Дочь обмана - Виктория Холт

Мы принесли кофе в комнату и еще немного поговорили о том, как он живет. Он вполне в состоянии заработать себе на жизнь. В Бодмине есть галерея, она покупает некоторые из его скульптур. Он делает их понемногу, обычно это статуэтки «Танцующие девушки». Туристам нравится увозить с собой воспоминания о тех местах, которые они посещали. Он также выращивает овощи. У него есть корова и несколько кур. Он живет той жизнью, которую сам себе выбрал. Потом он принес письма и отдал их мне.

Как только мы вернулись в гостиницу, я поспешила в комнату. Мари-Кристин весьма тактично заявила, что пойдет на часок прогуляется. Я была ей очень благодарна, ведь я знала, что она сгорает от любопытства.

На письмах не было дат, но я поняла, что они лежат в хронологическом порядке.

«Мой дорогой, милый Эннис!

Как чудесно! Наконец-то ты вышел из своего заточения. Наконец ты будешь пользоваться заслуженным вниманием. После того, как один лондонский торговец предметами искусства увидел твою «Танцующую девушку», он очень заинтересовался твоим творчеством. Это только начало. У тебя не дрожит сердце? Я очень волнуюсь. Но ты, пожалуй, скажешь: «Пока нет ничего определенного. Подождем и увидим». Я тебя знаю, Эннис. Ты потерял столько времени, пока ждал чего-то.

Но самое главное — это то, что ты собираешься в Лондон. Я постараюсь устроить тебя в хороший отель. Он должен быть расположен недалеко от моего дома. Тогда мы сможем вместе проводить время, когда ты будешь свободен от переговоров со своим агентом. У меня пока еще не начались репетиции. Его светлость Дональд Доллингтон — мы зовем его Долли — скоро начнет репетиции новой постановки. В настоящее время он весь на нервах, просит Всевышнего, чтобы тот пожалел его, и он не сошел с ума. В подобные игры он всегда играет перед началом новой постановки. Если ты приедешь на будущей недели, репетиции еще не начнутся. Мы можем говорить до бесконечности. Все будет как в старые времена.

Я ожидаю твоего приезда с огромной радостью.

Твоя Танцующая девушка

Дейзи».

Я начала читать следующее письмо.

«Мой дорогой и милый Эннис!

Какая чудесная неделя! Я благословляю этого агента, хотя, как оказалось, он такой бестолковый старик, и когда ты не продал ему свою «Танцующую девушку», ему уже ничего не было нужно. Так приятно, что ты хочешь сохранить ее. Но все же тебе не следует этого делать! За нее можно получить деньги и она может помочь твоей карьере. Ты просто старый дурень! Так прекрасно, когда ты рядом! Я ни с кем больше не могу так говорить, как с тобой! Как будто я вернулась в Менингарт, только я уже прошагала половину пути. Эннис, постарайся понять мое желание достичь вершин!

Так тяжело было расстаться! Но ты должен приехать снова. Я знаю, что ты скажешь, но у нас нет совместного будущего. И я знаю, как тебе не нравится Лондон. Ты не можешь себе представить, какова дорога к премьере — не существует ничего, — только пьеса.

У меня здесь очень много хороших друзей. Они меня понимают. Мне нравится моя жизнь. Я никогда не смогу с ней расстаться. Поэтому у нас все останется по-прежнему. Но я всегда буду вспоминать эту прекрасную, сказочную неделю!

Люблю тебя по-прежнему, Дейзи —

твоя Танцующая девушка».

Следующее письмо было еще более откровенным.

«Эннис, мой дорогой!

Мне нужно кое-что сообщить тебе. Это случилось во время нашей чудесной недели. Сначала я даже не знала, что и подумать. Сейчас я безумно счастлива. Я знаю, что именно этого всегда хотела. Я просто не понимала этого до сих нор. Теперь часть тебя будет всегда со мной.

Ты понимаешь, что я хочу сказать. У меня, наверно, будет ребенок. Я так надеюсь! Я снова напишу, как только буду уверена в этом.

