Легко! - Елена Котова

– Одри, ты совершенно не права. Это отличная мысль, и у тебя все получится. Ты пока сама не представляешь, сколько получишь удовольствия от этого занятия. Я даже оставлю тебе на первое время своего помощника, чтобы ты быстрее вошла в курс дела.

– И знаешь, Джон, – вступила Лиза. – Одри уже доказала, на что она способна. Тут Майкл, пока ты был в Москве, привозил из Оксфорда своих коллег. Мы с Одри организовали им экскурсию по городу, все было расписано по минутам, все меню мы заранее проработали, а вечером был такой грандиозный ужин у вас дома. Одри хоть и вызвала службу кейтеринга, но контролировала все сама… Один из профессоров весь вечер не сводил с нее глаз…

«Может, и правда все как-то образуется, – думал Джон, слушая это щебетание. – Она окружена друзьями, ей нравятся все эти социальные затеи. И Саймон, и Грег от нее без ума, они тут все будут вокруг нее танцевать не менее полугода после моего ухода. Может, все не так страшно, как я думаю?»

Они вернулись домой ближе к полуночи, но Джона страшила мысль о бессонной ночи. Он предложил Одри посмотреть какой-нибудь фильм вместе, и пока та выбирала, вышел на кухню позвонить Анне. Телефон не отвечал, что было странно, потому что в Италии уже был почти час ночи. «Значит, она приехала и теперь сидит с друзьями на кухне и сплетничает, а телефон в сумке. Не слышит».

Джон вернулся в гостиную, и они сели смотреть «Под покровом небес» Бертолуччи. Мелькали кадры марокканского отеля, в котором героиня просто от скуки семейной жизни легла в постель с другом своего мужа; потом героиня жаловалась на то, что отель ужасен, а Джон думал о том, как она – спустя несколько месяцев, уже похоронив Малковича среди песков и пройдя через все, включая жизнь с вождем племени, – наконец вернется в цивилизацию и будет смотреть с улицы в окна того же отеля, войти в который у нее не хватит духа, потому что отель ей будет казаться таким роскошным. «Мы никогда не знаем, что приготовила для нас жизнь, – думал он. – Может, в этом и есть ее прелесть».

На кухне зазвонил телефон.

– Я пойду его отключу, – сказал он Одри ласково, – не останавливай фильм, я сейчас.

Пока он шел до кухни, звонки прекратились. Он посмотрел на экран. Звонила Анна. Странно и совсем на нее не похоже. Чем она думает, звоня ему домой среди ночи? Он не успел отключить телефон, как снова раздались звонки. Джон взял трубку с чувством откровенной досады:

– Привет, в чем дело?

– Джон, прости, что звоню в такой час…

– Да уж, должен тебе сказать. Что-то случилось?

– У меня авария.

– Серьезная? Ты где?

– На трассе, на полпути между Флоренцией и Римом. Помоги мне вызвать полицию.

Анна рассказывала, что произошло, а Джон не мог в это поверить. Он только вслушивался в ее голос и понимал, что ей тяжело говорить. Не может быть, чтобы все было так плохо? Она же в сознании, говорит с ним.

– Быстренько скажи мне точное местонахождение.

– Тридцать пять – тридцать семь километров к югу от Флоренции на римской трассе, скорее всего в минутах от поворота на Инчизу.

– Что ты чувствуешь?

– В основном боль в животе. Там все просто разрывается. Сначала болела грудь, но это, мне кажется, не страшно, наверно, я ребро сломала и всё. А вот с животом… Там все горит, жжет…

– Я сейчас свяжусь с полицией и «скорой». Держись, пожалуйста. Перезвоню тут же.

– Прости, медвежонок. Что я фак-апнула твой вечер.

– Не говори глупостей. Нет, говори, говори со мной, пожалуйста. Ты слышишь меня?

– Медвежонок, не хочу паниковать, но ты лучше вызывай полицию. Тут холодает с каждой минутой, и жжение в животе неприятное. У меня начинается озноб, а я не хочу замерзнуть среди ночи. Ты дозвонись сначала, а потом, если захочешь, мы опять поболтаем.

– Бэби, только не волнуйся. Ты близко от Флоренции, я все сейчас организую, и они быстро подъедут. У тебя хоть пальтишко есть?

– Оно в багажнике. Тут только шаль. Но она теплая. Звони скорее.

– Держись, пожалуйста, бэби, о’кей?

– Я держусь. Просто… трудно… говорить…

– Анна, ты здесь? Ты меня слышишь? Анна, скажи что-нибудь, пожалуйста!

Телефон молчал. Черт, оказывается, совсем плохо.

– Анна! – закричал он в трубку. – Ты слышишь меня?! Скажи что-нибудь!

– Джон, на кого ты орешь так страшно посреди ночи? – В кухню вошла Одри.

– Анна, ты слышишь меня?!

– С кем ты разговариваешь, что это за Анна, которая звонит тебе домой в такой час?

Джон бросился вверх по лестнице, в кабинет, к компьютеру.

– Джон, ты можешь мне сказать, что происходит в моем доме?

