Первый ученик - Аня Сокол

Макс оттолкнулся от земли и врезался корпусом в Тира. Автоматная очередь пройдя в сантиметре от головы гвардейца вспорола грудь того, чей разум был по сути уже мёртв.

Грошев развернулся, ударом ноги подсекая охранника. Мужчина упал, рефлекторно посылая очередь в потолок. Пули выбили из камня мелкую крошку. Калес подскочил к мужчине и вырвав автомат, наотмашь съездил прикладом по лицу, отправляя солдата в нокаут.

Призрак схлынул, энергия атаки истончаясь, уносила с собой запах гнилья. Блуждающий получил свободу и ушёл. Призрак не терпящий на своём пути только одного — мужчин поднимающих руку на женщин.

Игроков сел, скула кровоточила. Настя продолжала всхлипывать на полу.

— У меня такое чувство, что кишки поменялись местами с сердцем и лёгкими, — проговорил Леха, — Каждый встречный так и норовит ударить, — он встал на колено и стащил с мёртвого солдата автомат, залитый кровью ремень цеплялся за шею.

Калес помог сестре встать, слезы текли из карих глаз, размывая коричневую грязь.

— И что теперь? — спросил, поднимаясь Лёха, дуло автомата как бы невзначай нацелилось на Лисицына.

— Предлагай, — ответил гвардеец, сжимая автомат.

Ничего не изменилось. У них снова было два автоматчика.

— Лучше я, — Макс посмотрел на парней, — Предлагаю выбираться, а потом уж дискутировать.

— Дураков нет, — Лисицын демонстративно закинул оружие за спину, — Разборки потом.

— Главное в рукопашную не ввязывайся. Ты в ней не силен, — не удержался от издёвки Лёха.

— Я это запомню, — кивнул Лисицын.

— Молодцы, — Макс сдёрнул каску с фонарём с бессознательного Тира, — А теперь советую поторопиться. У меня такое чувство, что времени остаётся все меньше и меньше.

Грошев карабкался по лестнице, мысленно отсчитывая горизонтальные шахты. Первая, вторая, третья.

— Мы куда-то бежим? — спросил поднимающийся следом Лёха, — Или от кого-то?

Четвёртая, пятая.

Макс промолчал. Ответа у него не было. Внятного, обоснованного на фактах ответа, только предчувствие холодом разливающееся по телу, ощущение на грани возможного. Время не просто шло, оно неслось сломя голову. Так бывает, когда бежишь и знаешь, что безнадёжно опаздываешь.

Шестая, седьмая. Пустые и тёмные коридоры.

— Где рабочие? — спросил Грош, невольно останавливаясь, — Где бригадиры? Охранники? Шахтеры?

— И генератор стих, — раздался голос Насти, — Вы заметили, гула больше не слышно?

По глазам скользнул направленный снизу луч фонаря. Лиса, не испытывая брезгливости, присвоила каску покойника.

— Лёха, в каких случаях отключают генератор, — спросил Грош и заслоняясь света.

— Ты меня с шахтёром не путай. Откуда мне знать какие тут порядки.

— А у вас в посёлке? — Макс полез дальше, ускоряя и ускоряя темп.

— По-разному. Когда газ кончается, когда уезжаем, когда планируют сход лавины, когда ведут взрывные работы. Эй!

Макс так неожиданно остановился, что Игроков врезался головой ему в ботинки.

— Взрывчатка, — пробормотал он, — Маркировка «единица» на ящиках и здесь, и в лагере, и у Маста. Это не номер! Это класс опасности!

— Взрывчатые вещества первого класса, — проговорил снизу Калес, — Если нет подкласса, следует исходить из максимальной опасности взрыва массой и радиуса разбрасывания.

— Если случится обвал, несколько любопытных студентов вполне могут сгинуть в штреке, — Грош возобновил движение, — Особенно если взрыв запланирован, а студенты проникли в шахту в обход правил.

— А как же Тир с напарником? — спросил Игроков, — Они вроде как не торопились возвращаться?

— Их могли и не ставить с известность, — ответил Лисицын, — Когда на кону не только деньги, но жизнь, сопутствующий ущерб в расчёт не идёт. Надо уметь расставлять приоритеты. Ради большего жертвуют меньшим.

— «Сопутствующий ущерб», — с отвращением пробормотал Игроков, — Тебе виднее. Тебе и твоей семейке. Нам бы, о чем попроще подумать, как не свернуть шею, например.

Десятая, одиннадцатая, двенадцатая. Грошев миновал очередной горизонтальный уровень и ударился каской о преграду. Фонарь замигал. От неожиданности Макс присел и, подняв руку, коснулся преграды. Колодец спуска перекрыли пластиной, металл неприятно холодил пальцы.

— Закрыто, — Грошев упёрся в преграду стараясь оттолкнуть, но тяжёлый щит, скорее всего чем-то зафиксировали, — Назад.

— Ищем другой путь, — сосредоточенное лицо Игрокова попало в круг света, и он спрыгнул в предыдущий горизонтальный коридор.

Подгонять никого не пришлось, нервозность и чувство опасности передалось от Макса остальным, они почти бежали по каменной кишке коридора. На вторую лестницу следующего вертикального штрека они наткнулись метров через пятьсот.

Им остался один уровень. Всего один, и они окажутся на одной линии с выходом. Тишину нарушали лишь удары ботинок по перекладинам и шумное дыхание.

— Черт, — Лёха притормозил.

— Что? — спросила Настя.

— Выхода нет. Блин, — парень продолжил движение, — Придётся подниматься выше.

Подъем закончился через пять метров и Грош оказался в широком коридоре.

— Где мы? — спросил Калес.

— Бес понятия, — ответил Игроков, — Порода здесь светлее, значит близко к поверхности.

— Тогда ищем выход, — Грошев пошёл первым.

— А если не найдём? — Настя догнала его и схватила за руку.

— Значит, не найдём, — не стал успокаивать её Макс.

— Тихо! — прошептал Игроков, поднимая руку, — Слышите?

Поначалу Грош не понял, о чем тот говорит, он слышал только своё дыхание и едва уловимый шорох одежды, когда Лиса переминалась с ноги на ногу. Он уже был готов отрыть рот и спросить, в чём дело, когда слуха коснулось какое-то бормотание или ворчание. Отзвуки далёкого разговора.

Лёха сделал знак погасить фонари. Через сотню шагов тьма превратилась в серый полумрак, а потом превратилась в мигающие тени. Широкий коридор пересекался с более узким, под потолком которого горели лампы аварийного освещения. И не просто горели, а мигали с равной пугающей монотонностью.

— Сколько осталось? — спросил хриплый голос, и Макс остановился.

— Семь минут, Шрам.

Грош нахмурился, он не знал ни одного человека, который мог так обращаться к Раимову.

— Семь минут. Я успею.

Лёха выглянул в освещённый коридор, и спустя минуту подал гвардейцу знак. Калес одним прыжком пересёк перекрёсток и присел другой стороны, приподнимая автомат. Послышались шаги, мигающий красноватый свет ложился на лица, делая их похожими на маски. Тилиф шёл не оглядываясь, джинсы и толстовку сменила камуфляжная форма и армейские ботинки. На поясе чернела кобура с оружием.