Ча-ча-ча - Джейн Хеллер

— Мы перевернемся, — закричала я, хватая Кулли за рукав.

— Это называется крен, — пояснил он. — Ветер толкает паруса и кажется, что лодка перевернется. Но этого не произойдет, уверяю тебя.

— Откуда ты знаешь? Ощущение такое, что мы все-таки перевернемся.

— Десять тысяч фунтов свинца под килем будут держать нас прямо. Поверь мне.

— Верю. Верю.

По правде говоря, я действительно поверила. Я верила Кулли так, как не верила ни одному мужчине в жизни. Осознание этого факта вызвало у меня одновременно радость и удивление.

Мы шли вдоль побережья Коннектикута под звуки песен Джимми Баффета, Джеймса Тейлора и братьев Эверли, раздававшихся из каюты. В час дня мы перекусили в каюте, отметив наше первое совместное плавание холодным пивом.

— Жизнь не может быть лучше, чем сейчас, — сказал Кулли.

— Мне не хочется возвращаться, — сказала я. — На лодке я чувствую себя такой… такой…

— Такой свободной? — подсказал Кулли.

— Да, и еще такой сильной. Мне сейчас кажется, что я могу справиться с любыми трудностями.

Кулли согласно кивнул.

— Иди сюда, — сказал он, призывая меня в свои объятья.

Я позволила ему обнять меня. Мы простояли так несколько секунд. Это так хорошо, так приятно, думала я.

— Кулли, — с чувством произнесла я. — Я… я…

— Я тоже, — прошептал он.

Что мы боялись выразить вслух? Может быть, любовь? Или просто радость от плавания, новизну в наших отношениях? Я знала, что время даст ответ на этот вопрос. Время даст ответ на многие мои вопросы.

— Ого, — воскликнула я, наваливаясь на Кулли во время очередного крена. — Я тебе, конечно, верю, но ты действительно считаешь, что лодка не перевернется?

— Действительно, — рассмеялся он.

— А где мы все-таки находимся? — спросила я. Прикрыв глаза от солнца, я всматривалась в горизонт.

— На полпути между Коннектикутом и Лонг Айлендом.

— Откуда ты знаешь? Я ничего не вижу.

— Если ты спустишься в каюту, то в навигационной рубке найдешь карту, которая все тебе объяснит. Принеси ее сюда, и я тебе покажу.

— Там полно карт. Какую из них принести?

— Ту, на которой написано «Западная часть пролива Лонг Айленд».

Я спустилась по трапу в каюту и начала искать в навигационной рубке нужную карту.

— Не могу найти ее, — крикнула я ему.

— Она где-то там. Подними крышку стола и поищи. Там беспорядок, но ты разберешься.

Я снова прошла в рубку и подняла крышку стола, как велел мне Кулли. Он был прав — там действительно царил беспорядок. Карты и бумаги лежали вперемешку.

Роясь в столе, я наткнулась на небольшую пачку бумаг, стянутую резинкой. Думая, что в этой пачке может находиться карта, я вытащила ее наружу. Но к своему ужасу я обнаружила вовсе не карту, а недостающие страницы рукописи Мелани!

Какого черта они делали в столе Кулли? — спрашивала я себя. — Чем это его так заинтересовала книга Мелани об Элистере? И почему он прятал в столе третью часть книги? Почему он украл из моей сумки именно эту часть?

От этих вопросов голова у меня пошла кругом. Лодка накренилась, и я упала, едва не стукнувшись головой о дверцу чулана. Спокойно, Элисон, детка, сказала я себе. Не делай поспешных выводов. Всему этому должно быть разумное объяснение. Ты любишь Кулли. Ты доверяешь ему. Он не станет тебе лгать. Не причинит тебе вреда. Так зачем же ему эта часть рукописи, той рукописи, которая, несомненно, уничтожит репутацию Элистера Даунза?

Может, Кулли планировал передать рукопись средствам массовой информации, чтобы навредить Элистеру? Неужели он так ненавидел этого человека? Или он хотел спрятать что-то от меня? Что-то, что он не хотел, чтобы я прочитала? Но что?

Я села на койку и попыталась успокоиться. Мне вспоминались все месяцы, что я знала Кулли. Мне припомнилось, как он пришел фотографировать мой дом… как мы встретились у Макгавина, когда я была с Джулией, а он с Хэдли Киттредж, дочерью начальника дока… как я встретила его в форме горничной в доме Мелани… мой первый ужин с ним на «Марлоу», когда он выразил заинтересованность Элистером и забросал меня вопросами о книге Мелани… как он отвез меня домой в ночь убийства Мелани и не оставил меня ночевать на лодке. И так вплоть до того вечера, когда он предложил мне переехать к нему на «Марлоу», чтобы спастись от газетчиков.

Что-то в отношении Кулли ко мне не сходилось. Он был явно настроен против меня во время нашей первой встречи. Потом, узнав, что я работаю у Мелани, он пригласил меня на ужин на борту его лодки. Затем стал являться в Маплбарк с подарками и приглашениями на свидания. А потом предложил мне переехать к нему. Зачем, спрашивала я себя. Откуда такой неожиданный интерес?

И зачем в действительности Кулли пришел к Мелани в тот день, когда я открыла ему дверь в форме горничной? Он сказал тогда, что пришел фотографировать дом для брошюры. Но где было его оборудование? Он пришел с пустыми руками. И почему охранник не позвонил и не предупредил, что едет Кулли? В бухту Голубой Рыбы не пропускали никого без пропуска или предварительного телефонного звонка. Кроме того, Мелани даже не упоминала ни о каких съемках. Если бы она ждала фотографа, то заставила бы меня вылизать весь дом. Так что же Кулли делал в этом доме на самом деле? Знал ли он Мелани? Были ли они друзьями?

Ладно, Элисон. Возьми себя в руки. Твое воображение, как всегда, разыгралось. Отлично, но что же он все-таки делал в ее доме?

Может, он пришел украсть рукопись? Ту самую рукопись, которую украл у меня? Вернулся ли он в дом Мелани в ночь убийства, чтобы еще раз попытаться украсть эту рукопись? А может, это он и есть убийца?

Когда я поняла, что у него нет алиби на ночь убийства, у меня перехватило дух. Он сказал, что после того, как привез меня в Маплбарк в одиннадцать часов, вернулся на лодку и лег спать. Но правда ли это? Или он поехал в бухту Голубой Рыбы, проник в кабинет Мелани, чтобы украсть рукопись, застал там саму Мелани и стукнул ее по голове и убил? Но чем? И почему? Что могло заставить его столь сильно хотеть владеть рукописью, что он решился ради этого на убийство? Он мог уничтожить таким образом Элистера — человека, уничтожившего его отца. Так, может, он поэтому пригласил меня пожить у него? Потому, что знал, что рукопись у меня?

Мысли мои путались. Единственное, что я знала наверняка, так это то, что мне хотелось поскорее убраться с лодки, вернуться в Маплбарк и все обдумать. Но я не могла отправиться никуда — я находилась посреди пролива Лонг Айленд.

Схватив страницы рукописи, я поднялась по лестнице в кубрик. Кулли стоял у штурвала и насвистывал в такт песни братьев Эверли «Прощай, прощай любовь». Я молила, чтобы слова песни не оказались пророческими.