Воспоминания агента британской секретной службы. Большая игра в революционной России - Джордж А. Хилл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Линии коммуникации
Строительство железнодорожных веток Бендеры – Унгены, Бельцы – Унгены и до Бессарабки практически остановилось из-за постоянной нехватки рабочих рук. Так как кормить строительные бригады было крайне трудно, а фонды на оплату их труда иссякли, было решено полностью закрыть стройку.
Конец декабря 1917 г.
Политическая ситуация между Советами и Румынией накалялась с каждым днем. Большевики, возглавляемые (социалистом) Раковским (румыном, болгарином?), финансировали и вели энергичную агитацию против правительства и своей большой массой более или менее неуправляемых русских оказывали очень сильное давление на румынскую армию. Советы хотели форсировать решение проблемы с Румынией, так как сильно опасались ее договоренности с Украиной, которая в тот момент сбрасывала с себя советское иго.
Премьер-министр Румынии Брэтиану не хотел проблем с Советами и попросил полковника Бойля от имени правительства Румынии поехать в Петроград и разъяснить позицию Румынии Троцкому, а также ее огромное желание избежать любых разногласий и недопонимания. В своем послании господин Брэтиану изложил следующие четыре пункта:
1) Они не могут допустить и не допустят, чтобы российские войска покинули свои позиции на фронте, прошли по Румынии с оружием в руках и занимались грабежами, как они это делали. Всем российским войскам будет разрешено покинуть Румынию, как только появится в наличии транспорт для организованной эвакуации. Они должны будут оставить свое оружие, которое будет им возвращено, когда будет организован транспорт.
2) Правительство Румынии не арестовало ни одного из советских делегатов или членов комитетов; любые аресты российских подданных были произведены по приказу генерала Щербачева.
3) Однако в дальнейшем они не могут позволить вести против себя какую-либо агитацию и будут принимать меры к ее прекращению.
4) Румынии необходимо вести переговоры с Украиной, так как с географической точки зрения она зависит от поставок продовольствия из последней.
Январь 1918 г.
1 января полковник Бойль со своими людьми выехал в Петроград через Киев. Находясь в Румынии, полковник Бойль находился в тесном контакте с дипломатическим корпусом союзников и перед своим отъездом провел совещание с генералом Баллардом из британской миссии и генералом Бертело из французской миссии. Во время нашей поездки на Север состояние южных железнодорожных перевалочных станций было неописуемым. Гражданская война, бушевавшая в Донецком бассейне, остановила экспорт угля; его скудные запасы были быстро использованы, а беспорядочная эвакуация армий с юго-западных фронтов привела железнодорожное движение к остановке.
По прибытии в Петроград полковник Бойль посетил представителей дипломатического корпуса и узнал, что их коллега господин Диаманди – посол Румынии – был в тот день арестован и брошен в Петропавловскую крепость вместе со всем персоналом посольства.
В результате решительного протеста со стороны дипломатического корпуса господин Диаманди и сотрудники его посольства были отпущены на свободу на следующий же день после этого вопиющего произвола. После освобождения дипломатов полковник Бойль отправился в советский МИД, чтобы доставить послание господина Брэтиану. Однако это было сделано уже слишком поздно, так как их политика состояла в том, чтобы любой ценой начать войну с Румынией, и тогдашний действующий министр иностранных дел господин Залкинд не скрывал эти планы. Их лозунг был: «Голодом довести Румынию до революции».
Через несколько дней созрел заговор с целью убийства господина Диаманди вместе с одним или двумя членами Учредительного собрания. Об этом мы узнали от одного своего агента, и господин Диаманди был предупрежден. Интересно отметить, что господа Шингарев и Кокошкин были убиты днем позже в больнице, где они находились.
Вскоре после этого советское правительство объявило Румынии войну.
Был сформирован новый штаб для командования румынским фронтом, во главе которого был поставлен Раковский. Начальником его штаба стал полковник Муравьев (эсер), а также господин Спиро (эсер) и доктор Bron shavon (Бронштейн?). Этот штаб немедленно отбыл на юг.
Политическая ситуация в конце января 1918 г.
Для большевиков ситуация была чрезвычайно критической, и с каждым днем их популярность в народе падала.
Голод и анархия царили в столице; в Брест-Литовске шли крайне непопулярные переговоры с немцами. К этому добавилась еще и война с Румынией.
С целью спасти Румынию от изоляции полковник Бойль решил поехать и добиться заключения мира между правительствами Румынии и Советской России.
Некоторое время курьерской службе союзников не давали разрешения на поездки в южном направлении, и во всех посольствах скопились тяжелые мешки с корреспонденцией. Прямое предложение поехать в качестве посредника между Россией и Румынией, безусловно, не встретило бы положительный отклик и вызвало бы подозрения. Однако, зная о том, что в Донецком бассейне царит страшный хаос, полковник Бойль предложил свои услуги комиссару путей сообщения Невскому: он туда поедет и сделает все, что в его силах. Это предложение было не только с радостью принято; Подвойский и нарком продовольствия дали нам карт-бланш на всю нашу деятельность в Донецком бассейне.
Мы покинули Петроград вместе с мешками диппочты, чтобы отвезти их в Яссы и Одессу, а два офицера были посланы генералом Пулом (лейтенанты Нэш и Кратчли) на Кавказ. Наш маршрут пролегал через Москву, Курск и Харьков. Наша поездка затянулась на некоторое время, так как наш поезд попал в железнодорожную катастрофу, и наш вагон был сильно поврежден.
В Харькове находился штаб армии большевиков, которая противостояла Корнилову и Каледину. Главнокомандующим был влиятельный революционер по фамилии Антонов.
Тяжелые бои еще продолжались южнее Харькова, и в этом регионе царил хаос. Антонов проявил к нам дружеское отношение, принял и осуществил предложения полковника Бойля. По нашей рекомендации он также вернул на службу многих старых специалистов-железнодорожников, а руководители и управляющие железными дорогами получили большую свободу действий в решении технических вопросов и вышли из-под контроля вечно подозрительных, наглых и безграмотных комитетов. Через двенадцать дней снабжение продовольствием Северного и Западного фронтов, а также Петрограда и Москвы увеличилось на 47 процентов.
Также были приняты меры по передвижению войск, и эти меры отчасти разгрузили железные дороги.
От Антонова мы узнали, что часть Высшего военного совета, выступавшая против войны с Румынией, находится в Севастополе и там назревают проблемы, так как вербовка моряков на румынский фронт не пользуется популярностью. Полковник Бойль более или менее убедил Антонова в ошибочности политики советских руководителей, объявивших войну Румынии.
Это, а также настоятельная потребность в сырой нефти для железных дорог и автотранспорта (ходили слухи о ее огромных количествах, якобы хранящихся в Севастополе) в конечном счете вынудили его дать нам разрешение поехать в Севастополь.
