Богохульство - Дуглас Престон

– Простите.

Хазелиус с чувством провел рукой по ее оплывшей спине, аккуратно расправил ее неухоженные волосы.

– Ты нужна нам, Жюли. Ты нужна мне. Без тебя нам не обойтись. Ты ведь знаешь это.

Тибодо кивнула и снова шмыгнула носом.

– Нервы не выдержали. Простите меня. Такого больше не повторится.

Хазелиус держал ее в объятиях до тех пор, пока она совершенно не пришла в себя. Когда он разжал руки, она, глядя в пол, отошла на шаг назад.

– Жюли, все будет хорошо, обещаю.

Тибодо снова кивнула.

Форд продолжал изумленно наблюдать за происходящим. И вдруг заметил, что Хазелиус смотрит на него печальным добрым взглядом.

– Теперь порядок, Уайман?

Форд заглянул в голубые глаза и ничего не ответил.

Глава 42

Пастор Расс Эдди сидел в трейлере, перед экраном компьютера. Ток-шоу «Америка за круглым столом» только-только подошло к концу. Мозг Эдди пылал, горел огонь и в груди, а в ушах все еще звучали слова преподобного Спейтса. Именно он, Рассел Эдди, был тем самым источником, «благочестивым христианином», открывшим тайну «Изабеллы». «Проповедник, такой же, как я», – заявил преподобный Спейтс миллионам зрителей. Это он, Расс Эдди, с Божьей помощью отважившись на столь громадный риск, раздобыл настолько важную информацию. Нет, времена были не обычные. Праведный гнев Господа, со всей его невиданной мощью, уже устремлялся на землю. А от него безбожников-ученых не могла спасти даже самая высокая гора в мире.

Эдди сидел перед голубым компьютерным экраном и дивился Божьему всемогуществу. Наконец-то он дожил до этих дней – и теперь начал понимать, какая роль ему отведена Господом. Все началось со смерти индейца, которого покарал Бог. То был знак: Его гнев вот-вот обрушится. И настанет конец всему. «Ибо пришел великий день гнева Его, и кто может устоять?»[23].

Мало-помалу сознание Эдди вернулось в действительность. В бедной спаленке царствовал покой. Казалось, не случилось ничего особенного. Однако все переменилось. Господь показал ему свой великий план. Но что следовало делать дальше? Чего Бог ждал от Расса теперь?

Знак… Ему непременно подадут знак. Господь покажет, по какому пути идти.

Дрожащими от волнения руками Эдди схватил Библию, перевернул ее корешком вниз и, не глядя, положил на стол, позволяя ей открыться, где будет угодно Ему. Библия открылась ближе к концу. Взгляд Эдди упал на строчку: «И даны были ему уста, говорящие гордо и богохульно…»[24]

Его спина съежилась от холода. В этом стихе, как ни в одном другом, ясно и однозначно говорилось об антихристе.

Все одно к одному.

Глава 43

Несмотря на встряску с истерикой Тибодо, сегодняшний запуск показался Форду еще более скучным, чем предыдущий. К десяти часам «Изабелла» работала на мощности девяносто девять с половиной процентов. Все шло по знакомому сценарию: пространственно-временная дыра, странное изображение посередине визуализатора. «Изабелла» гудела, а гора вибрировала.

Вот, будто по расписанию, экран погас, и на нем появилась первая надпись:

«Мы снова общаемся».

– Давай, Уайман, – воскликнул Хазелиус.

«Расскажи о себе», – напечатал Форд. Кейт за его спиной – он это чувствовал – немного наклонилась вперед, следя за его руками.

«Я не могу объяснить тебе, кто я, как и ты не можешь объяснить жуку, кто ты».

– Рей? – позвал Хазелиус. – Видишь ее?

– Ищу.

«Может, все же попытаешься?» – написал Форд.

«Лучше объясню, почему ты не можешь меня понять».

– Джордж, – произнес Хазелиус. – Ты это видишь?

– Да, – ответил Иннс, довольный, что с ним считаются. – Умно, черт возьми. Говорит, что мы ничего не поймем, просто чтобы не вдаваться в подробности и случайно не выдать себя.

«Хорошо», – напечатал Форд.

«Вы живете в мире, где все сравнивается с диаметром вселенной и планковской длиной».

– Похоже, это программа-робот, – сказал Эдельштайн, просматривая данные на экране. – Она копирует саму себя, появляется в другом месте, уничтожает оригинал и заметает следы.

– Да, – подтвердила Чен. – Еще я обнаружила целую стаю программ-хищников. Они шныряют по «Изабелле» в поисках «логической бомбы».

«Ваш мозг устроен так, чтобы вы могли управлять лишь своим миром. Вы развиваетесь, чтобы получше бросать камни, но отнюдь не сталкивать друг с другом кварки».

– Вышла на след! – вскрикнула Чен, склоняясь над клавиатурой, как шеф-повар над кастрюлей, и не переставая бегать пальцами по кнопкам. На четырех экранах перед ее глазами проносились цифры кода.

– Главный компьютер отказывает, – ровным голосом сообщил Эдельштайн. – Переключаю управление «Изабеллой» на запасные машины.

«Вы развиваетесь, поэтому воспринимаете мир крайне неправильно. Например, верите, что живете в трехмерном пространстве, где вычерчиваются заранее просчитанные арки, которые вы называете временем. Для вас это все – действительность».

– Переключение завершено.

– Отсоедини главный компьютер от сети.

– Подождите, – резко воскликнул Долби. – Мы же так не договаривались.

– Надо убедиться, что программа не в нем. Вытащи вилку из розетки, Алан.

Эдельштайн холодно улыбнулся и повернулся к компьютеру.

– Черт возьми! Подождите же!.. – Долби подскочил к нему, но было слишком поздно.

– Готово, – сказал Эдельштайн, ударяя пальцем по одной из клавиш.

Половина экранов погасла. Долби стоял, не зная, что делать. Прошло мгновение, другое. «Изабелла» спокойно гудела.

– Всё в порядке, – сказал Эдельштайн. – Расслабься, Кен.

Долби окинул его недовольным взглядом и пошел назад к своему блоку.

«Значит, ты считаешь, – напечатал Форд, – что наша действительность – иллюзия?»

«Да. Естественный отбор подарил вам иллюзию: вам кажется, будто вы понимаете, в чем суть реальности. Но это не так. Знает ли, в чем ее суть, например, жук? Или шимпанзе? А вы – такие же животные, как они. Точно так же развиваетесь, производите на свет себе подобных, у вас у всех есть нервная система. Вы отличаетесь от шимпанзе всего лишь двумя сотнями генов. Как при столь малом различии вы можете постичь тайны вселенной, тогда как шимпанзе не в состоянии изучить даже свойства песчинки?»

– Нет, честное слово! – прокричала Чен. – Поток информации снова поступает с места столкновения.

– Это невозможно, – возразил Хазелиус. – Наверняка эта дрянь прячется где-нибудь в детекторе. Перезагрузи процессоры детекторов, каждый по очереди.

– Попробую.