Твоё слово (СИ) - Лисканова Яна

Конечно, придется поговорить с ребятами о том, что я узнала — проблема в любом случае не моего масштаба. Пусть сам император уже и разбирается — связаны ли активные попытки приписать ему человеколюбие в самом прямом смысле этого слова и все остальное, и является ли это реальной угрозой, или нет. Со своей стороны я могу только больше не дискредитировать самого Раша. Но как же хочется!

Я опять вспомнила, с какими блестящими глазами он каждый раз вспоминал про своих племяшек. Мне страшно было стать причиной его проблем. Проблем посерьезнее, чем просто косые взгляды.

Вообще-то, корень моих проблем — этот их дурацкий Отец-Дракон! Может поработать над развенчанием его культа?..

Я опять страдальчески взвыла в подушку, потому что только это мне и оставалось… Хотя, вообще-то, у меня письмо графа не прочитано… Стоило вспомнить про графа и последнее упоминание его имени, как захотелось опять расцарапать Рашу лицо. А ведь еще поговорить с ним придется.

В любом случае, все потом. Пока у меня еще остается наивная и слабая надежда, что письмо графа сможет хоть чем-нибудь меня порадовать.

«Здравствуйте, глубокоуважаемая госпожа журналистка!

Во-первых, я бы хотел от всей души поблагодарить вас за ваши советы! Они, безусловно, ценны и важны. Тем, кто о них спрашивал.

Во-вторых — хорошо. Если вы просите не объяснять вам, насколько бесполезно, безнадежно, бессмысленно и безответственно ваше решение приударить за вообще любым драконом, тем более за драконом императорского рода — я не буду.

И, в-третьих, если уж вы решили что вам зачем-то нужен этот желтоглазый старый хрен, то вот что вы должны сделать (учтите, любое отклонение от инструкции приведет вас к неизбежному провалу операции):…»

Хм-м-м… А вот это уже интересно!

Письмо графа меня взбодрило. Во-первых, я обожаю инструкции! Во-вторых, я ненавижу грустить. В-третьих, пусть катятся к Темной Госпоже и Отец-Дракон, и Император, и все их чертовы заговоры.

Не может такого быть, что чистые и прекрасные чувства юной девы менее важны, чем интересы какой-то дурацкой империи! Я не хочу выбирать, поэтому просто буду делать что-нибудь, а там посмотрим по обстоятельствам!

Давить в себе интерес к Рашу я не буду, но и торопиться — тоже. Сначала надо поговорить с ребятами, разведать обстановку и придумать какой-нибудь план действий! А потом этот мужчина все равно будет моим. 

Я шла прямо. Прямо к обрыву. Время летело так стремительно, что я ничего не видела вокруг. Где-то сквозь грохот ускоряющихся стрелок часов звонко дергались старческими руками струны. Я шла, а рядом и далеко звучали обрывки фраз, которые я порой не успевала выхватывать, хотя они казались важными.

— На правду может и не обижаются, а вот за хамство могут и в зубы дать! — Олежина мама хлестнула меня скрученным полотенцем по заднице.

— Куплю себе тогда вставную челюсть, как у вас!..

— Вы немного похожи на моего племянника… — с улыбкой заметил Раш, — он тоже очень любит смущать окружающих с самой невинной улыбкой на свете…

— Тебе говорили, что ты настоящая грубиянка?! — верещал Борик.

И я отмахивалась от него где-то и когда-то:

— Может и говорили, но я не помню!..

— Поскреби дракона — и найдешь человека!.. — хохотнул дядя Воська.

Почему-то от попытки вслушаться болеть начинали глаза, будто я вглядывалась. А потом чьи-то руки мне их закрыли, опуская в беззвучную темноту. Я спросила Ее:

— Почему я?

Я знала, что Она улыбнулась, хоть и не видела этого.

— А потому что в твоей голове так пусто, что я очень органично в ней помещаюсь. Веришь?

— Верю. А ты вообще кто? — я как будто бы знала, но и не знала ответ.

— Мамка твоя! 

Проснулась я, как и обычно, когда начало светать. Полежала немного, подумала. У нас с Рашем традиционное утреннее свидание. Отменять его из-за какой-то дурацкой слежки я, конечно, не собиралась. Но и ставить своего будущего мужа в неудобное положение тоже не хотелось… Точнее, хотелось, конечно, но не так.

