Том 2. Драматические произведения - Алексей Толстой

Борис

Врагов уж болеНет у меня. Прошла пора борьбы,И без различья ныне изливатьсяДолжна на всех царя Русии милость,Как солнца свет.

Семен Годунов

И волю языкамТы всем даешь. Романовы доселеМутят бояр!

Борис

Что говорят они?

Семен Годунов

Да то же, что и прежде говорили:Не дельно, мол, при Федоре крестьянТы прикрепил; боярам недочет-деВ работниках; пустуют-де их землиОт той поры, как некого к себеИм сманивать!

Борис

Я жалобу ту знаю.Дворяне мыслят как?

Семен Годунов

В огонь и в водуГотовы эти за тебя; немалоПоправились с тех пор, как Юрьев деньТы отменил. А тоже бить челомСбираются тебе, что в лес от нихБегут крестьяне.

Борис

Сами виноваты;Сверх моготы с них требуют они;Крестьяне не рабы; не в кабалуЯ отдал их. На днях указ объявят:Что за какой надел кому нести.

Семен Годунов

Владельцы, царь, роптать начнут.

Борис

Пусть ропщут,Всем угодить не властен человек;И если целой выгода землиВ ущерб пришлася стороне единой,Ту сторону не вправе я беречь.

Семен Годунов

Начни же, царь, с Романовых. СтроптивИх больно род, Феодор вот НикитичВедет такие речи…

Борис

Он в отца;Не может мысли утаить. Тем лучше!Я не боюсь того, кто говорит,Что думает. Охотно я прощаюИх речи тем, чьи у меня в рукахТеперь дела. Уже не нужно мнеИ день и ночь, без отдыха, как прежде,За каждым словом каждого следить.К иным теперь могу я начинаньямМысль обратить. Иван Васильич ТретийРусь от Орды татарской свободилИ государству сильному началоПоставил вновь. Но в двести лет нас игоТатарское от прочих христианОтрезало. Разорванную цепьЯ с Западом связать намерен снова;Для Ксении из многих жениховНедаром мною датский королевичУже избран. С державами ЕвропыЗемля должна по-прежнему стать рядом,А в будущем их, с помощию Божьей,Опередить.

Семен Годунов

Великий государь,Ты смотришь вдаль и царственной высокоТы мыслию паришь, а между темВокруг тебя не все идет так гладко,Как кажется. Романовых за речиИх дерзкие ты трогать не велишь;Но есть другой, опасливый на речи,На вид покорный, преданный слуга,Который вряд ли милости твоейУсердствует в душе: Василий Шуйский.

Борис

Не мнишь ли ты, усердию егоЯ веру дал? Он служит мне исправноЗатем, что знает выгоду свою;Я ж в нем ценю не преданность, а разум.Не может царь по сердцу избиратьОкольных слуг и по любви к себеИх жаловать. Оказывать он ласкуОбязан тем, кто всех разумней волюЕго вершит, быть к каждому приветливИ милостив и слепо никомуНе доверять.

Крилошанка

(докладывает)

Боярин князь ВасилийИваныч Шуйский!

Борис

Милости прошу.

Шуйский входит.

С объезда ты заехал, князь Василий?Что нового?

Шуйский

Да что, царь-государь,Не знаю, как тебе и доложить!На Балчуге двух смердов захватилиВо кружечном дворе. Они тебяПеред толпой негодными словамиОсмелилися поносить.

Борис

За что?

Шуйский

За Юрьев день.

Борис

Что сделала толпа?

Шуйский

Накинулась на них; чуть-чуть на клочьяНе разнесла; стрельцы едва отбили.

Борис

Где ж эти люди?

Шуйский

Вкинуты покаОбои в яму.

Борис

Выпустить обоих!Растолковать им, что на время толькоПрикреплены они, затем что всюдуШаталися крестьяне и скуделаЧрез то земля. Когда же приобыкнутСидеть на месте, снимется запрет.

Семен Годунов

Помилуй, царь!

Шуйский

Помилуй, государь!

Семен Годунов

Дозволь пытать их, государь! Должно быть,Подучены они; другие могутНайтись еще!

Борис

Не трогать никого.Хотели б вы, чтоб омрачил я деньВенчанья моего? День этот долженНачалом быть поры для царства новой;Светить Руси как утро должен онИ возвещать ей времена иныеИ ряд благих, безоблачных годов!

Шуйский

Царь-государь, дозволь по правде молвить,По простоте: ведь страху-то ни в комНе будет так!

Борис

Надеюся, не будет.Не страхом я — любовию хочуДержать людей. Прослыть боится слабымЛишь тот, кто слаб; а я силен довольно,Чтоб не бояться милостивым быть.Вернитеся к народу, повеститеПрощенье всем — не только кто словамиМеня язвил, но кто виновен деломПередо мной — хотя б он умышлялНа жизнь мою или мое здоровье!

Семен Годунов и Шуйский уходят. Дверь отворяется. Две инокини становятся по обе ее стороны. За ними входит царица Ирина, во иночестве Александра.

Ирина

Прости меня, великий государь,Я не ждала тебя сегодня. В церквиВ день твоего венчанья за тебяМолилась я.

Инокини уходят.

Борис

Царица и сестра!По твоему, ты знаешь, настоянью,Не без борьбы душевной, я решилсяИсполнить волю земскую и царскийПриять венец. Но, раз его прияв,Почуял я, помазанный от Бога,Что от него ж и сила мне данаВладыкой быть и что восторг народаВокруг себя недаром слышу я.Надеждой сердце полнится мое,Спокойное доверие и бодростьВошли в него — и ими поделитьсяОно с тобою хочет!

Ирина

Мир тебе!

Борис

Да, мирен дух мой. В бармы я облексяНа тишину земли, на счастье всем;Мой светел путь, и как ночной туманЛежит за мной пережитое время.Отрадно мне сознанье это, ноЕще полней была б моя отрада,Когда б из уст твоих услышал я,Что делишь ты ее со мною!

Ирина

Брат,Я радуюсь, что всей земли желаньеИсполнил ты. Я никого не знаю,Опричь тебя, кто мог венец бы царскийДостойно несть.

Борис

В годину тяжких смут,Когда, в борьбе отчаянной с врагами,Я не щадил их, часто ты за тоМеня винила. Но, перед собойОдной Руси всегда величье видя,Я шел вперед и не страшился всеПреграды опрокинуть. Пред однойВ сомнении остановился я…Но мысль о царстве одержала верхНад колебанием моим… ПреградаТа рушилась… Не произнесеноДо дня сего о том меж нас ни слова.Но с той поры как будто бездны зевНас разделил… В то время, может быть,Ты не могла судить иначе, ноСегодня я перед тобой, Ирина,Очистился. Ты слышишь эти клики?В величии, невиданном поныне,Ликует Русь. Ее дивится силеИ друг и враг. Сегодня я оправданЛюбовию народной и успехомМоих забот о царстве. Я хотел быУслышать оправдание моеИ от тебя, Ирина!

Ирина