Первый ученик - Аня Сокол

Парень взобрался на плоский выступающий из воды камень и вцепился пальцами в перекрученную мышцу, изо всех сил натягивая носок на себя. Судорога стала медленно отступать, оставляя после себя тупую боль. Макс положил голову на камень. Очертания неровного потолка на секунду потеряли чёткость, Грош заморгал и картинка вернулась. Как и темнота. Раньше он не думал что у мрака столько оттенков от черно — пепельного до непроницаемо — агатового, казавшегося дырами в пространстве.

Послышался всплеск, и утробный, почти звериный рык. Рядом, окатив парня брызгами, лёг Раимов вместе с тянущейся за ним потусторонней вонью. Несколько минут в темноте раздавалось лишь хриплое дыхание.

— Мы живы, — констатировал Тилиф, и тут же поинтересовался. — Где мы?

Макс приподнялся, в первый момент из-за головокружения не смог ничего разобрать. Перед ними был поднимающийся чуть под углом квадратный коридор, и это никак не могло быть творением природы, к нему явно приложил руку человек.

— На этот раз нам повезло больше, — Макс поднялся, — Во всяком случае, очень надеюсь.

— Зря, — припечатал стоящий у стены отец, поднимая фонарь и освещая себе нижнюю часть лица.

Макс слегка пошатываясь встал. Тилиф матерясь, стараясь не опираться на сломанную ногу захромал следом. Грошев не предлагал помощь, Раимов не просил её. Через сотню метров они оказались в полностью сухом штреке, по потолку которого шла линия ламп, таких же мёртвых, как и все вокруг.

Макс шёл первым, как несколько часов назад, только в другой компании, и тогда картинка перед глазами не рябила, иногда расплываясь, словно изображение в старом телевизоре с сломанной антенной. Горечь подступала к горлу.

— Держи правее, Малой. Если я не ошибаюсь тут должна быть… да, точно.

Грошев первым свернул за угол и наткнулся на приоткрытую дверь, слишком неуместную для каменных стен. Но удивление парня было каким-то вялым и безэмоциональным. Парень ухватился за ручку, мир вокруг снова смазался. Макс согнулся и его вырвало.

— У тебя сотрясение, Малой, — проинформировал его спутник, — Дальше будет только хуже.

— Спасибо, доктор Шрам, — Макс вытер рукавом рот.

— Обращайся, — Раимов двигался рваными прыжками, держась рукой за стену, в темноте его лицо походило на серую маску.

Мужчина скрылся в комнате и через секунду уже настоящий луч света ударил выпрямившегося парня по глазам.

— Караулка для охранников. Мы в секторе десять — четырнадцать, — круг света упёрся в стену, на которой желтела облупившаяся надпись из четырёх цифр.

— И где сами охранники? Рабочие? Бригадиры? — Грош зашел в комнату, глаза слезились от показавшегося нестерпимым света.

— Площадки с десятой по четырнадцатую выработаны, — Тилиф передал парню фонарь на длинной ручке, — Взрыв должен был расчистить новое поле для деятельности.

— И засыпать старое?

— Может лишь отчасти. Скорее никого не интересовало, что с ним будет.

— Да? Отчего же не все вынесли? — он потряс фонарем и направил его на стол и пару стульев.

— Не путай меня со здешним завхозом.

Шрам поднял один из стульев и со всего маха ударил об обшитую деревом стену. Сиденье отлетело, в руках у мужчины осталась спинка соединенная с парой ножек. Раимов поставил конструкцию и оперся. Своеобразный костыль был мелковат, но лучше, чем ничего.

— Лучше порадуйся, Малой, — усмехнулся мужчина.

— Я рад.

— Сейчас твоя радость возрастёт многократно. Я лично знаю ходе на поверхность из этого сектора. С тринадцатой площадки.

— Пожарный выход?

— Скорее чёрный, — Шрам дернулся и спросил, — Ты слышал?

— Что?

— Звук удара. Вот, сейчас снова.

— Я не слышал, а ты? — раздался голос из угла, и два луча фонаря настоящий иллюзорный встретились посередине.

Грошев — старший в потемневшей от влаги одежде стоял у стены чуть ссутулившись, его широкая бычья шея отливала краснотой, словно он уже успел принять на грудь.

Тилиф прохромал к двери, используя спинку стула в качестве подпорки. Прислонившись плечом к косяку он приказал:

— Посвети, — и достал из-за пояса пистолет.

Макс поднял фонарь, в каменном коридоре никого не было. Шрам выругался и убрал оружие обратно, нахождение под водой не пошло ему на пользу. Парень потянулся туда всеми чувствами. Картина запахов смазалась, но блуждающего он узнал. Раздался хлопок, который слышат лишь такие как он. Энергия скакнула, перейдя на новый уровень, блуждающий появился в мире людей, обретая временное тело. Странно, но с отцом он такого не чувствовал.

Раимов выругался снова, но на этот раз его голос был глух, и в нем было все, что угодно, кроме злости. Парень выглянул из караулки. Девушка в белом платье перебирала босым ногами в коридоре.

— Смотри какая лялька, — приствисинул Грошев — старший.

— Она не атакует, — проговорил Макс, к горлу снов подступила тошнота и он громко сглотнул, — Она знает, что ее вид причиняет тебе большую боль, чем атака. Хвост старый, но ты не отрезаешь его, как остальные. Почему?

— Ты наблюдателен, Малой. Иногда даже себе во вред. Ты кажется, спрашивал про шрам?

— Его девка так приласкала? — процедил Вларон, он бы точно не позволил бабе поднять на себя руку.

— Это она вас пометила? — перефразировал вопрос Макс.

— Спятил? Это я в детстве у бабки в деревне на цапку налетел.

— Но все думали….

— Все думали то, что я им позволял. Драка с корпусом звучит весомее, чем садовая тяпка.

— А девушка?

— Девушка мертва, как ты, наверное, заметил, — призрак посмотрел прямо на Гроша и отступил назад во тьму, мужчина подхватил изувеченный стул и вышел в коридор, — Идем, надо искать выход.

Макса вырвало. Тилиф счел это положительным ответом.

До тринадцатой площадки дошли минут за пятнадцать, если судить по светящимся стрелкам на часах Шрама. Пятнадцать минут головокружения, размытых контуров стен, лучей фонаря и мерного перестука самодельного костыля.

Не счастливая тринадцатая шахта на вид ничем не отличалась от шестой. Вытянутый зал, с вырубленными, уходящими вниз колодцами на этот раз без оборудования. Обычные дыры, в которые так просто провалиться в темноте.

— Крайняя правая выработка, — указал рукой Тилиф, — Один уровень вниз, ход уходит влево, но почти сразу раздваивается. Нужен правый, по нему около тысячи метров до решетки слива, и… — мужчина нахмурился и повернулся вправо.

Макс машинально направил туда фонарь. В круг света попала все та же успевшая надоесть коричневая порода.

— Крысиная нора для крыс, — раздался голос Вларона за спиной.