И даже смерть не разлучит нас - Наталья Алексеевна Мусникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впрочем, благодаря Ричарду сказка о спящей красавице приобрела для меня несколько иной смысл и оттенок, я даже ладошки к щекам прижала, пряча предательский румянец. К чести моего мужа стоит заметить, что он заметил моё смущение и наверняка догадался о его причине, но от комментариев воздержался. И хвала свету, иначе я бы раскраснелась как школьница во время первого поцелуя, чем вызвала бы со стороны Севера массу вопросов и дала бы всему полицейскому отделению пищу для пересудов.
- Сюда, - к нам отчаянно пыхтя и подрагивающей рукой вытирая обильно струящийся по лбу пот спешил Север.
Правильно говорят, вспомни солнце, вот и лучик (или вспомни заразу, появится сразу, кому какой вариант приятнее). Я моментально придала лицу сугубо деловое выражение, губки поджала, глазками строго сверкнула, только вот полицейский все мои манёвры даже не заметил. Интересно, что его так взбудоражило?
- Сюда, сюда, быстрее, может, ей ещё можно помочь.
- Если пострадавшей ещё можно помочь, врача надо вызывать, - резонно заметил Ричард, ненавязчиво задвигая меня за спину.
Я шлёпнула мужа по спине, чтобы он не увлекался, я тут, между прочим, не просто барышня, а сотрудник при исполнении!
Север как-то странно не то всхлипнул, не то хмыкнул, глазами хлопнул, словно ему невесть какую истину в последней инстанции сообщили, ещё и руками развёл:
- Так я вызвал вас с юни Изабеллой.
А ничего, что я судебно-медицинский эксперт, а не реаниматолог? Я, между прочим, преимущественно с уже умершими работаю, а не помогаю определяться, на том или этом свете пострадавшему комфортнее будет. Я фыркнула, намереваясь высказаться о некомпетентности стражей порядка и одновременно доставая видеофон, чтобы реаниматологов вызвать, да так и застыла, руку до сумочки не донеся. Север привёл нас в причудливо украшенный круглый зал, неприятно напомнивший мне зал для жертвоприношений. На стенах висели тканые картины (по-моему, их гобеленами называют), по обе стороны от которых стояли высокие вазы с белоснежными лилиями и розами. Сверху с потолка свисала старинная, щедро покрытая пылью и паутиной люстра, в которой, с ума сойти, были вкручены стилизованные под свечи лампочки. Но приковало моё внимание не всё это старинное изрядно, впрочем, потрёпанное и запустелое великолепие, а огромное ложе, накрытое чем-то полупрозрачным.
- С-сюда, - Север гулко икнул, указав трясущимся пальцем на это ложе.
- Судя по грязи, тут лет сто не убирали.
Признаюсь, санитарное состояние помещения меня волновало в последнюю очередь, просто хотелось разбавить гнетущую тишину чем-то простым и понятным, а то уж больно жутко мне становилось в этом зале.
Ричард внимательно осмотрел всё вокруг и покачал головой:
- Нет, запустение придали искусственно, все вещи явно новодел, причём не самый дорогой. Очень похоже на стилизацию сказки о спящей красавице.
Глаза моего мужа сверкнули, по губам скользнула едва приметная, но весьма выразительная улыбка, заставившая меня смутиться и поспешить к ложу. Работа всегда помогает переключиться, даже и не сомневаюсь, что в этот раз она меня тоже не подведёт. А своему ненаглядному я наедине непременно скажу, чтобы он меня при посторонних в краску не вгонял, мой авторитет специалиста тем самым расшатывая.
То, что я увидела на ложе под полупрозрачным покровом заставило меня позабыть обо всём мелком и суетном и замереть в восхищённом безмолвии. За время учёбы, практики и дни службы я успела твёрдо понять: смерть не может быть красивой, как бы её не воспевали мрачные романтики и не славословили манипуляторы жаждущие обрести власть над чужими жизнями. То, что я увидела в этом пугающе-завораживающем зале нанесло сильный удар по моим убеждениям. На ложе распростёрлась красивая девушка, от её длинных ресниц на щеках лежали кружевные тени, уголки губ приподнимались в чуть заметной улыбке, длинные волнистые волосы были старательно разложены по белоснежной подушке, создавая золотистый ореол вокруг пленительного личика. Стилизованное под старину нежно-голубое платье как нельзя лучше подчёркивало пышную грудь и тонкую талию, перламутрово-белоснежные руки, покоящиеся на груди, сжимали бутон розы цвета первой, самой нежной зари. Красавица, казалось, спала в ожидании прекрасного принца, который подарит ей поцелуй любви и пробудит для полной захватывающих приключений жизни.
- О, Грейс, - негромкий голос Ричарда показался мне рёвом взлетающего космического корабля, - а над ней кто-то неплохо потрудился.
Можете считать меня ревнивой дурой, но мне было очень неприятно узнать, что мой муж знал эту спящую красавицу.
- Ты её знаешь? – я честно постаралась, чтобы ничто в моём голосе и поведении не выдало ревнивого любопытства, даже инфогранулу достала, готовясь к осмотру убиенной (в отличие от Севера я не сомневалась, что девушке уже ничем не помочь, такая неподвижность и бледность надежды на благоприятный исход не оставляют).
Ричард посмотрел на меня со смесью озадаченности и недоверчивого удивления, словно я у него спросила, почему трава зелёная, вода мокрая, а голова у людей находится сверху, а не снизу.
- Привет. Это же та девица, к которой ты меня приревновала, помнишь?
Север заметно насторожился, даже рот приоткрыл, видимо, чтобы больше сплетен влезло. Ох, чует моё сердце, мои косточки всем полицейским участком перемывать станут! Хотя, в этом тоже есть свои плюсы: при таком раскладе ревматизм мне совершенно точно не грозит. Я тряхнула головой, переключаясь с личного на служебное, всмотрелась в девицу, пытаясь воскресить в памяти образ красотки, висящей на шее моего мужа. Признаюсь, запомнила я её не особенно хорошо, тогда было изрядно темно, да я и не всматривалась сильно, сражённая наповал открывшейся мне картиной. Ладно, поверю Ричарду, что эта та самая девица и есть. Я слегка коснулась ледяной руки девушки, прикрыла глаза, пробуждая дар. Видение не заставило себя долго ждать. Перед моим внутренним взором предстала соблазнительно улыбающаяся красавица, которая кокетливо покачивая бёдрами направлялась к какой-то странной ерундовине с большим колесом и острой каплеобразной штукой сбоку. По-моему, я такую вещицу видела где-то, то ли в музее докосмических изобретений, то ли в кино, не помню точно. Юни подошла к колесу, обернулась, очевидно, к режиссёру этой страшной сказки, понятливо кивнула, после чего с ослепительной улыбкой протянула руку и коснулась указательным пальцем каплеобразной штуки. Что-то острое проткнуло нежную девичью кожу, на пальчике повисла рубиновая капелька крови. Девушка ахнула, отдёрнула руку, а затем с тихим приглушённым стоном упала на пол. Древнее проклятие сработало, красавица погрузилась в сон, вечный сон, прервать который не сможет даже поцелуй принца.
Я
