ЮГАНА - Александр Шелудяков

– Метательный нож – оружие смелых, – перебив рассказ Тани, начал говорить Андрей Шаманов. – Раньше метательные ножи ценились очень высоко: они были не только красивы по художественному исполнению, но и процесс получения металла для ножей был сложен, трудоемок. В «рунах» именуется такой сплав «твердое серебро». Состоит он из серебра, железа, кобальта и никеля. Такой сплав обладает интересным свойством – закаливается как сталь при быстром охлаждении.

– Андрей, удивляюсь твоим познаниям: кто ты – художник или ученый-археолог, этнограф? Да знаешь ли ты, что именно такой сплав был в том кусочке, который поднял я на Самусском могильнике! Пришло время, когда можно поднять старую рукопись научной статьи и аукнуть во весь голос! – обрадованно произнес Леонид Викторович.

– Все правильно, – сказала Таня, – четыре или пять тысячелетий назад жили на этом месте люди не глупее нас.

Таня положила в новый глинобитный дымокурник водянистого мха с примесью гнилушек. Дым заклубился под шатровой крышей. Пискливое облако комаров отхлынуло с кухонной половины, отлетело на ветреную сторону берега.

Глава двадцать третья

Почему сибирский абориген с незапамятных времен считает кедр одушевленным, обожествленным? Одна из причин в том, что кедр – основной кормилец всей живности тайги. Но обожествлены также и другие деревья древних урманов. А главное почитание человеком деревьев заключено в том, что из дерева можно добыть огонь сверлением, трением. Отсюда рождается мысль, что искра чистого, священного огня дремлет в некоторых породах деревьев и трением лишь пробуждается к жизни, рождению.

В эвенкийских легендах племени Кедра рассказывается о том, что огонь вырастает в деревьях. Расти он начинает с того самого часа, как семя пустит корень. Невидимый огонь живет в дереве, как кровь в жилах человека. А раз есть в деревьях огонь, то, значит, есть и душа. Человек может разговаривать с любым деревом, как с другом: просить урожай ореха у кедра, а у березы женщины просят дать им плодовитость, дать исцеление больным. Ведь березовые почки, листья, сок, деготь считаются с далекой древности добрым лекарством от многих болезней, а чага – березовый гриб – служила и служит человеку заменителем целебного чая.

Аборигены урманных лесов могут не только умолять, просить священные души деревьев, но еще могут душам этих деревьев приказывать и даже казнить их. Если, скажем, сразу после ледохода прийти к Кедру-Богу, до первого весеннего грома, и, ударив его пальмой по стволу, сказать: «Бью тебя рогатиной – бей меня шишками кедровыми», то это уже значит, дан заказ на богатый урожай кедрового ореха будущего года. А если просьба таежного человека не выполнена, то снова приходят к Кедру-Богу обычно после первого весеннего грома. Вокруг обожествленного кедра собираются соплеменники. Шаман подходит к Кедру-Богу, замахивается топором, как бы готовясь срубить дерево. Кто-то должен перехватить руку шамана с топором и сказать: «Не руби Кедра-Бога. Он прикажет урману родить богатый урожай кедрового ореха». Поневоле тут придется Кедру-Богу заставить плодоносить все кедровые урманы юганской земли.

В честь новорожденного ребенка сажают молодое дерево на священной кедровой или березовой гриве, роще. Делается это для того, чтобы человек и дерево стали братьями или сестрами, и тогда добрые духи лесов станут считать человека своим родственником. А когда мальчик или девочка вырастут, им всегда будет сопутствовать удача на промысле зверя, и в любую погоду духи лесов помогут добыть огонь с помощью лучка, трением, дадут частицу огненной души в руки человека.

Сажают деревья около могил. В таких случаях земная душа умершего человека находит приют, вселяется в то или другое дерево, и человек получает воплощение в новый мир, в иную форму жизни.

Внушая своим воспитанникам свои взгляды на жизнь деревьев тайги, Югана подумала: «Откуда пригласить красивую девушку, которая бы добыла чистый огонь на празднике Чагил? Ведь Орлана в этот Чагил необходимо посвящать еще в одну тайну обычая Кедра».

Югана будто бы случайно напомнила ребятам, что маленькая хантыйская деревня Айполово, «наверно, еще не померла». И действительно: в небольшой деревеньке. на берегу Вас-Югана, жило около тридцати семей промысловиков-охотников, рыбаков. А уж старожилов-то Югана знает так же хорошо, как и они ее.

В Айполово, на берегу реки, поставили братья Волнорезовы свои лодки на стоянку. Тут же разбили большую палатку. Остановились путники на ночлег.

