Ангел - Сергей Демченко

И лишь когда от «блюда» оставалась едва ли половина, а довольно урчащие теперь голодные гиены внутри него несколько подобрели и отвлеклись, он почувствовал себя несколько лучше и смог начать соображать более-менее нормально.

С некоторым усилием проглатывая очередной кусок почти непрожёванных волокон, он недоумённо озирался на так никуда и не пропавшие линии защиты, что прикрывали арочный проём его «тюрьмы», и пытался сообразить, — кто же был тот таинственный незнакомец, что так быстро и без шума ушёл, не желая назвать себя и дождаться излияний его благодарности?

Как и ожидалось, никаких толковых мыслей по этому поводу у Гарпера так и не возникло. Ну какие могут быть мысли у блохи, затерянной в чреве чужеродного космического скитальца, приготовившего распылить её собственный дом на молекулы?! Особенно насчёт каких-либо «союзников», «друзей» или…

Тут Гарпер даже рассмеялся хриплым смехом, представив себе на миг, как по борту корабля, грозно насупив брови, шляется некая отважная группа захвата, посланная внезапно сбрендившим правительством какой-нибудь чересчур уж отважной страны, решившей в одиночку накостылять по шее пришельцам. Ну, а заодно и подкормить мясцом находящегося в розыске по линии Интерпола всех цивилизованных стран дядюшку Питера. Это, значит, чтоб представить его перед судом не в край исхудавшим, чтоб его шустрые и языкатые адвокаты не подняли шума об издевательствах, царящих в тюрьмах….

Хе-хе!

Отсмеявшись, он вновь глянул в ту сторону, откуда пять минут назад взял свёрток, и едва не поперхнулся.

Как оказалось, в пылу «атаки» на пищу он и не заметил, что на полу, чуть левее того места, откуда он торопливо схватил вожделённый продукт, лежит ещё и продолговатый футляр из чёрного бархата. Размером примерно с маленькую фляжку для коньяка.

Если первый «подарок» его несказанно порадовал и удивил, то второй заинтриговал сверх всякой меры, как существо пытливое и думающее.

На оружие это похоже не было, да и что тут можно было сделать, к примеру, с пистолетом, если там мог бы вдруг оказаться именно он, судя по размерам футляра? Против тонхов, пожалуй, здесь нужна бы базука, да чтобы по персональному заряду на каждого…

Движимый чувством недоумения, Питер потянулся к вещи и подхватил её, чтобы тут же спрятать под рубашку. И настороженно оглядеться. А ну, как кто из обезьян вдруг сюда заглянет, на поднятые-то им шумы счастливой пирушки, — чавканье да довольное сопение? Да и поинтересуется причинами столь праздничного настроения «клиента»? И могут ведь, гады, подвесив его кверху ягодицами, вытрясти из него «запрет», то есть мясо. И надают как следует, презрев установки шефа! Дескать, нашли у арестанта то, что иметь ему не полагается.

А уж узрев какую-то «игрушку» в его руках, сдуру показавшуюся им опасной, могут и башку, не задавая лишних вопросов, проломить своими дубинами… Отчего-то он был уверен, что в этом плане тюремные устои и правила всюду одинаковы.

«Грёбаные питекантропы», — сам сейчас очень сильно смахивающий на раздражённую и не в меру суетящуюся обезьяну, Гарпер, преодолевая ноющую боль в горячих на ощупь суставах, торопливо «поскакал» в свой затемнённый угол, чтобы там, в относительной, по его мнению, безопасности, «распечатать» этот неожиданный и странный «презент».

Его руки предательски подрагивали, когда он сдирал с вещицы её мягкую оболочку. И когда на свет появилось содержимое, с его уст едва не сорвался громкий стон разочарования…

…В своих разом вспотевших ладонях бывший делец держал дешёвенькое, копеечное зеркальце на небольшой пластмассовой рукояти. И из него, из центра обступающей Гарпера тьмы, на расстроенного человека смотрела рожа ну вылитой, окончательно и бесповоротно спившейся макаки, не брившейся и не мывшей свалявшейся лохматой шкуры как минимум две недели. Точнее она просто не помнила…

«Вот так подарок, мать твою! Мать же… так твою!!! Я, безусловно, и сам знаю, что выгляжу несколько хуже князя Лихтенштейн, но так если уж ты, зараза, прислал мне этот осколок, то тогда мог бы озаботиться ещё сюда же, до кучи, и обмылком с лезвием!!! Раз уж ты так печёшься о моём желудке и внешнем виде, козлина!»

