Морская прогулка - Антон Демченко

- Зачем вы рассказываете мне об этом, Эдмунд Станиславич? - Не выдержал я.

- Потерпите, Виталий Родионович, потерпите. - Покачал головой тайный советник. - Дом Варбургов берет под свою опеку единственного сына Ольдеров... которого, почему-то, зовут отнюдь не на германский манер, Романом Георгиевичем...

Услышав имя этого... кол-лобка, чтоб его, я вздрогнул.

- Вы поняли, да? Георг-Теодор Ольдер, в юности, скорее всего, носил совсем другое имя и имел непосредственное отношение к "исчезнувшему" роду Старицких. Как выяснила недавно наша зарубежная стража, деньги на создание банка он заработал во время сорокалетней смуты на Балканах и уже оттуда переехал на север Германии. Так вот, Роман Георгиевич развивает бурную деятельность, вовсю вставляя палки в колеса Гогенштауфену. Он курирует снабжение партизанского движения в Румынии, догадываетесь, где именно? Бояре лояльные герцогу, мрут как мухи, один за одним... пока... пока некто не сообщает Роману свет Георгиевичу о том, что в Варяжское море скоро должна выйти яхта, на борту которой будет находиться "самозванец". Тот бросает все и мчится на север. Дальнейшая его история вам известна.

- Допустим. Но я так и не понял, что именно вы от меня хотите. - Заключил я.

- Скажите, вам ведь известно, кто именно направлял действия вашего "родственника"? - Прищурился Рейн-Виленский, уходя от ответа. Я усмехнулся.

- Разумеется.

- И кто?

- Эльза-Матильда, маркиза Штауфен. - Мой собеседник дернулся, словно пощечину схлопотал.

- Но... вы не ошибаетесь? - Рейн-Виленский буквально впился в меня взглядом.

- Нет. Маркиза старательно замазывала своего конфидента в криминале, но при этом, не менее старательно ограждала его от реальных встреч с законом. Проще говоря, вытаскивала его из всех передряг.

- Доказательства? - Железным тоном потребовал мой собеседник.

- Ну что вы, откуда им у меня взяться? - Я елико возможно искренне развел руками. - Впрочем... Вам же докладывали о людях, что подозреваются в смерти некоего Раздорина? Так вот, могу вас уверить, что именно они принесли мне приглашение маркизы на вечер в ее доме. И именно их я видел в камере, по соседству с узилищем Романа Георгиевича, откуда он, то ли бежал, то ли был похищен...

- И схвачен три дня назад в Свеаланде. Суд над ним состоится через две недели. - Со вздохом договорил Рейн-Виленский. - Чем же она его купила?

- Обещанием невозможного. - Пожал плечами я. - Возвращением Зееланда под власть Старицких.

- Это же бред! - Вскинулся мой собеседник.

- Рад, что вы разделяете мою точку зрения, ваше высокопревосходительство.

- Но, опять-таки, подтвердить свои слова вы не можете.

- Ну почему же? - Я сделал вид, что задумался и, улыбнувшись, щелкнул пальцами. Выпендреж, конечно, но мне нравится. Миг, и в мою руку влетел небольшой пенал, открыв который, я вытащил длинный рулончик бумаги и зачитал, вслух, с выражением, - Милая Матти! Сегодня странный день. Не далее, как несколько часов назад мы услышали далекий грохот, похожий на гром, но на небе не было ни облачка. А вот недавно, буквально и четверти часа еще не прошло, наши матросы вытащили на борт обломки. Представь мое удивление и ужас, когда я прочел название корабля, выбитое на медной бирке куска какой-то мебели: Варяг! Та самая яхта, которой ты так восхищалась в своем последнем письме... Как страшен рок, милая моя Матти! Вот еще совсем недавно, гордый корабль рассекал волны и несся, словно птица в дальние страны, миг и он идет ко дну... Спасшихся не было. Капитан велел служить молебен и мы стояли на палубе с непокрытми головами, пока капеллан читал отходную. Матти, любезная моя, скучаю по тебе, надеюсь, что следующая наша встреча произойдет как можно скорее, и мы вместе отправимся домой, на прекрасный Зееланд.

- Вот так, Эдмунд Станиславич. Эта телеграмма была отправлена с преследовавшего мою яхту корабля, после того как он обыскал примерный район нашего "затопления" от попаданий блуждающих мин. Хорошо еще, что у нас имелась серьезная защита. А то ведь, действительно, утопнуть могли. - Я аккуратно свернул бумажную ленту в рулончик и вновь спрятал ее в пенале. На память.

- Хм. Я бы на их месте воспользовался более серьезным шифром. Впрочем... нет, это бы всполошило все военные стоянки и пограничные патрули... Занятно... да... но, зачем ей такие сложности?

Я пожал плечами, а Рейн-Виленский продолжил бормотание.

- М-да, это, конечно, доказательство хлипкое...

