Отголоски прошлого (СИ) - Ришард Дариуш

— Это оказалось чуть хуже, чем я думала… Мне неудобно. Погоди, я сменю позу… Хм, надо же, в другой ситуации эти слова прозвучали бы очень пикантно… — выдохнула Шивилла, вытирая пот со лба, и перевернулась на спину, подминая под себя подушку.

— Выпей вот это, — врач протянул ей рюмку с мутноватой белесой жидкостью, и капитанша опрокинула в себя ее содержимое без лишних вопросов, даже не поморщившись. — Это уменьшит боль. Но в то же время я не хочу, чтоб ты совсем отключилась, иначе мы не заметим, если…если тебе вдруг резко станет хуже. Постарайся расслабиться, скоро оно подействует, — и правда, второй зуб извлекся уже не так болезненно, а остальные пошли и того легче

— Ларри?.. — тихо проговорила Гайде, отпустив уголок подушки, который она до того задумчиво грызла.

— Да, дорогая?..

— Вот откуда такая несправедливость… Почему едва ли не во всех серьезных драках больше всех перепадает обычно мне, и тебе постоянно приходится меня лечить?

— Наверное, это все потому, что я судовой врач. А был бы я коком, ты бы, наверное, была постоянно голодна, и мне приходилось бы тебя кормить…

— Правда? — девушка попыталась извернуться и посмотрела на доктора через плечо блестящими глазами с расширенными, как от страха, зрачками — действие обезболивающего.

— Нет, конечно. Это глупость, так не бывает… — вздохнул Траинен, закончив очистку раны и думая над тем, как было бы удобней наложить на нее повязку. — Просто стечение обстоятельств. Человеческой памяти свойственно ярче запечатлевать негативный опыт, так как он более ценен для будущего, поэтому всякие неприятности и запоминаются лучше. А ежели их с тобой случалось больше одной, то тебе и будет казаться, что они шли сплошной полосой.

— А по-моему, это все бред, — авторитетно заявила капитанша. — И со мной действительно постоянно случается всякая дрянь. И теперь этому нашлось хоть одно рациональное объяснение. Я просто проклята. Слышишь, Ларри, проклята благодаря своему любимому папочке, ни дна ему, ни покрышки! Подумать только, по пьяни продал будущую дочь со всеми потрохами, вот шельмец, не свою же, а мою душу проигрывал!.. Хотя я не могу его винить. Ведь на его месте я, пожалуй, поступила бы точно так же… «Сколопендра» того стоила. А я знавала отцов, которые проигрывали своих дочерей обычным мужикам или продавали их в бордели, так что мне еще относительно повезло. Есть чем гордиться — не каждый может похвастаться тем, что он — временно самостоятельная и свободная собственность Морского Дьявола… — на этих словах она коротко рассмеялась, и нервный смех перешел во всхлип. — Ведь из-за этого моего наследства уже погибло несколько человек! Не в бою, не в борьбе со стихией, а из-за какой-то глупости сгинули, некоторые из них уже никогда не вернутся домой, и единственное, что я могу сделать для них, — это возместить им семьям ущерб… Но знаешь, что меня больше волнует в этом вопросе? То, что мне недостаточно сокровищ! Ведь мы могли забрать больше, и больше, и больше… А то, что случилось на острове, это же ни в какие ворота не лезет. И боцман этот, Белуга, как бишь его…Калеб…и якорь ему в глотку… Раздавило, как таракана на камбузе! Шмяк — и только мокрое место осталось! Эта картина еще долго будет стоять у меня перед глазами… — и тут случилось что-то уж совсем из ряда вон выходящее. Суровая, златолюбивая и порой, как оказалось, впечатлительная мадам капитан уткнулась лицом в подушку и горько расплакалась.

— Шивилла… — Лауритц мучительно свел брови к переносице и положил руку на вздрагивающее от приглушенных рыданий плечо. — Радость моя, не надо так. Не плачь, я же уже говорил, что слезами делу не поможешь, а наше дело еще не пропащее…

— Ты не можешь указывать, что мне делать, — огрызнулась она. — А я не могу перестать. Мне паршиво, ничего не понятно, больно и…страшно. Ларри… Скажи мне, что все будет хорошо.