Охватившее Питера внезапное бешенство едва не заставило расколотить это недоразумение, эту насмешку дарителя, о стены узилища, однако что-то в сохранившемся уголке сознания, отвечающего за холодность и непредвзятость логической оценки событий, жёстко и властно сказало ему «стоп!».

Выработанная с годами необходимость думать, переросшая затем в настоятельную потребность анализировать и способность сопоставлять увиденное и услышанное с первопричинами явлений, всегда были его коньком.

А потому он уставился на этот, казалось бы, несуразный и нелепый в этом месте объект, напряжённо решая, что ж именно хотел этим сказать тот, кто принёс сюда сие глупое изделие? Не для того ж, наверное, чтобы Гарпер причесался перед ним грязной пятернёй?

И не заявить же в него тупо, в самом деле, «свет мой, зеркальце, скажи»?!

Зеркало… Что он, Питер Гарпер, знает о зеркалах? Он стал быстро пролистывать книгу своих обширных знаний по разным вопросам, — от естественных наук до разного рода прикладных «течений», — и по истечении трёх минут понял, что ничто из приходящего на ум не подходит к его ситуации. Ну, разве что действительно, — расколотить его вдребезги…, и когда прижмёт, вскрыть себе осколками вены…

Ну, а с другой стороны? Не для того ж его поддержал пищей таинственный незнакомец, чтобы крепкий духом землянин помер тут сытым, умытым и улыбающимся? Это можно было сделать и открытым методом. Просто прийти и щедрой рукою принести массу разного «инструментария», по-доброму посоветовав ему на прощание вскрыть «по выбору» самому себе глотку…

Что-то не вязалось даже в этой странной цепи событий и фактов, но что — Питер никак не мог ухватить.

И тут что-то отдалённо забрезжило на самой границе чувств, отвечающих даже не за логику и знания, а за элементарную наблюдательность. Зеркало… Отражение…

Господи, да ведь тонхам оно даже не знакомо, такое явление! Он успел увидеть в их помещениях много чего непонятного, величественного, подавляющего, впечатляющего и грандиозного, но нигде не заметил даже и намёка на присутствие именно зеркал!

Хорошо, это уже что-то…

«Ну, а дальше? Не творить же мне тут с ним боевого заклятия, в самом деле?! Рыча, топоча и приплясывая, тряся тут головою, как обкуренный шаман…».

Мафиози очень сердило то обстоятельство, что он всё ещё топтался на одном месте, не имея возможности сдвинуться в своих рассуждениях дальше того факта, что недра корабля не носят в себе признаков «отражающего стекла».

То, что наблюдал здесь Питер, походило даже не на стекло в обычном его понимании. Своего рода кристаллическая плоскость, больше смахивающая на застывший сверхпрочный силикат. Но никак не на продукт термического соединения кварцитов, глин и тяжёлых металлов.

В какой-то мере «стёкла» тонхов казались почти живой материей, и Питер готов был поклясться, что при необходимости оно обладали способностью к регенерации.

К примеру, если во время полёта обзорный экран корабля пробивал метеорит…

Точнее он сказать не мог, но…

Но почему ж зеркало, и почему именно здесь?!

Гарпер застонал, настолько мучительно желаемой была для него разгадка. Нет, он не спешил в своих размышлениях. Судя по всему, времени у него пока более чем достаточно. Эти гады все пока не проснулись, и его пока не трогают.

Но что может быть завтра? Если незнакомец бросил его сюда именно сегодня, значит, именно сегодня-завтра им следует воспользоваться. Да нет, ну конечно же, не побриться, идиот!

Он намекает, что мне следует… Следует что? Что следует сделать любому узнику поневоле? Конечно же, выйти из заточения!

Выйти… Хм, это, безусловно, со всех сторон весьма дельная мысль, но как?!

Проём перекрыт надёжно, и там, где в земной жизни везде и всюду применялись решётки, здесь голубели тонкие, но крайне эффективные силовые линии.

Сидел бы я на Земле, я бы ещё понял, что и как, если б мне подбросили напильник. А так…

Напильник?!

Тут пленник перевёл взгляд на «двери», и в его мозгу стали появляться намётки, тонкие шаблоны постепенно складывающихся в мозаику ассоциаций.

Напильник. Решётка. Пилить. Ломать, рушить, рвать зубами её, наконец!

Он в бессильной злобе ударил себя по колену: «Отключить бы эту стерву, и я через секунду был бы на свободе!»

Стоп!!! Отключить… Зеркалом?!

Погодите, погодите… Самое главное качество зеркал — их отражающая и искривляющая изображение способность…

Твою мать, ну конечно же! Если есть луч, значит, его можно отразить!

А «отразить» в данном случае могло и означать «отключить», создать разрыв в «цепи»!