Жертвы времени - Евгения Фёдорова

Я посмотрел, как маг отхлебнул из своей чашки.

— Приятный чай, нотки валерьяны и цветков липы, — отвечая моему удивлению, сказал Мастер. — Пей. Бывали случаи, когда вещества из обычно пищи могли нейтрализовать смертельные яды.

— Ну тогда, наверное, мне помогло вчерашнее пюре, — с облегчением пошутил я и подул на свой чай.

— Демиан, — голос мага изменился, — что бы не привело к произошедшему, это может быть крайне опасным. Тебе лучше рассказать самому…

— Мастер, о чем ты? — мне оставалось сделать удивленный вид, хотя я знал, чего от меня хочет маг.

Ни за что не расскажу, — подумал я. — Это — мой дар касаться предметов и обретать их опыт. Только моя тайна. Да, я понял, что он опасен, понял, какова цена. Так сложились обстоятельства, что я принял яд именно тогда, когда мой магический опыт перетер меня в порошок. Но больше такого не повторится! Я буду осторожнее.

— Ты вынуждаешь меня, — сказал Мастер с угрозой.

— Да в чем я опять виноват?! — завелся я. — Послушай, меня только что чуть не убили, в который уже раз. Я жив только благодаря тебе и твоим стараниям. Неужели ты думаешь, что я могу что-то утаить? Ты же видишь меня насквозь!

Маг отвернулся, будто отступая.

— Я вижу, когда смотрю, — сказал он туманно. — Ладно, Высшие с тобой, иди, ляг, я займусь твоей спиной, а потом поторопись — Дон будет ждать, а тебе еще нужно поесть. Не прикасайся к мясу, ешь только каши и овощи несколько дней. Не употребляй спиртное, ешь только из общего котла. Если подобный яд еще раз попадет в твой организм, мы наверняка не успеем помочь. Немногое в твоих руках, но во всяком случае ты можешь быть внимательным и осторожным.

Вы что, сговорились? — хотел спросить я с возмущением, когда Оружейник подсел рядом со мной на скамью и спросил, готов ли я составить ему компанию. Хотел, да промолчал.

— Ты выглядишь лучше, — сообщил мне учитель боя радостно. — Не иначе, болезнь отступает.

— Совершенно верно, — согласился я. — Но, признаться, сегодня я вынужден покинуть город. Дори Дон берет меня с собой к озеру, чтобы обучить знанию о травах.

— Вот оно как? — Оружейник казался озадаченным. — А ты уверен, что сейчас это то, что тебе нужно? Мастер говорил, если ты освоишься, он разрешит тебе держать при себе оружие.

— Думаю, — вяло вздохнул я, — сейчас совершенно не важно, есть у меня оружие или нет, меня можно брать голыми руками. День я проведу при маге и это даст какую-то гарантию безопасности.

— То есть мои уроки подождут, — Оружейник сплел руки перед собой.

— Да, — согласился я равнодушно. Не люблю, когда кто-то заявляет на меня свои права.

— Ну, понятно, очень жаль, что ради тебя я отменил сегодняшние занятия с детьми.

— Думаю, дети будут рады лишний раз поиграть, — пробубнил я, засунув в рот остатки хлеба.

— Они были очень разочарованы, мои знания нужны им, чтобы чувствовать себя уверенно, — это было сказано едко. — А ты, я вижу, не сдюжил.

— Знаешь, — я покосился на учителя боя, — у каждой вещи есть предел прочности. Так вот, мой ты преодолел вчера. Если мне не начнут теперь сниться кошмары о вчерашнем дне, будет чистое везение. Не могу думать без содрогания о тренировках с тобой, уж лучше я стану писцом, рисующим в блокноте стебельки, чем воином.

— Ну-ну, что за упаднические настроения? — смягчился Оружейник. — Жаль, очень жаль, но если это так тебя взволновало, действительно лучше сделать перерыв. Немного оправишься и если захочешь, приходи, — он поднялся и, хлопнув меня по плечу, ушел.

Странно, — подумал я хмуро, — как он сначала наседал на меня, а потом вдруг отступился. Как и Мастер.

С другой стороны, если забивать себе подобными мыслями голову, то можно свихнуться.

Залпом допив воду, я заторопился к внешней стене.

Дон уже ждал меня. Прислонившись спиной к высокой гнедо-пегой кобыле с прозрачными, аквамариновыми глазами и белыми ресницами, он чесал свою неопрятную бородку и мне лишь махнул рукой на конюшню, когда я вежливо с ним поздоровался.

— Дори?

— Иди поговори с конюхом, — Дон принялся подтягивать подпругу седла.

Я настороженно заглянул в конюшню. Потянуло распаренным запахом свежего сена и навоза, лошадиный пот резко ударил в ноздри. Передо мной открылся длинный проход, по обе стороны от которого располагались десятки стоил. Конюшня была велика и просторна, пол усыпан чистым сеном, в небольшие окна проникали косые лучи утреннего солнца, ложащиеся в проход неровными пятнами.

С балок потолка свешивались грозди упряжи, висели ремни, деревянные дуги и плетки; на полках у стоил громоздились седла. Жужжали слепни и оводы. Некоторые, что покрупнее, бились в стекла с неприятным глухим звуком.

За спиной раздались шаги и из маленького закутка вышел тощий, немолодой конюх, похожий на ручку от вил. Отмахнулся от слепня, севшего ему на шею. На вытянутом лице отразилось недовольство, он поправил слипшиеся от пота каштановые волосы.

— Кто такой, зачем пришел? — осведомился он грубовато. — Дори Дона что ли спутник?

— Ну? — отозвался я.

— Тогда заходи, чего на пороге мнешься?

Видя сомнение, он дернул меня за рукав и сказал:

— Я здешний заправила, зови Ронд, — он сдвинул ногой по полу ведро с зерном. Из ближайшего загона тут же зафыркала, почуяв угощение, лошадь. — Ты у нас человек новый, меня попросили показать, что тут как. Пошли, — он поднял ведро.

Я неуверенно пошел за конюхом, заглядывая в убранные светлые денники. Ронд, шедший впереди, рассказывал:

— У нас лошадей много, табуны на востоке в этом году и вовсе увеличились вдвое, но среди них почти нет объезженных. Мы их на мясо бьем. На колбасу и ящеры жрут. А конюшня эта для нужд города. В основном тут лошадки рабочие, такая и телегу утащит, и человека. Да, Крынка? — он заглянул в денник, у которого мы остановились, и оттуда тут же высунулась толстощекая серая морда. Лошадь доверчиво потянулась к хозяину и Ронд, сунув руку в карман, наградил любимицу кусочком хлеба. — И я грешен, — отвечая на мой взгляд, сообщил он. — Кобылка что надо, вот, ласковая и умная. Думаю, уходить буду, может ее отдадут… Ну, так, — он пошел дальше. — Эти невысокие кони отличаются покладистым нравом и спокойным отношением, но я тебя уверяю, как ты с лошадью обойдешься, так и она с тобой поступит. Мы никогда не бьем их и хорошо за ними ухаживаем, чтобы всегда была вода и овес, ну и сено конечно. А что, ты знаешь, как нужно содержать доброго коня?

Я покачал головой.

— Ну, так, — без тени насмешки сказал Ронд, — дело привычное. Тут, знаешь, много мудрости, как с лошадками быть, потому у конюшни главный есть, а есть простые конюхи. Я и врач им и папаша. Дори Дон ждет тебя, так что вон твой Алрен застоялся в стойле, бери, да езжай.