Штопая сердца - Мария Владимировна Карташева

Не получив больше никакой информации, Глаша попрощалась и, выйдя на улицу, набрала номер опеки.

— Здравствуйте, с вами говорит следователь Польская.

Кратко описав ситуацию, Глаша выслушала расплывчатый и пространный ответ и хотела было просто повесить трубку, но вдруг почувствовала, что внутри неё появились какие-то силы.

— Значит так! Вы немедленно выполните свою работу, обезопасите детей и отвезёте мать в больницу, чтобы проверить, как протекает беременность. Я позвоню вам в конце рабочего дня и уточню, как дела. И поверьте, если я не услышу верный ответ, то я потрачу своё время на то, чтобы проверить, как работает всё ваше отделение.

Нажав на отбой звонка, Глафира воткнула взгляд в дорогу и пошла вперёд с какой-то странной и мрачной решимостью.

* * *

Несколько минут выждав, чтобы Лисицына остыла от праведного гнева, Ковбойкин вышел на улицу, набрал телефон своего непосредственного руководителя и, слушая лиричную мелодию, внутренне распалялся по поводу намеренного срыва операции. Так и не получив ответа, мужчина проводил глазами вывернувший из-за угла видавший виды микроавтобус и поискал глазами Анну Михайловну.

— Куда она пошла? — спросил он у стоящего возле их автобуса бойца.

— За угол.

Ковбойкин раздражённо выдохнул и широкими шагами дошёл до конца каменного забора, но открывшаяся перед ним улица была пуста. Олег Семёнович нахмурился, прошёл дальше, но переулков здесь не было и особо спрятаться тоже было негде. Начав беспокоиться, мужчина набрал номер Лисицыной, но абонент был недоступен. В этот момент под ногой у него что-то хрустнуло, и Ковбойкин увидел валяющуюся на тротуаре пудреницу. Он сразу узнал эту чёрную, ничем не приметную коробочку, потому что несколько раз видел, как Лисицына доставала её и припудривала шрам на щеке, чтобы он не был таким явным.

— Не может быть? — сломавшимся шёпотом просипел он, подхватил пудреницу и лихорадочно стал набирать номер Кирилла.

* * *

Мозговой айти-центр управления жужжал как пчелиный рой. Сегодня было много мегазадач, и не только от группы Лисицыной и Визгликова, другим отделам тоже требовалась оперативная помощь.

— Как у тебя? — Кирилл крикнул портретисту, который забился в угол, чтобы ему не мешали, и обрабатывал срочный запрос Польской, то есть составлял с бабушкой Жизели фоторобот.

— Когда у меня свой кабинет будет уже? — огрызнулся тот в ответ и скучающим тоном вернулся к беседе с женщиной. — Ну, давайте начнём с овала лица. На что больше похоже: квадрат, треугольник, круг?

— Подбородок книзу узенький, а вот лоб побольше, — сказала женщина, смотрящая в экран. — Наверное, на треугольник больше похоже.

— Хорошо. Давайте к бровям перейдём.

Портретист раздражённо вздохнул, увидев замаячившую на дальнем плане за бабулькой чью-то фигуру.

— Сейчас на семейные разговоры кучу времени потратим, — пробурчал он.

— Что вы сказали? — удивилась женщина.

— Я говорю, вы домашним своим скажите, чтобы не мешали. Я не много времени займу.

— Каким домашним? Я одна живу.

Было видно, что на этих словах лицо женщины странно застыло, она подалась вперёд, со всего маху упала лицом на клавиатуру, и портретист увидел, как из рассечённой головы по волосам и лбу потекла яркая полоса крови.

— Э, э, — мужчина подскочил, опрокинул стул и громко крикнул: — Кирилл, что это за фигня?

— Что у тебя там? — вздохнул Кирилл, вставая со своего места. — Хватит мне уже выволочки устраивать. Я узнал, твой кабинет будет готов через два дня. Вы закончили?

Кирилл посмотрел на бледного как полотно парня.

— Что с тобой?

— Там по ходу свидетельницу убили, — дрожащей рукой он указал на застывшую картинку на экране.

Кирилл недолго созерцал страшную картину, сбросил звонившего ему Ковбойкина и стал судорожно набирать Глашу.

— Глафира, Глафира, вызывайте местных. Бабка твоя, которую ты попросила портрет составить, — Кирилл заметался взглядом, — её, похоже, убили прямо во время трансляции.

В этот момент к Кириллу, бешено вращая глазами, подлетел Визгликов, он выхватил у молодого человека телефон и заорал ему прямо в лицо длинную череду нецензурной брани.

— Ты обалдел?! Быстро на место, там мать твою снова похитили.

* * *

Глаша в момент звонка Кирилла уже собиралась домой в Управление. Когда ей позвонил молодой человек, она припарковалась, но после услышанного помчалась на огромной скорости обратно к домам.

— Вы с ума сошли? — закричал оперативник.

— Звони в полицию, — зло рявкнула она. — Местным звони, у меня в контактах местный следак записан, скажи, у них убийство на районе.

Визжа тормозами, Глаша остановилась возле подъезда и кивнула мужчине:

— Пошли. Ты при оружии?

— Конечно.

Заскочив в подъезд, они пробежали несколько ступенек и резко остановились, потому что на площадке, разбросав ноги в разные стороны, с пулевым отверстием во лбу и окровавленным лицом сидел отец Жизели, а в руках у него был измазанный кровью топор.

— Что тут? Ох, ё! — послышалось позади Глаши. — А что тут? — повторил вопрос прибывший на место полицейский.

— Убийство тут, — в тон ему ответила Глафира, — судя по всему, двойное.

— А кто их? — ляпнул полицейский.

В такие моменты в Глаше пробуждался Стас Михайлович, но она нашла в себе силы не послать мужчину куда подальше, а спокойно и деловито отдала приказы о том, что сейчас нужно сделать в первую очередь. Буквально через час сонный посёлок растревожили поквартирные обходы, полицейские сирены и приехавшая на место происшествия большая следственная бригада, отправленная в помощь из управления. Глафира, убедившись, что на место происшествия с криминалистами приехал Казаков, устало села за руль и проговорила:

— Здесь вроде всё под контролем. Поехали в управление, — она глянула на мужчину, сидевшего рядом. — Едем?

— Давно я так не развлекался, — оперативник покачал головой.

— То ли ещё будет. Не слышно ничего, как там операция? Началась?

— Ну как-то не принято у нас трезвонить во время работы.

— Ясно, — Глафира нажала на газ, резко перевалила машину через поребрик и поехала в сторону выезда. Но вдруг затормозила и, глянув на часы, повернула руль в другую сторону. — Надо ещё к Поляковой заехать, здесь недалеко, чтобы потом не тащиться через весь город.

* * *

Надрывная сирена рвала ровные потоки автомобильного движения, машина следственного комитета вклинивалась в любое освободившееся место, ехала по тротуарам, ревела мотором во дворах, где можно было срезать путь. Стас орал на пэпээсников, которые, как ему казалось, работают менее оперативно, чем нужно, а Кирилл просто сидел застывший как изваяние и смотрел через лобовое стекло на дорогу. Наконец машина вырвалась из городской толкотни и, петляя по шоссе, подъехала к съезду с моста, где камеры в последний раз засекли микроавтобус. Погоня опала, все выдохнули и молча уставились на авто, которое увезло Лисицыну.

Кирилл