- Я не суд. Мне хватило. - Мне откровенно надоело общаться с этим человеком, а потому, ответ прозвучал довольно грубо.

Тайный советник бросил в мою сторону короткий, внимательно-острый взгляд, но тут же вздохнул.

- Извините, Виталий Родионович, засиделся я у вас, а ведь пришел только на несколько минут, извиниться за произошедшее... Государь уж очень расстроился. Эльза-Матильда для него... впрочем, это уже неважно. Еще раз прошу прощения, Виталий Родионович. - Поднимаясь с кресла, проговорил Рейн-Виленский, и я чуть было не выдохнул облегченно. Но, удержал лицо и проводил гостя к выходу, по пути уверяя, что я вовсе не держу зла ни на самого Эдмунда Станиславича, ни тем более, на своего сюзерена.

Мы тепло попрощались, и Рейн-Виленский шагнул за порог, где его, стойким солдатиком, дожидался адъютант. Я уж было начал закрывать дверь, когда секретарь государева кабинета вдруг обернулся и, показательно блеснув знакомым медальоном в ладони, усмехнулся.

- Не суд, да?... Знаете, вы страшный человек, господин надворный советник. - Проговорил Рейн-Виленский, явно желая оставить за собой последнее слово, и чуть-чуть меня "взбодрить". Ну-ну...

- У китайцев есть поговорка: Ухватить тигра за хвост - страшно, но страшнее, этот хвост отпустить.

- Это вы к чему, Виталий Родионович? - Уже спускающийся по ступеням крыльца, тайный советник резко замер... на полушаге, что называется.

- Я не тигр, но тот, кто схватит меня за хвост, бояться будет недолго... до смерти. - Пояснил я. Рейн-Виленский смерил меня долгим взглядом, после чего вдруг широко, искренне улыбнулся и, усевшись в экипаж, укатил, так и не проронив ни слова. Надеюсь, мы с ним друг друга поняли.

Глава 4. Дом, любимый дом...

Закрыв дверь за тайным советником, я привалился к ней спиной и, прикрыв глаза, тяжело вздохнул. Ничего так беседа получилась, особенно под конец. Он показал, кому я должен быть на самом деле благодарен за не сразу сработавшее внушение, а я в ответ... М-да. Самоубийца? Не знаю, время покажет. Но что-то мне подсказывает, что Рейн-Виленский был доволен моей реакцией... если я, конечно, не принимаю желаемое за действительное.

- Витушка, мы можем поговорить? - Голос Лады, незаметно появившейся в холле, заставил меня открыть глаза и отлепиться от двери.

- Ты слышала? - Ответил я вопросом на вопрос. Лада кивнула, и мне не оставалось ничего иного, кроме как развести руками. Тем более, что я и не собирался что-либо скрывать от нее в этой долгой и некрасивой истории. - Конечно, поговорим. Сейчас, или сначала поедим?

В результате, разговор состоялся после ужина, за чаем.

- Итак, с чего мне начать? - Поинтересовался я, когда Лада, налив в мою любимую пиалу крепкий ароматный напиток, выжидающе на меня уставилась.

- Полагаю, сначала... - Слабо улыбнулась жена.

- Надеюсь, с начала нашего путешствия, а не сотворения мира? - Осведомился я и, заметив как Лада комично нахмурилась, тут же сдался. - Ладно-ладно, сначала, так сначала... Помнишь первую странность нашего морского путешествия?

- Блуждающие мины, на следующий день после выхода из Конуграда[5]. - Кивнула Лада.

- Они самые. Еще тогда, меня удивило место их постановки. По словам твоего батюшки, торговые маршруты пролегают несколько мористее, да мы и сами пошли бы именно там, если бы не...

- Ходовые испытания. - Тут же сообразила моя жена, напомнив, что она не просто красивая и умная женщина, но и настоящая дочь своего отца! - Ну, конечно, ни один капитан не рискнул бы проводить их далеко от берега... А о нашем маршруте можно было бы узнать все в том же Конуграде, мы же ни от кого не прятались... - Заключила Лада.

- Умница. Именно так все и было. Затем, мы прибыли в Брег и началась памятная тебе карусель. Вот только, если в случае с минами, прямо и, фактически, открыто действовал Роман Георгиевич, то травлю на Руяне организовала наша любезная знакомая Эльза-Матильда, маркиза Штауфен. И ее действия, поначалу, были направлены не столько на меня, сколько на тебя... Ну, тут нет ничего странного. Опытная великосветская львица решила, что "новый" Старицкий, весьма перспективен и ценен, как сам по себе...

Тут Лада рассмеялась.

- Вы так самоуверенны, муж мой! - Пропела она.

- Конечно, и у меня есть для этого все основания! - Подхватывая тон жены, я выпятил грудь. - Меня любит лучшая из женщин! Это ли не доказательство моей исключительности?