Последний Шаман 2 - Никита Бондин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И женщина горевала. Рыдала, ненавидела, проклинала и в клочья разрывала последние остатки веры в святость и непогрешимость системы. Судя по всему, именно эта вера сковывала её чувства и держала в липком и выматывающем незнании о том, что именно произошло в тот роковой день и почему с ними поступили именно так…
Мотнув головой, я вернулся из воспоминаний недавних событий и посмотрел в сторону Медвяна, заботливо несущего в руках Варвару. В своём приступе она полностью выбилась из сил и теперь опустошённо смотрела в свинцовое небо, скрестив ладони на груди. Моросящий дождь дорожками стекал по её лицу и капал с выступившей местами шерсти. Ведь в буйстве у Варвары случился полу-оборот, в котором она изрядно прорядила часть оставшихся поселковых строений.
—…а я предлагал сразу таблеточки. — проворчал Медвян, на мой взгляд натолкнувшись.
Своим большим пальцем он убрал прилипшую седую прядку с лица Варвары и прижал её к себе покрепче. Если бы не его помощь, мы бы её и не успокоили. А так, поймал осторожно, бревно у неё деликатно отобрал и за руки её когтистые удерживал, пока женщина не проревелась.
— Да теперь и таблеточками можно, — согласился с ним, тоже со лба своего дождливую морось стирая. — Только сперва отогреем и заботой укутаем. Ты то сам как, зайдёшь к Светлозёрским?
Пока шли, я это предложение ему дважды озвучивал, но и в этот раз Медвян отказался.
— Прости, брат. Нам, ликвидаторам, с гражданскими пересекаться не с руки. Слишком уж много надежд они на нас возлагают, но не все и не всегда мы оправдать можем. Будет лучше, если я в лесочке поживу.
— Ну как скажешь, — пожал я нагруженными плечами, так как вместе с гирей потащил в том числе и найденный обломок. — Но с девчатами тогда сам договаривайся, а то я смотрю, они от тебя не отлипают.
— Да не боись, Семён. Договорюсь. — прогудел Медвян, поглядывая вниз на девушек-волчиц.
Те видно так за свою матушку перепугались, что теперь семенили с ликвидатором рядом, стараясь под его широкий шаг подстроиться. От волнения, каждая из дев его за часть военной формы держала и только Лилия за моей спиной хвостиком шла, но тоже на матушку поглядывала. Мы им, конечно, объяснили, что всё с ней будет хорошо, да только поди же попробуй трепетное сердце девушки успокоить.
Так и шагали под дождиком, шлёпая по грязи в сторону Светлозёрска. И настолько эта ситуация напомнила мне события совсем недавние, что я аж хмыкнул. Одно радовало, теперь девушки своим ходом идут, а то пришлось бы объяснять местным, откуда я бессознательных дев набираю. Хотя так и так придётся объяснять и делать это не особо хотелось.
Дабы от мыслей отвлечься, попросил Медвяна побольше поведать об Одержимых и заодно уточнил, почему он мне так свободно о них рассказывает. Ведь ошейник до сих пор находился при нём.
— Да тут всё просто, брат, — ответил он, кивком мне на грудь указывая, где под одеждой значок висел. — Ты же теперь ликвидатор. Военных полномочий с меня не снимали, так что я имею полное право вербовать на службу, пусть и не официально. И пока числюсь командиром Легиона Смертников, моё слово имеет силу и вес. А раз ты ликвидатор, то в некоторых темах у нас запретов нет. Как например в обмене боевого опыта.
— Вот это ты конечно да… — промолвил вслух, удивляюсь такому откровению.
Уж чего-чего, а я и не знал, что иду рядом с целым, мать его, командиром. Вот это мне судьба, конечно, удружила и потому к его советам я прислушался со всем вниманием.
И пока шёл дождь, стекая ручейками вдоль нашей тропы, то вместе с ними тёк и рассказ Медвяна. Он говорил последовательно о всём случившимся за Уралом и пусть повествование и сводилось только к видам Одержимых и их повадках, всю ужасающую картину произошёдшего там я смог дополнить. С последних пор скудным воображением я не страдал, так что прекрасно представлял, как погибали люди от Крюнгеров, Копателей, Сверчков, Химерсов и прочих, и прочих, и прочих чудищ.
