Выбор дракона - Наталья Буланова

Рокаэль швырнул ее на кровать, и она пришла в чувство. Печать на руке горела и девушка не могла ничего понять.

— Нет! — крикнула она, вдруг испугавшись своего мужа.

Но он остался глух к ней.

На Оливию накатило ощущение нереальности происходящего. Холод простыней, грубые прикосновения и белый потолок. Так не должно быть, не должно!

Прикосновения любимого должны окрылять, зажигать, томить и распалять, но то, что чувствовала сейчас Оливия, больше походило на отвращение и неприятие. Она должна была кипеть в жерле вулкана, а вместо этого слышала, как рядом пролетела муха.

Собственные ощущения стали огромным сюрпризом для девушки. Не такого она ждала, не об этом мечтала!

Внутренний протест был настолько силен, что девушка не смогла сдержать частичного перевоплощения и вонзила когти в спину Рокаэля. Ей хватило секунды, чтобы вылететь в коридор, на ходу приводя платье в порядок.

Окружающее смазалось для нее одним неясным пятном, а паника взяла верз над эмоциями. Все то былое спокойствие и умиротворение исчезло, будто бы и не было встречи со Снежным пламенем. И все ее существо словно разделилось на две половинки. Для одной из них любовь к Рокаэлю была непоколебима, а для второй все перевернулось с ног на голову.

'Для переезда еще, определенно, рано', — эта единственная разумная мысль билась сейчас в ее голове.

А душа разрывалась на части. Ведь в какой‑то миг, когда она закрыла глаза в его объятиях она почувствовала себя в объятиях с другим. С другим запахом, с другим теплом тела, с другой энергетикой. Но когда ее глаза открылись вновь — все вернулось на круги своя.

— Рано, слишком рано, — бормотала Оливия себе под нос.

Маркель действовал спонтанно. Пробраться в спальню к сопернику оказалось легче простого. Самонадеянный снежный запирал дверь чисто символично — на один дохлый замочек, который вскрывался поворотом когтя. Ледяной дурак, думал, что никто не посмеет покуситься на его комнату. А вот огненный посмел. И даже больше, он посмел посягнуть на его жену. Временную жену. А вскоре и бывшую временную жену. Сначала он просто решил примерить на себя личину Рокаэля и попрактиковаться, но внезапное появление Оливии нарушило его планы. Но он был даже рад.

Вот только, правда, он хотел сначала отпугнуть девушку жестокостью снежного, его жуткой моралью, страстными пристрастиями, о которых бы позаботился Маркель. Но он просто не смог устоять перед хрупкой фигурой девушки.

Он так давно не держал ее в объятиях, так давно не целовал мягкие губы, не ощущал ее нежную кожу под ладонями. И его унесло.

И он был рад, что Оливия его остановила — план стал бы висеть на волоске. А Маркелю было нужно, что Рокаэль как можно позднее узнал о том, что кто‑то подставляет его по — крупному. Да — да, маленькие пакости, омрачающие репутацию воина, касались только Оливии, а вот серьезное преступление он совершит уже на глазах у всей Снежной долины.

А вот чуть было не состоявшаяся близость могла все значительно осложнить…

Маркель вышел в коридор и отошел в нишу. Ловкое движение руки, один глоток и вот уже огненный дракон идет по ковровой дорожке, важно кивая слугам.

Огненный решил нанести визит к Сандару. Ненавязчивая беседа, обсуждение дальнейших торговых отношений, а там он, возможно, сможет узнать распорядок дня Рокаэля под каким‑нибудь благовидным предлогом.

Довольно потерев руки, Маркель был уверен — в этот раз у него все получится.

Рокаэль понял удивительную вещь — когда тебя старательно избегают, это не просто бесит. Это выводит из себя.

Весь день Оливия, словно вертлявый зайка, постоянно ускользала из его поля зрения, стоило ему направится в ее сторону. Тысяча дел и сотни причин были найдены, чтобы ловко ускользать из его рук, которые вот — вот норовили превратится в драконьи лапы и поймать, наконец, добычу. Он успокаивал себя тем, что Оливия уже должна была переехать к нему с минимумом вещей. День у снежного драконы выдался загруженный, поэтому он не успел заскочить за сумками, но думал, что у него еще все впереди.

Но когда он открыл дверь в свою комнату, оказалось, что так думал только он один. Неужели он зря весь день подготавливал себя к женскому вторжению на свою территорию? Неужели зря уговаривал себя не перегибать палку, если Оливия займет его тумбочку или ящик комода для оружия?

Струсила? Передумала?

В голове тут же вспыхнули картины, как завидев его девушка старательно поворачивала в сторону и он встал, как вкопанный.

Она передумала.

Рокаэль присел на кровать, а хмурый зеленый взгляд уперся в пол. Ну уж нет! Его это определенно не устраивало!

Хлопнув дверью что есть мочи, он как молния помчался в покои Оливии, решив предложить ей свое плечо для транспортировки строптивых жен. Он не хотел больше ни одного дня спать в одиночестве.

Когда Лизабет не смогла найти на туалетном столике свой любимый рубиновый гарнитур, она не сразу придала этому значения. Воровства в замке никогда не было, а вот случайность всегда имела место быть. Его могла взять Оливия или Сандар мог отдать на чистку ювелиру. Да мало ли вариантов?

Но когда супруга снежного лорда открыла свою шкатулку в поисках достойной замены любимому комплекту, то не смогла прийти в себя еще минуту, смотря на абсолютно пустое дно. Пуста. Выгребена подчистую.

Надеясь всей душой на неудачную шутку мужа (ну мало ли, дело к старости, свои причуды), Лизабет с пустой шкатулкой отправилась на поиски мужа. Но Сандар был на важном совещании, а отвлекать его по такому поводу она не стала, решив заглянуть к дочери. Ну а мало ли…

И застала Оливию растерянной. Её дочь сидела у окна и смотрела в сторону Лилового озера, которое было видно вдали.

— Хочешь туда? — спросила тихо с порога Лизабет, и девушка вздрогнула. Она была так глубоко в своих мыслях, что не заметила матери, пока та не обратилась к ней.

Оливия кивнула, встала и поцеловала мать в щеку, бросив удивленный взгляд на шкатулку.

— Только не говори, что хочешь что‑нибудь мне подарить, — протянула девушка, а

Лизабет насмешливо хмыкнула. Любовь к крупным украшениям большими камнями женщины была вечна. И сколько бы раз Лизабет не пыталась надеть один из своих драгоценных комплектов на дочь — та не была в восторге, и вместо этого выбирала какие‑нибудь скромные сережки из своих запасов.

Женщина молча открыла шкатулку:

— Ты не знаешь, папа ничего не затеял?

— Например, спаять их всех воедино? — Оливия улыбнулась, но в глазах дочери Лизабет увидела затаенные переживания.