Провела Югана один вечер в доме Полины Антоновны Мокошиной. Затем второй… Семья Мокошиных слишком велика, по нынешним меркам, – девять дочерей и три сына. Сам Дмитрий Мокошин в это время был с сыновьями на покосе, на пойменном займище.

Облюбовала Югана четырнадцатилетнюю девушку Дашу. У старой эвенкийки всегда короткий разговор, не любит она начинать деловые беседы издалека, с разными подъездами, подмыливанием.

По сибирскому обычаю, приехавших гостей с дороги приглашают в баню помыться, чтобы мог путник продолжить свою дорогу с омытым телом и чистой душой, без обиды на гостеприимных хозяев. Так было в первый вечер. Ребята отказались идти в баню, потому что они в реке купаются ежедневно и бессчетное количество раз. А вот Югана с радостью пошла в баню, сказав перед этим, что ей по душе нежаркая баня, помоется она после всех, когда жар схлынет. Да еще Югана попросила, чтобы Даша пошла с ней, – мол тяжело старухе одной мыться, Даша спину потрет.

Что произошло в бане?..

– Хо, березовый веник маленько кровь по телу гонял бегом, – сказала Югана, когда слезла с полка и села у окна на широкую лавку. Помылась Югана с помощью Даши на славу. Потом эвенкийка попросила девушку: – Даша совсем большая. У Даши как у крылатой лебеди тело. А груди у Даши как молодые березовые губки – тугие. Пусть Даша ложится на лавку. Югана ее маленько смотреть-щупать станет…

И действительно Югана не только осмотрела Дашу, но даже очень придирчиво ощупала все тело, слегка помяла у нее живот.

– Бабушка, я ведь совсем здоровая и никогда еще не болела…

– Хо-хо, тело у Даши гибкое и крепкое! Даша будет счастливая. Даша родит много детей вождю Орлану. – Сказала все это Югана после того, как внимательно осмотрела девушку, будто медицинскую комиссию устроила.

– Бабушка Югана, какой Орлан, какие дети? – смутилась Даша.

Дело было так: когда мотолодки причалили к берегу, то встречать их выбежали шесть сестер, видимо, они только что кончили подбивать картошку в огороде и побежали купаться. И вот случайно или нет, но получилось так, что Даша подошла в первую очередь к Орлану и, протянув ему руку, сказала:

– Меня звать Дашей, а вас?

У Юганы глаза не слепые. Она заметила, как смутился Орлан, как лицо его, щеки порозовели. А потом, когда сестры убежали с берега домой, стоял молодой вождь Орлан и смотрел куда-то за огороды, в сторону от деревни, и на лице его расцветала счастливым первоцветом радостная улыбка. И решила эвенкийка, что Даша вселила в Орлана дух любви. Надо теперь жениться Орлану. Ведь дух любви – брат огня. Промедлишь или прозеваешь – дух любви угаснет, огонь в сердце потухнет.

Обязательно надо было Югане самой, лично, в бане осмотреть и ощупать тело у Даши, а то ведь не дай бог, если повторится такая же история, как у Андрея Шаманова и Лены-доктора. Не посмотрел тогда Андрей у невесты живот… Поспешил жениться. Вот и случилось большое горе – не было у них детей.

Теперь-то Югана уверена в том, что у Даши крепкое тело и все у нее на своих местах. Знает старая эвенкийка, что красивая Даша будет много рожать детей. Как тут не знать об этом, если у матери Даши двенадцать детей и все они крепкие, здоровые. Из очень хорошей породы женщин Даша, будущая жена вождя Орлана. Обязательно надо жениться Орлану на Даше.

Утром Югана не торопилась отдавать приказ своим молодым вождям «запрягать моторы», что означает – готовиться к отплытию. Она пришла на берег к палатке, где спали ребята, села на толстый еловый обрез от комля, закурила трубку. Ребята, видимо, проснулись давно уже, но ленились подыматься, нежились и вели меж собой «мужской» разговор. Хоть и великий грех подслушивать чужой разговор, но ведь Югана не станет затыкать уши пучком мха.

– Орлан, а Даша с тебя глаз не сводила, когда мы у них за столом ужинали.

– Точно, Таян; ах, сударь, вот жареная икра, откушайте! Подает Даша тарелку Орлану, а он вместо тарелки ухватил девчонку за руку… Если бы я его не одернул, то он кинулся бы целовать Дашу.

– Кончайте, вы! А то я вам, как старший, всыплю так, что ребра будут трещать!

– Люди добрые! Чего тут кончать? Таян тоже вчера на Машу уставился, и сладкие слюни вожжами потекли…

– Ургек, что ты мелешь? Маше всего только тринадцать лет…

– Югана говорит, что раньше у них в двенадцать лет девочки уже выходили замуж, в тринадцать или четырнадцать лет рожали за милую душу…