В копилке ликвидаторов собралось множество разных определений, прекрасно описывающих свойства того или иного монстра и обо всех Медвян методично рассказывал. При этом особенное внимание он уделял именно манере боя Одержимых и их уязвимым точкам. Оказалось, что не у всех камень жизни прятался в центре груди. У некоторых он находился и в основании позвоночника, и в голове и даже попадались случаи, когда в одном Одержимом находилось несколько кристаллов.
— Вот такие, брат, совсем паскудные, — говорил о них Медвян. — Среди Бретеров наиболее часто встречаются. Ты им один камень разбил, а они всё дерутся и не останавливаются. И пока второй камень рассечь пытаешься, они разбитый как-то умудряются срастить. С такими тяжелее всего дела обстоят и тут только затяжной бой выручает. Всё таки силы у них не вечные, а вода и камень точит.
Вникая его мудрости, я продолжал собирать картину его жизни и волосы на теле шевелились всё сильнее. Медвян и правда повидал многое, ведь о воспоминаниях он говорил чаще как непосредственный участник событий. Ведал о травмах своих, о погибших товарищах, об успешных победах и о неудачах. И опираясь только на одну единственную свободную для него тему, Медвяну удалось рассказать гораздо больше, чем он мог.
И я от всей души его за это поблагодарил, когда на границе леса мы с ним прощались.
К этому моменту Варвара вызвалась идти самостоятельно, а вот девушки-волчицы лапами упёрлись и ни в какую не хотели уходить. Даже за собой Медвяна потянули, но легче было бы сосну зубами дёрнуть, чем его с места сдвинуть. И потому им оставалась в одёжках своих цветных и разномастных жалобно выть.
— Нет-нет и нет. Даже слушать не хочу, — мотал головой ликвидатор, в который раз втолковывая им свою позицию. — Навещать можете, но с вами не пойду. И вам самим к людям нужно, иначе умственно не разовьётесь. Всё. Идите. Да ну чтоб вас. Эй, Семён! Не ждите их, просто идите сами.
Крикнул он в наши спины и на колени присел.
Придерживая вместе с Лилией всё ещё неуверенно идущую Варвару, я всё же прислушался к диалогу между Медвяном и волчицами и покривился. Жестокие он им вещи сейчас говорил, но иначе бы они от него не отстали. И чем дальше мы от них удалялись, тем более хлёсткими становились его слова. В итоге Агата его кулаком в грудь ударила и за нами следом импульсивно пошла, а вместе с ней и остальные девушки засеменили.
И я не спорю, пенять в то, что они оставят свою больную мать и бросят её на произвол судьбы, аргумент, конечно, сильный, но думаю, можно было с ними и помягче. С ворчанием забрав из моих рук ладонь Варвары, Агата сама её повела и на скулах её девичьих я подметил гораздо больше капель, чем мог бы дать моросящий дождь.
Первая влюблённость и первое расставание всегда сильны, а уж в их сердцах звериных наверняка эти чувства смело можно помножать на два, не ошибёшься. И что не говори, но прошёлся Медвян по всем сердцам девичьим, за исключением, разве что, Лилии. Вот кто смотрел на меня неотрывно, так это она и чуйка подсказывала, что остаться одному в эту ночь у меня шансов крайне мало.
Ещё бы вспомнить, как дела эти любовные делаются, ведь за давностью лет я все навыки мог растерять… Или всё же не все… Или, быть может, я наоборот новых навыков набрался, раз впитал в иных жизнях опыт… разнообразнейший опыт, стоит сказать… который и опробовать не грех.
Сам над собой посмеиваясь и ненароком аурой огненной с щёк своих влагу испаряя, я и дошёл с девушками до баррикад. И как и в прошлый раз, с них восторженно воскликнули.
— Да ну ладно! Семён, ты откуда таких красавец берёшь? — крикнул один из ковбоев, стряхивая со шляпы влагу.
— Так ведь сейчас сезон! Вы не знали? — шутканул им в ответ и в сторону лаза напрягшихся девушек направил. — Только вы их не трогайте и не пугайте особо. Дамы дикие, я их сразу к Елизавете поведу.
— Так это ты вовремя, — подметил второй ковбой, спускаясь с обломков здания. — Там твоя вчерашняя уже полчаса как орёт. Подойти сил нет.
Прислушавшись, я сквозь моросящий дождь расслышал со стороны дома режущий уши писк. Вот я болван! Это же надо было вот так взять и о своей
