Симбиоз - С. Никин

— Ты не перестаешь удивлять меня элементарными вопросами. Все зависит от навыков. Вот ты сколько оболочек можешь держать под контролем?

— Одну, — отвечаю со вздохом. — И то, если сам буду сидеть с закрытыми глазами. Иначе у меня сразу наступает дезориентация в пространстве и кружится голова.

Телефон в кармане загудел виброзвонком.

— Олег, — слышу в трубке голос Толика. — Василий со мной в машине. Передаю ему трубку.

— Привет, Олег. У меня все хоккей. Отдохнул вот немного поневоле. Как у тебя там? Помощь требуется?

— Рад тебя слышать, — говорю, вздыхая с облегчением. — У меня все в порядке. Пока я не освобожусь, ничего по нашему делу не предпринимай. За вами, скорее всего, наблюдают. Так что займитесь какими-нить своими делами или развлекитесь чем-нибудь. Потом обсудим дальнейшие действия. Все. Как освобожусь, позвоню.

— Итак, твой приятель свободен. Теперь ты согласен удовлетворить мое любопытство? — спрашивает полковник, доставая из шкафа большую бутылку с янтарной жидкостью и пару высоких бокалов.

— Что ты хочешь знать?

Смирнов садится напротив, открывает бутылку, наполняет бокалы наполовину и, слегка двинув один в мою сторону, делает глоток из своего.

— Для начала, я хочу знать все о тебе.

Взяв бокал, тоже делаю глоток. Хм, неплохо. Вопреки моим опасениям, в бокале вовсе не коньяк. Собственно, это было ясно и по отсутствию традиционных ломтиков лимона, и по не коньячным бокалам. Но все ж, почему-то все всегда в своих кабинетах достают из шкафов именно коньяк. Я вообще не особый любитель крепких напитков. Из всех из них предпочитаю только чистую водку. А разные коньяки, виски и прочее для меня стоят на одной полке с самогоном. Ну не понимаю я в них ничего. Напиток, который налил в бокалы полковник, оказался весьма приятен на вкус, в меру сладким, с легким карамельным привкусом. Не будучи знатоком, не могу сказать, что это было, но, возможно, некий коктейль, или вино из какого-нить незнакомого мне фрукта.

— Знаешь, Ринат, — говорю, отставив бокал. — Не знаю, правильно ли я делаю, но, пожалуй, ты будешь первым… кхм… человеком, которому я расскажу о себе всю правду, не опасаясь, что ты вызовешь скорую психиатрическую помощь. По крайней мере, если и вызовешь, то нас поместят в одной палате.

И я начал рассказывать с того самого дня шестилетней давности, когда после дикой головной боли вдруг приобрел суперзрение…

После того как я закончил рассказ, полковник несколько долгих минут не говорил ни слова.

— Я должен обдумать услышанное, — наконец произносит он. — Завтра найду тебя для дальнейшей беседы.

Выйдя из авто полковника, с удовлетворением замечаю, что меня довезли почти до места. Передо мной тот памятный скверик, в котором произошла встреча со столичными ментами. При дневном свете он выглядит вполне уютно, по дорожке прогуливаются молодые мамы с колясками, на лавочках тусит молодежь.

Идти в предоставленные Катериной апартаменты почему-то не хочется. Звоню Василию, и через полчаса мы уже дружно уплетаем украинский борщ в ближайшем кафе.

— Что за чудеса про ваш визит в "Багиру" рассказывал мне Толян? — кивает на уплетавшего пельмени Толика Василий, отставив пустую тарелку из-под борща.

— Какие еще чудеса? — спрашиваю, тоже глянув на Толика.

— Будто бы практически все сотрудники этого ЧОПа являются твоими тайными агентами. Ты когда успел тут такую агентурную сеть развернуть?

— А-а, это, — цепляю полную ложку борщевой гущи, отправляю ее в рот и начинаю тщательно пережевывать, выигрывая время для того, чтобы придумать какую-нить отмазу. — Да то просто оказалось, что там один армейский товарищ работает. Вот он и помог мне, и корешей своих подпряг.

— А чего спишь и днем, и ночью? Приболел, что ли?

Я снова посмотрел на Толика, тот с невинным видом продолжал уничтожать пельмени.

— Я не сплю, я так думаю с закрытыми глазами. Ты лучше расскажи, как тебя спеленали? — перевожу стрелки на Василия. — Как провел время в заключении?

— Спеленали элементарно, — невозмутимо отвечает тот. — Показали лазерную точку на моей груди и попросили следовать с ними. Время провел в комнате без окон, но с телевизором и унитазом прямо в этой же комнате.

— Прямо напротив телевизора? — подкалываю друга.

— Что напротив телевизора? — не понимает он.

— Унитаз.

— Зачем? Да пошел ты, — до него, наконец, доходит, что я шучу. — Зато я всяких умных передач насмотрелся. Знаю теперь, почему у нас бензин дорожает, и когда нефть падает в цене, и когда растет.

— И почему же?

— Оказывается, Олег, все элементарно. Ну, когда нефть дорожает, тут понятно. А вот когда нефть дешевеет, то бензин, оказывается, дорожает для того, чтобы поддержать отечественного производителя. Понимаешь?

— Мда. А что должно случиться с нефтью, чтобы бензин подешевел?

— Хрен его знает, — пожимает плечами Василий — Про это в телевизоре не объясняли. Может, в ней должны утонуть все олигархи вместе с правительством. Слушай, Олег, мне кажется, или я видел эти физиономии у офиса "Партии большинства"?

Проследив за его взглядом, замечаю две крупногабаритные фигуры, усаживающиеся за столик рядом с выходом. Мне знакомы эти ребята. Они из команды Руслана. Один из них тот, на котором я учился управлению чужим телом. Интересно, сейчас он сам по себе или является куклой, управляемой Катериной? Может, попробовать взять его под контроль? А вдруг и правда столкнусь с этой рыжей бестией? И что будет, если мы столкнемся в одном теле?

— Это они тогда брали меня, — подает голос Толик. — Вон тот самый здоровый потом еще своему начальнику фак показал.

— Как это, фак показал? — оборачивается к нему Василий.

— А вот так и показал. Мы в приемной сидели. Олег в кабинете был с Катериной. Потом этот молча встал с кресла и к ним в кабинет отправился. Потом вышел, показал Руслану фак и снова зашел.

Василий вопросительно глянул на меня. Я с непонимающим видом пожал плечами.

Прибывшие парни и не скрывали своего интереса к нам. Они внаглую пялились в нашу сторону, отвлекшись лишь на подошедшего официанта, коротко заказав ему что-то или просто послав подальше. Хоть нам и некуда было спешить, но сидеть под пристальными взглядами стало неуютно, Василий с Толиком явно нервничали.

— Я так понял, нас взяли под плотную опеку, — произносит Суровцев, отставив стакан с недопитым апельсиновым соком. — С чем это связано? Ты же с ними вроде как в одной команде? Или что-то изменилось?

— Даже и не знаю, — честно признаюсь ему. — Вы пока посидите, а я пойду разузнаю у ребят о тревожащих их проблемах.