– Одри, прости, сейчас не могу. Случилось что-то очень скверное.

– Что ты делаешь?

– Пытаюсь найти номера полиции и службы чрезвычайных ситуаций в Италии. Мой близкий друг попал в автокатастрофу.

– Ты никогда не говорил мне, что у тебя есть друзья в Италии, которые тебе могут звонить по ночам…

Джон не слушал. Держа в одной руке мобильный телефон, который все еще был соединен с Анной, но молчал, он набирал номера полиции один за другим с городской линии.

– Мне нужен кто-то, кто говорит по-английски. У вас там серьезный дорожный инцидент на тридцать пятом километре от Флоренции, человек в опасности.

Его переключили на кого-то, потом повесили на «холд», потом опять переключили. Наконец он услышал английскую речь.

– Как ваше имя, синьор?

– Джон Холборн.

– Продиктуйте по буквам, пожалуйста.

– Слушайте, дело не в моем имени, вы теряете время, там человек в тяжелом состоянии.

– Я должен завести данные в систему, по-другому не получится. Где, вы говорите, находится ориентировочно автомобиль? Какая марка машины?

– Я не знаю! – Джон схватил другой телефон: – Анна, ты слышишь меня?! Тут спрашивают, на какой машине ты едешь?

– Медвежонок, я уже никуда не еду. Я боюсь, что я умираю. BMW, пятая модель, черная…

– Не говори глупостей, ничего ты не умираешь. Они приедут к тебе буквально через двадцать минут.

– С кем вы говорите, синьор? Вы должны отвечать на мои вопросы.

– BMW, пятая модель, черная.

– Номерные знаки?

– Откуда я знаю? Вы можете немедленно выехать?

– Вы являетесь пострадавшим?

– Нет, не я.

– Данные на пострадавшего, включая дату и место рождения.

Джон сообщил.

– А почему не она звонит, а вы? Кем вы приходитесь пострадавшей?

– Я ее друг… Нет… Я ее муж.

– Вы находитесь на месте происшествия?

– Вы совсем идиот? Ох, простите, синьор. Я не на месте происшествия. Я звоню из Великобритании.

– Откуда вам стало известно о происшествии в районе Инчеза, если вы в Великобритании?

– Вы можете соединить меня с вашим начальством?

– В это время никого нет. Вы должны говорить со мной, пока я не заведу все данные в систему. Иначе мы дальше не продвинемся. Повторите еще раз, где происшествие, имя пострадавшей, ваше имя, кем вы ей приходитесь, источник информации о происшествии.

– Мое имя… Ее имя… На трассе Флоренция – Рим, тридцать пятый или восьмой километр. Муж, да, муж. Она звонит мне по мобильному телефону в данный момент. – Джон старался не смотреть в сторону двери, где застыла в ужасе Одри, прижав руку ко рту, как будто еще минута, и она закричит. – Вы должны срочно направить туда «скорую», понимаете, моя жена теряет сознание!..

– Мы знаем, синьор, что мы должны делать. Пожалуйста, не кричите. Я завел все данные в систему. На станции «скорой помощи» сигнал уже получен. Помощь будет через полчаса. – Полицейский повесил трубку.

Джон схватился за другую:

– Анна, ты здесь?

– Да, медвежонок, я слышала, как ты говорил, так смешно, эти итальянцы такие дураки.

«Слава богу, она в сознании. Даже смеется. Все будет хорошо», – подумал Джон:

– Анна, как ты себя чувствуешь?

– Хуже некуда, очень больно, просто очень. И тяжело дышать. Наверное, ребро мешает. И как будто в животе что-то проткн… проткнуло, и там… как будто кислота… разливается и жжет… Мне не страшно, правда. Просто глупо, что я умираю в такой неподходящий момент. А так только усталость чувствую, а страха – нет, нету страха…

– Ты не умираешь, бэби, ты только говори со мной, не замолкай. Мы сейчас еще чуть-чуть поговорим, и они к тебе подъедут. Сделают укол, и ты заснешь, и не будет боли. А я вылетаю первым самолетом во Флоренцию. И когда ты проснешься, я буду рядом с тобой.

– С цветами?

– Конечно, с цветами, бэби, и с розовым шампанским.

– Я буду очень стараться не умереть, медвежонок. Правда. Ты же знаешь, как я умею стараться. Я не хочу умирать и ни за что не умру. Я так люблю тебя. Мы будем жить вместе, и мы будем счастливы.

– Конечно, мы будем счастливы. И будем жить вместе. Долго-долго. Только ты не говори больше глупостей, а просто говори со мной и все. О чем хочешь, главное, не молчи. Осталось еще несколько минут продержаться.

– Джон, мне надо повесить трубку. Я должна позвонить Борьке.

– Ни в коем случае! Позвонишь ему завтра, когда будешь себя чувствовать лучше. Гораздо лучше, слышишь? Ты завтра будешь себя гораздо лучше чувствовать. Анна, ты тут? Анна, ты слышишь меня? Скажи мне, что слышишь? Анна, скажи мне что-нибудь! Постарайся… Я знаю, тебе тяжело говорить. Но ты должна постараться!