Пока кипятился чайник, я придумала вполне сносный по моему мнению вариант, как можно и уважить друга, и немного повеселиться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

На крыльцо я вышла с самым смущенным и грустным лицом, которое только могла изобразить. Я громко вздохнула, подняла слезящиеся глаза в небо и проморгалась, едва сдерживая слезы.

Мужчина, кажется, уже догадался, что его ждет какое-то представление, потому что его изначально слегка напряженный плечи расслабились, и он повернулся ко мне корпусом, вскинув брови.

Я еще раз очень громко и очень тоскливо вздохнула, а потом села чуть поодаль от него.

— Раш…

— Доброе утро? — заинтригованно спросил мужчина, что происходит, — Шура?

— Да-да, доброе! — отмахнулась я от него, — То есть нет! Совсем не доброе… Для моей совести!

— Даже так? — он уложил лицо в ладони и приготовился внимать.

— Мне так ужасно, так непередаваемо стыдно перед вами, Раш… — я с отчаянием посмотрела в небо и приложила руку к груди, — Я так бесстыдно поступала, что сейчас даже мысли об этом причиняют мне жуткую боль! Мое поведение!.. То, как я вешалась вам на шею… Ах! Что за бесстыдство! — я уронила лицо в ладони, явно слегка переигрывая, — Это ничем не может быть оправданно. Ведь мои проблемы с алкоголем не могут служить оправданием — они скорее отягчают преступность моего поведения… Мой начальник говорил, что это затягивает, но я не верила, что такое может случиться со мной. Я думала, что могу себя контролировать, понимаете?..

— Нет, если честно, — покачал головой мужчина, и я зыркнула на него злобно из-под пальцев, — Никогда не имел проблем с алкоголем!

— Ах, это очень обнадеживает! В общем, я только хотела сказать, — я говорила достаточно громко, — Я приношу вам свои глубочайшие извинения! И не менее глубокую благодарность, что не воспользовались сами и не позволили воспользоваться другим моим слабоволием и затуманенным разумом… Вы истинно благородный мужчина!

— Я не мог поступить иначе, милая, — Раш покивал, — но вам однозначно надо лечиться! — я снова посмотрела на него со значением, — С алкогольной зависимостью лучше разбираться на самых ранних этапах, пока она не испортила всю вашу жизнь.

— Благодарю за совет, так и поступлю.

Мы еще посидели молча какое-то время, разглядывая небо, пока Ева не позвала нас домой.

— Ты на меня больше не злишься? — уточнил Раш, когда мы уже сидели на кухне. Я мотнула головой.

— Что проку на тебя злиться? — Ева хихикнула в ладонь, блеснув керамическими глазами в сторону мужчины. Сам он на укол внимания не обратил, а просто улыбнулся.

— Тогда позволь уточнить, что это только что было?

— Я все объясню, но только когда Дурик с Бобриком проснуться. Не хочу по несколько раз одно и то же рассказывать! — я пожала плечами и с противным хлюпаньем, от которого у Раша всегда забавно дергался глаз, пригубила чай, — Так что я объявляю экстренное собрание, тема которого: «Романтические притязания в контексте внутриполитической угрозы»!

— Звучит интригующе! — улыбнулась Ева.

Раш поиграл бровями, выстукивая по столу пальцами какой-то ритм.

— И пояснять ты ничего не собираешься? — я радостно мотнула головой, — Ты же помнишь, что Дор и Бор иногда до обеда могут спать?

Я кивнула, преданно глядя ему в глаза. Томить его было вовсе не обязательно, но меня немного обидело, что он был ни капли не смущен и даже слегка не напряжен после нашего вчерашнего поцелуя. У меня вот периодически сердце вскачь уходило, а стоило вспомнить подробности — волнение сворачивалось узлом в желудке. Раш же, по-моему, просто был рад, что я на него не кидаюсь больше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Все было немного хуже, чем я думало, хоть и не безнадежно. Женщину он во мне видел только при очень близком рассмотрении. Но зато как раз на этот случай у меня была подробная инструкция от графа Сибанши, и я собиралась ей воспользоваться, когда представиться удобный случай.

Дор и Бор, на счастье Раша, ввалились на кухню уже через полчаса. Но я опять отказалась говорить, пока всем не нальют чаю! Наверное, мне просто хотелось немного потянуть эти уютные моменты, пока никто не знает, что творится что-то не очень клевое. На улице сегодня было пасмурно — небо было монолитно-серое, низкое, из-за этого в дома было темновато даже не смотря на то, что утро. Сидеть всем вместе в теплом свете магических светильников, слушать булькающее возмущение закипающего чайника и перешучиваться друг с другом — было очень приятно.