С любовью

Дейзи Т.»

В четвертом письме говорилось:

«Мой любимый Эннис.

Нет. Это невозможно. Мы не сможем быть вместе, я говорила тебе об этом уже много, много раз. Это будет означать, что я должна распрощаться со всем, к чему так стремилась. Я не смогу этого сделать. Пожалуйста, не проси невозможного, я не позволю, чтобы у нас испортились отношения, а это могло бы случиться. Я так счастлива сейчас.

Эннис, давай будем довольны тем, что у нас есть. Поверь, так лучше для нас обоих.

Я буду вечно любить тебя,

Дейзи Т.»

Я начала читать следующее письмо.

«Дорогой Эннис.

Я вне себя от радости. Все точно. У меня будет ребенок. Я так счастлива. Долли в ярости. Он думает о своей новой пьесе. Какой смысл давать мне главную роль? Через некоторое время я стану похожа на танцующего слона. Я сказала, что слоны не пляшут, а идут мерным гордым шагом. Он заорал: «Как, ты думаешь, это скажется на твоей карьере? Мне кажется, что это ребенок Чарли Клэверхема? Или Робера Буше? Как ты могла это сделать, когда я начинаю новую постановку?!» Затем он снова начал жаловаться Богу. С Долли никогда не соскучишься.

Все равно ничто — просто ничто — не может помешать моему блаженству.

Вечная любовь.

Д. Т.»

Затем следующее письмо.

«Мой любимый, дорогой Эннис.

Все в порядке. Конечно, я сообщу тебе.

Я хочу, чтобы у ребенка было все самое лучшее. Мне все равно, кто родится. Я просто хочу это дитя. Чарли Клэверхем — просто уморителен. Он думает, что это его ребенок. Прости меня, Эннис, он всегда был для меня хорошим другом. Он может дать своему ребенку все, в самом прямом смысле. Он очень хороший человек, я имею в виду Чарли. Один из самых порядочных, из тех, кого я знала. Он уважаемый человек и честный — и он очень богат. Таков же и Робер Буше, но он иностранец, и я бы предпочла Чарли. О, я что-то разошлась! Я просто подумала, а вдруг я внезапно умру. Никто не может предугадать. Раньше я никогда об этом не думала, но когда у тебя ребенок, все становится другим.

Я не могу ни о чем другом думать, а только о моем ребенке.

Ни о чем не беспокойся, конечно, тебе не следует ничего присылать. У меня все в порядке. Я зарабатываю много денег, и Чарли старается, чтобы я жила в роскоши.

Со здоровьем у меня все в порядке, мне не так много лет, я сильная женщина. Доктор осмотрел меня, он считает, что через несколько месяцев я буду полностью здорова и смогу снова танцевать.

О, Эннис, я просто уже не могу ждать. Я уверена, что все будет просто прекрасно!

С любовью

Д. Т.»

Следующее письмо, очевидно, было написано после значительного перерыва.

«Дорогой Эннис!

Она появилась. Девочка родилась на Рождество, поэтому я назвала ее Ноэль. Она прелестна. Я люблю ее больше всего на свете! Я никогда не покину ее. Долли ворчит и говорит, что у него связаны руки. Он хочет, чтобы я играла в его следующей постановке, но мне кажется, что он должен подождать, пока я буду играть роль мамочки. Я сказала ему, что роль матери — это моя лучшая роль, и я собираюсь продолжать играть ее. Он назвал меня сентиментальной идиоткой и посоветовал подождать, пока у меня появится опыт общения с вопящим младенцем. Я очень разозлилась и сказала: «Не смейте называть мою крошку вопящим младенцем!» На что он саркастически заметил: «О, конечно, она будет отличаться от других детей. Она запоет «Травиату», когда ей еще не исполнится год». Милый Долли! Он не так уж плох. Мне кажется, ему нравится моя девочка. Нет никого, кому бы она не нравилась! Она уже узнает меня.