Крест и крыло - Галина Дмитриевна Гончарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что же делать?
Тамара потерла лоб – и направилась к кабинету Константина. Неужели она сама не разберется во всей этой ерунде? Что такое любая частная фирма?
Да примитивные капиталисты! Купи-продай! А она человек с высоким интеллектом, с высшим образованием, умная, начитанная, образованная, телевизор каждый вечер смотрит, в новостях разбирается… конечно, она справится!..
Как оказалось, Тамара переоценила свои возможности.
Во-первых, Константин был не таким примитивным – и сбрасывал все файлы в компьютер. Запароленный.
Во-вторых, все найденные документы были так же понятны, как веревочное письмо майя. Тамара с ужасом осознала, что ничего не понимает во всех этих договорах, контрактах, поставках, предоставляемых услугах и прочей юридико-лингвистической терминологии, которой пестрела каждая бумажка. Через полчаса она уже не была так самоуверенна. И только тоскливо вздыхала. Как хорошо было в десятом веке. Договор – на кусочке бересты. Один купил, второй – продал. Товар – цена. А сейчас?! Санкции, гарантии…
Твою мать!
Разобраться во всем этом было просто нереально. Но Тамара пыталась хоть что-то понять, пока не хлопнула дверь кабинета. И на пороге не возник Шарль, сверкающий яростными фиалковыми глазами.
* * *
Дракон был зол, как черт. И это было еще мягко сказано.
Мечислав временно отпустил его домой, дав охрану. Но переехать в «Волчью схватку» все равно придется. Или в «Три шестерки». А там – вампиры!
Черт бы их всех побрал!
Шарль не любил вампиров – и это было еще мягко сказано. После Альфонсо да Силва дракон готов был вытащить любого вампира на солнышко, радостно поплясать вокруг костерка, а потом еще и шашлык на нем приготовить. А пепел развеять над речкой. Как-то сложно полюбить существ, которые больше тысячи лет издеваются над вами как только могут.
Но выбора нет.
Дома его могут убить. У вампиров – тоже. Но там он будет ближе к Мечиславу. В идеале – вообще в одной комнате. И вот не надо, не надо о таком думать! При чем тут голубой цвет неба? Скоро с этими секс-меньшинствами розовой розой восхититься нельзя будет – в лесбиянки запишут! Просто находясь рядом легче охранять вампира в то время, когда он беспомощен. Днем, например. Да и новости о Юле последуют быстрее.
Юля, Юленька, что же с тобой случилось, сестренка?
Шарль решил сначала зайти в кабинет к Константину, скачать все документы с его компьютера на свой, а потом уже идти домой за вещами.
Чего он не ожидал, так это полоски света под дверью кабинета. И показалось на миг, что сейчас он повернет ручку – и наткнется глазами на сидящего за столом Константина. И тот улыбнется своей невероятной улыбкой: «Что встал, сынок? Проходи, у нас есть, что обсудить…»
Шарль резко выдохнул – и толкнул дверь.
Мертвые не возвращаются. Тамара, копающаяся в бумагах кости, вызвала у него почти физический приступ ярости. У дракона ощутимо перехватило горло, он задыхался от ярости, глаза горели…
Женщина пискнула – и поползла под стол, стараясь хоть там укрыться от жуткого чудовища.
Рука мужчины конвульсивно сжалась на двери. Раздался тихий хруст – и в ладони у Шарля остался кусок дерева. Дракон швырнул его в угол – и сделал шаг вперед.
– Ты что здесь делаешь?
В этот миг он был страшен. Горящие глаза, искаженное яростью лицо…
Тут бы Тамаре и пришел конец, но Шарлю попался под ноги стул. Дракон отшвырнул его в сторону, повернул голову – и невольно наткнулся глазами на два портрета.
Костя попросил Юлю нарисовать их. Его и Алю – на одном портрете. И всех троих – на втором.
И портреты получились просто великолепными. На этот раз – без всякой стилизации. Разве что чуть-чуть. На первом портрете все трое были изображены в обнимку. Где-то на лесной поляне, веселые, хохочущие, смеющиеся… Костя и Юля – в джинсах и майках, Аля в легком голубом платье. Второй портрет был немного строже. И походил на старинную фотографию.
Аля сидит на стуле, выпрямившись, как королева. На спинку стула опирается Костя. У нее на губах нежная улыбка, голова чуть вскинута – сейчас она развернется к мужу, чтобы что-то сказать. У Кости на лице выражение… как Юле удалось передать эту любовь? Два удара кисти – и она навсегда осталась запечатленной в чертах сурового мужского лица.
Он любит. И бережет. И…
«Ему бы не понравилось, что я испачкал его ковер кровью», – вдруг пришло в голову дракону.
Приступ ярости кончился. А Шарль вдруг осознал, что такого с ним еще не бывало ни разу – с тех пор, как его проклял родной брат. Последний приступ ярости унес его жизнь. А с тех пор драконье бешенство оказалось для Шарля под запретом.
Дракон неверяще перевел взгляд на свои руки.
По внутренней стороне кисти бежала цепочка чешуек. Такая невероятная, такая ярко-алая на бледной коже… так он все-таки… неужели он сможет опять встать на крыло?!
Шарль глубоко вздохнул, очищая свой разум от гнева. И перевел взгляд на Тамару.
– Чтобы завтра тебя здесь не было. Вместе со всем твоим поганым семейством.
Тамара что-то пискнула. Шарль, не обращая на нее внимания, подошел к столу, загрузил компьютер и принялся перекачивать информацию. А сам быстро начал проглядывать бумаги. В отличие от женщины, он понимал, о чем идет речь. И вовсе не собирался оставлять такие вещи в кабинете, где до них может добраться каждый. Еще надо будет забрать все из сейфа. Но это – потом, когда…
Он перевел взгляд на Тамару.
– Пошла вон.
Видимо, этот тон что-то затронул в женщине. А может, гены проснулись. Але она ведь приходилась сестрой…
– Да как вы смеете со мной так разговаривать?! Что вы себе позволяете?! Меня пригласила сестра! И вы не можете здесь распоряжаться! Кто ты такой, вообще?! Мальчишка! Сопляк! А Юля – моя племянница! И я обязана буду оказать бедной сиротке моральную поддержку!
Шарль от души расхохотался. Юля – бедная сиротка, не угодно ли?! Да она за такое с лестницы спустит. Но…
Дракону вдруг пришла в голову одна идея.
– Ладно, – он холодно поглядел на Тамару. – Можешь остаться здесь вместе со своим выводком. Забери своих чадушек из Юлиной квартиры. Не успеешь – сама виновата, я завтра же поменяю замки. Когда Аля выздоровеет, она сама решит, что с вами делать. А пока – живи.
Тамара вздернула подбородок и величаво выплыла из
