточно взгляда, чтобы понять свою половину.

А ведь не так давно, она покинула меня. И я отпустил. Сходил с ума, хотел запереть на тысячи замков, покрыть тело поцелуями, заставить забыться в оргазмах. Все что угодно, только бы она не уезжала.

Но я отпустил. Покорно проводил на самолет и позволил упорхнуть моей деве. Слишком хорошо понимал причины ее поступка. Она не ощущала моей любви. Я был закрыт для своей девы. И я не знал, как открыться, как показать вулкан, что клокотал внутри. Некий невидимый барьер стоял между нами. Умом я понимал — единственная, ощущал любовь, но не мог уловить нить истинной связи. Что-то не сходилось.

Вторая причина отъезда — Бадрии надо было поставить точку в той жизни. Закрыв для себя прошлое, она сможет открыться полностью для настоящего.

Нутром чуял — надо ее отпустить. И словно душу в клочья разрывало. Посадил их с Максимовски в самолет, перекинулся волком и бежал следом. Так долго, пока лапы в кровь не стер и не упал обессиленный наземь. Выл и катался по полю. Дышать не мог. И тогда я ощутил истинную связь. Как прочный канат, что тенятся от меня к ней. И чем дальше улетала моя дева, тем сильнее я ощущал опустошение.

Я чувствовал ее тоску, ее метания, сомнения. Она так хотела услышать слова любви. А я будучи рядом, так и не смог их произнести. А ведь истинная связь всегда была во мне. С первой секунды как увидел. Но привычка жить без чувств, выдержка воина, все это мешало прозреть. А надо было всего лишь, услышать зов сердца, позволить любви внутри меня, раскрыться.

И я это сделал с опозданием. Когда моя дева упорхнула от меня. Уехать вслед за ней я не мог, Шантара, мой народ требовал внимания. У волков проснулись чувства, и многих постигло смятение. Им приходилось учить жить по-иному. Познавать мир заново. Я должен был их поддержать. Что и делал, пытаясь отвлечься. Но перед глазами неизменно стоял образ моей девы.

Ночами я закрывался в свое мастерской. И вкладывал все нерастраченные чувства в алмазы. Огранял, представляя ее тело, вкладывал в каждый камень часть своей любви. И строил план, как искупить вину, как заставить ее глаза светиться от счастья. Максимовски помог мне воплотить в жизнь давнюю мечту моей девы.

Там, на берегу чужой страны. Под шум волн. Наша истинная связь проявилась. С диким, ошеломительным напором заставила нас раствориться в чувствах. И тогда я поклялся, что никогда моя дева не будет страдать. В ее прекрасных глазах будут лишь слезы счастья. Никогда ее не отпущу и разукрашу самыми яркими красками ее жизнь.

Мы стали мужем и женой. Поистине я никогда не думал, что счастье может быть таким ярким, острым и диким.

Она правит со мной наравне. Сидит на троне рядом. Моя мудрая маленькая дева. Сколько в ней силы, добры и нежности. Страна расцветает, и во многом это ее заслуга. Есть еще проблемы. Ничего не происходит мгновенно. Но Шантара теперь идет иным путем, чую ее величие не за горами.

Печалит меня судьба брата, который все еще пытается вернуть свою любовь. Он не подпускает меня к себе. Не приезжает в Шантару. Брат отгородился ото всех. Саваб слишком долго жил в ненависти, одичал, его сердце исколото ранами. Но я уверен, он выиграет свою битву за любовь. Вернется на родину и тогда стена между нами падет.

Две недели назад Бадрия подарила мне Аишу. Во время родов я был рядом, ни на миг не оставил свой бриллиант. Первым взял дочь на руки, и понял, что вот теперь мое счастье не имеет границ и выходит за рамки бытия. Сердце оно пропитано любовью к двум моим девам.

На пороге возникает Басир с сыном на руках. Мой друг изменился. Не отходит от пацана, так что уже Джана начинает ревновать.

— Пошли погуляем, — шепчет, едва шевеля губами. Неотрывно смотрит на своего сына Джамала, он такой же безумный отец, как и я. Нам никогда не налюбоваться своими сокровищами.

— Идем, — киваю и беру доченьку на руки. Не сдерживаю улыбки, какая же она крохотная, родная, моя.

— Алифар, — Бадрия тенят ко мне руку. Приоткрывает один глаз.

— Спи, моя сладкая дева, — приседаю и покрываю ее кисть поцелуями.

— Люблю вас, — сладко потягивается. Закрывает глаза. Она счастлива, это ощущается в каждом движении.

— Люблю, — шепчу ей, — Безгранично.

Басир напоминает о своем присутствии. А мне так хочется любоваться своими бесценными бриллиантами дальше, всю жизнь, каждое мгновение, с жадностью и щемящей сердце любовью.