Православные христиане в СССР. Голоса свидетелей - Ольга Леонидовна Рожнёва
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Командование определило точный маршрут следования колонны, но уже в пути стало известно, что дорога под обстрелом фашистов. И тут папа принял решение, которое могло стоить ему погон и свободы: он решил повести автоколонну по другому, безопасному маршруту, известному только ему. В результате раненые были спасены, а папе сделали выговор от начальства. Благополучное спасение госпиталя его начальник приписал себе.
Главнее ничего быть не может!
Самое главное – это вера в Бога, главнее ничего быть не может! Эту веру нужно нести по жизни и никогда от нее не отступать! Даже в самых трудных случаях моей жизни я всегда замечала постоянное действие Промысла Божьего. Если человек будет соблюдать волю Божию, а не свою, то для него рай начнется уже здесь, а в противном случае человек не обретет покоя, все время будет чего-то добиваться, искать и каждый раз понимать: это что-то не то. И ведь в таких бесплодных поисках можно провести всю жизнь…
Все у нас на Родине возродится, как возродилась наша церковь
Рассказывает Василий Михайлович Балаев, житель села Дракино Торбеевского района республики Мордовия
Я еще с малых лет часто бывал в храме
Село у нас мордовское, большое – свыше тысячи домов и тысяча шестьсот жителей. Сельчане наши выращивают на приусадебных участках и огородах клубнику, которую и продают, и варят варенье, и делают компоты.
Село большое, и церковь очень большая. Возвышается посреди Дракино, заметна за несколько километров, а возвели ее более ста пятидесяти лет тому назад. По историческим меркам, конечно, она не такая уж и старинная, но все же. Со дня постройки церковь практически постоянно была открыта, даже в тяжелые времена гонений, когда большинство храмов закрывали. Я еще с малых лет часто бывал на службах, так как водил туда свою бабушку, совершено слепую, а потом, после службы, приводил ее домой.
Все жители нашего села всегда принимали паломников
В пятидесятые годы открытых церквей в Мордовии были единицы. На несколько районов могла быть одна церковь. Ближайшая находилась в Пензенской области, в городе Беднодемьяновске, ныне Спасске. Добирались издалека, как могли, – кто креститься, кто венчаться.
В праздничные дни народу прибывало со всей округи столько, что все близлежащие к храму дома были переполнены паломниками. Некоторые приезжали за несколько дней до праздника, и все жители нашего села всегда принимали их и кормили, чем могли.
Нас, детей, было пятеро, и росли мы в тяжелых условиях
Как я помню, у нас постоянно ночевало до десяти, а то и больше человек, хотя и своя семья была большая.
Отец у меня инвалид, вернулся с фронта без одной руки и половины легкого. Нас, детей, было пятеро, и росли мы в тяжелых условиях. И еще в 1952 году наш дом сгорел, тогда сгорели дома целой улицы в Дракино. Представьте, как тяжело было выжить, когда в стране царил голод.
Пришли полный развал и запустение
Настало время, и нашу церковь закрыли: сельская власть, по-видимому, получила от начальства указание. Нашлись разные причины: грозились обрушением, да всякого там хватало. Как говорит пословица: смерть причину найдет. Одним словом, закрыли. Церковную утварь расхитили, но большинство икон разошлось по сельчанам до лучших времен.
Некоторые годы церковь стояла в запустении, но потом колхоз приспособил ее под зерновой склад. Фрески и лики святых на стенах и на потолках начали разрушаться, крыша течь, купола гнить. Пришли полный развал и запустение. Все это происходило на моих глазах. Сельчане только жалели, но никто не мог ничего сделать: время было очень тяжелое, запрет на исповедание своей веры.
После смерти отца решил возвратиться в родное село
Я окончил железнодорожное училище, потом отслужил три года в железнодорожных войсках. В 1969-м вернулся из армии и устроился на работу в городе Рузаевке. Дома остались только родители, сестры уже разъехались. А через два месяца после моего возвращения из армии скончался мой отец. Он был очень грамотным и уважаемым в селе человеком, еще не старым – пятьдесят шесть лет. После его смерти я решил возвратиться в родное село.
Было обещано открытие церкви
В этом же году наши сельчане задумались об открытии церкви, и это дело возглавили Ольга Васильевна и ее подружка Анюта (так ее все звали). Ольга Васильевна высшего образования не имела, была простая женщина, но умная, грамотная, настойчивая и умевшая вести разговор по душам как с простым человеком, так и с начальниками. Она организовала сход селян. Избрали группу – двадцатку, в которую вошли энтузиасты, больше всего болевшие душой за открытие церкви, в том числе и моя мама.
Начались у Ольги Васильевны с Анютой хождения по мукам: ходили они по всем инстанциям, от районной власти до столичной. Несколько раз добивались встречи с правительственными чиновниками Москвы. И это продолжалось не один год, но Ольга Васильевна, как я уже говорил, была очень настойчива и не отступала ни перед какими отказами. Наконец затеплилась надежда. Было обещано открытие церкви, но когда – непонятно, в туманном будущем.
Начали тракторами заталкивать в церковь многотонные станки
Колхозные дела у нас шли кое-как, сельчанам работать было негде, и в эти же годы наметилось в селе открытие филиала Рязанского станкостроительного завода. Народ обрадовался: это же работа и деньги. Стали набирать рабочих, и я также вошел в их число. Станки везли вагонами, оборудование – машинами из Рязани. Выгружали рядом с церковью, потому что завод строили прямо за ней. Здесь же находилась старая деревянная школа, довольно большая. Ее переоборудовали в цех, поставили несколько станков, но этого было недостаточно для заводского филиала.
И вот как раз когда нам пообещали, что откроют наконец нашу церковь, местное сельское начальство с районной администрацией решили использовать храм под филиал завода. Не знаю, как они сговорились с заводским начальством и что решили: отдать нашу церковь в аренду или просто продать ее. Но в один прекрасный день привезли рабочих и начали тракторами заталкивать в церковь многотонные станки. Сельчане уже знали про их намерения и организовали дежурство у ворот. Дежурные тут же начали бить в колокола, благо они были целы, хотя и не все: самый
