Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы - Сергей Хрущев

Праздник открылся воздушным парадом. МиГи демонстрировали воздушную акробатику, вертелись каруселью, пролетали над самой землей и затем свечой взмывали в небо. По завершении программы самолеты, не нарушая строя, приземлились тут же на аэродроме. Через несколько минут пилоты представились высокому гостю.

Затем начали обход. Перед каждым самолетом лежали бомбы, снаряды. Подтянутые офицеры давали пояснения. Тито внимательно слушал, задавал вопросы, переводчик ему не требовался. Он присматривался к товару, как купец, явно сравнивал с тем, что ему предлагали американцы. Выбирал. Прикидывал.

Отец неотступно следовал рядом, но в разговор не вмешивался, только улыбался каким-то своим мыслям.

Особенно надолго Тито задержался у Ту-95. Бомбовая нагрузка, дальность полета — все это впечатляло. Но не поражало… И другие страны могли похвастаться подобными достижениями. Дававший пояснения офицер закончил свой доклад, так и не назвав скорость полета. Тито задал вопрос. Офицер замялся, повисла пауза. Тито вопросительно посмотрел на отца: «Если это, конечно, тайна…» — начал Тито. Отец перебил его: «От друзей у нас нет секретов». Он кивнул вытянувшемуся по стойке смирно капитану: «Докладывайте». Тот вобрал в легкие воздух, но не произнес ни слова. Глаза его впились в стоявшего позади отца невысокого, плотного военного, командующего ВВС маршала Жигарева. «Докладывайте», — эхом отозвался он. Только после этого офицер произнес: «Скорость…», но отец перебил его. Он подтолкнул Тито локтем и со смехом произнес: «Дисциплина, я им тут не указ».

Тито в ответ рассмеялся: «И у нас так же. Мы с вами далеко, а командир под боком». Окружающие вежливо зашелестели смешками. Наконец все успокоились. Вспотевший от напряжения капитан смог продолжить рапорт: «Скорость несколько меньше 900 километров в час, — он на секунду снова запнулся, — но больше 850».

Стоявший рядом с Тито югославский министр обороны что-то зашептал на ухо своему шефу. Тито недоверчиво покачал головой, его не проведешь: у турбовинтовых самолетов скорость не превосходит 650 километров в час.

Офицер молчал. Но тут вмешался отец, недоверие гостя его задело. Призвав в свидетели командующего авиацией, он стал доказывать гостю, что его не обманывают. В ответ на его тираду Тито вежливо кивал головой. Каждый остался при своем мнении.

Вскоре гости покинули нашу страну. Тито и отец распрощались как друзья.

По давней традиции, в день Воздушного флота 18 августа, а вернее в ближайшее к нему воскресенье, в Тушино всегда устраивали грандиозный авиационный праздник. К сожалению, в августе в Москве — то дождь, то солнце. Не раз устроителям приходилось переносить парад на следующий выходной, потом еще на неделю, а порой и вовсе отменять его.

Отец и тут решил все переиначить. День авиации он не тронул, но проведение воздушного парада предложил перенести на июнь. Правда, новый порядок просуществовал недолго. В поисках денег на жилье и другие неотложные нужды отец добрался и до авиационного праздника. Он считал, что расходы на его подготовку, многочисленные тренировочные полеты десятков и сотен самолетов обходятся слишком дорого. Его убеждали, что москвичи привыкли к параду, на Тушинское поле собираются сотни тысяч человек, но отец стоял на своем. «Люди больше обрадуются еще одному жилому кварталу», — парировал он все возражения. В результате в начале 1960-х годов воздушные парады вообще отменили.

В тот, 1956 год, год надежд и духа Женевы, отец предложил пригласить на торжество делегации зарубежных стран, в том числе капиталистических. Позвали в гости и американцев.

Отца поддержали далеко не все. «Конечно, сами высокие гости, — возражали отцу оппоненты, в том числе и министр обороны Жуков, — вряд ли смогут высмотреть секреты, для этого у них не хватит ни знаний, ни навыков, но каждый привезет с собой целую свиту профессиональных и отлично натасканных разведчиков. Они своего не упустят, зафиксируют и разложат по полочкам каждую мелочь. А именно в мелочах и скрыто главное».

С позиций разведки они были, без сомнения, правы. О том же свидетельствуют сами американцы. В Соединенных Штатах в 1988 году в издательстве «Харпер и Роу» вышла книга историка Мишеля Бишлоса «Майский день. Эйзенхауэр, Хрущев и дело У-2». В ней подробно разбирается история эволюции послевоенного воздушного шпионажа США против Советского Союза.

Автор пишет, что генерал Натан Туайнинг, Ле Мэй и девять других офицеров ВВС из состава делегации США рассматривали свой визит в первую очередь как способ получения информации о реальном состоянии нашей военной авиации.

Президент Эйзенхауэр заглядывал дальше. Он усматривал в приглашении первые шаги к установлению взаимного контроля. В частности, он сказал тогда:

— Если они хотят обмениваться военными делегациями и на самом деле видеть, что в других странах предпринимается в военной области, они должны приглашать наших командиров… Мне очень любопытно узнать, как далеко Советы готовы зайти в своих продвижениях по пути к установлению дружеских отношений.

Отец мыслил очень сходно, но в отличие от президента США, желающего посмотреть, приготовился показать.

— Мы воевать не собираемся. Давайте протянем руку и одновременно продемонстрируем свою силу. Покажем, что мы не просители, а равноправные партнеры, — подчеркивал он.

На воздушном параде в Москве в воскресенье 23 июня, кроме генерала Натана Туайнинга со свитой, присутствовали делегации многих стран, в том числе из всех великих держав: из Китая во главе с генерал-полковником Ло Ялоу, из Великобритании приехал маршал авиации Пайк и другие старшие офицеры Королевских военно-воздушных сил, французскую делегацию возглавлял генерал армии Бани.

Так у нас повелось: к параду в конструкторских бюро спешно готовили новинки, порой перед трибунами представал единственный опытный экземпляр истребителя или бомбардировщика. В том году иностранных специалистов решили удивить не только качеством, но и количеством. Особенно, тяжелых бомбардировщиков. Но их можно было пересчитать по пальцам: десяток ЗМ (М-4) да три или четыре Ту-95. Негусто. Тогда решили применить хитрость, известную еще с древности.

Степенно проплывавшие над Тушино тройки мясищевских бомбардировщиков, едва исчезнув из глаз, прибавляли газ и, поспешно облетев Москву, вновь появлялись над трибунами. И так раз за разом. Казалось, этот поток никогда не иссякнет. Не знаю, насколько фокус подействовал на американцев, но отец заразительно смеялся, рассказывая вечером об этой проделке.

Пребывание гостей не ограничилось посещением почетной трибуны в Тушино. Они, как и задумывал отец, осмотрели самолеты на земле, а затем разъехались по аэроклубам, авиационным училищам и заводам. Особых секретов им не раскрывали, но русское радушие и гостеприимство демонстрировали в полной мере. 30 июня главнокомандующий советскими ВВС главный маршал авиации Жигарев в Доме Советской Армии устроил прощальный прием.