— Прости, но я не могу так сказать. Боюсь солгать и не хочу утешать тебя безосновательными прогнозами… — чтобы предотвратить новый шквал рыданий, судовой врач приобнял девушку за плечи, поглаживая одной рукой по спине и влажным кудрям. — Ты же вымокла до нитки… — заметил он вовсе некстати.

— Это потому, что я плакала, — всхлипнула рыжая.

— А почему ты плакала?

— Потому что я тряпка и размазня. Нашу теперешнюю ситуацию ни на какую голову не наденешь, вот она и сбила меня с толку… дезориентировала.

— Не наговаривай на себя. Дочери великих капитанов, которые сами не менее великие капитанши, размазнями не бывают.

— Спасибо, Ларри… А теперь можешь меня оставить одну?

— Ты уверена?..

— Да, со мной будет все в порядке. Просто я очень устала, хочу подремать немножко, а через час-другой сама выйду к команде.

— Хорошо, отдыхай. Если что, я сам за тобой зайду через два часа, — доктор коротко поцеловал великого капитана, встал, подхватил за ручку ведро с морским гадом и поплелся в лазарет. Он как раз уже придумал себе занятие на ближайшее время.

Ларри постарался прокрасться в свою пропахшую лекарствами обитель как можно тише. На корабле сейчас кипела работа, а судовой врач не хотел привлекать к себе лишнего внимания. Честно говоря, после всего случившегося ему самому хотелось забиться в укромный угол и не реагировать ни на какие внешние раздражители как минимум до тех пор, пока в голове не перестанут кружиться небылицы. Он заслужил отдых. А лучший отдых — это смена занятия… В лазарете на койке сидел и дрожал мокрый растрепанный парень, завернутый в одеяло, матрос. Коротко поздоровавшись с ним, Лауритц быстро прибрался на столе, расстелил на нем какую-то ветошь и выложил на нее содержимое ведра. «Змея» оказалась на редкость живучей, хоть и находилась уже на последнем издыхании. Ее тело, которое пришлось свернуть в несколько колец, чтобы оно уместилось на столешнице, продолжало вяло извиваться, а еще живая голова покусывала уже мертвую.

— Пожалуй, я пойду… — пробормотал матрос, вставая со своего места и тараща глаза на это тошнотворное зрелище.

— Если хочешь, можешь оставаться. Ты мне не мешаешь, — великодушию врача просто не было границ.

— Нет-нет… Мне уже расхотелось, — парняга утер нос рукавом и шмыгнул за порог, хлопнув дверью.

— Не хотите, как хотите… — пожал плечами Ларри, надевая на правую руку перчатку из плотной материи, а в левую беря большой хирургический пинцет.

Пускай теперь хоть небо упадет на землю, а доктор будет, как ни в чем не бывало, предаваться развлечению истинных натуралистов — потрошить морское чудище. При ближайшем рассмотрении оно оказалось намного меньше похоже на змею, чем на первый взгляд. Кожа существа действительно была покрыта мелкой чешуей, которая больше подошла бы рептилии, чем рыбе, но при этом она обильно выделяла липкую слизь. А голова…обе головы, казалось, состояли из сплошной пасти, усаженной несколькими рядами очень острых, но ломких зубов. Проведя скальпелем по осклизлому брюшку, доктор поморщился от резкого запаха, который источала холодная плоть. Пришлось даже на всякий случай прикрыть нос и рот тканевой повязкой… Из внутренних органов у змея обнаружилась на первый взгляд тривиальная кишка, которая функционировала необъяснимым образом (вряд ли две головы договаривались о том, кто из них по четным дням работает ртом, а кто…его антагонистом), пульсирующий кровеносный сосуд вдоль позвоночника, разветвляющийся на каждой из сотен пар ребер, и целый ряд железок непонятного назначения, некоторые из которых и источали «аромат». Только бы эта штука не оказалась ядовитой…или, по крайней мере, не слишком ядовитой. И вот бы еще не повредить ее, а довезти домой в целости и сохранности. Это же новый, доныне неизвестный вид, головоломка и вызов светилам современной зоологии. А первооткрывателем можно считать Лауритца Траинена, ведь по закону право открытия принадлежит не просто тому, кто первым увидел объект, а тому, кто его описал и предоставил доказательства… Интересно, назвать ли этого монстра в честь себя или посвятить его кому-нибудь?.. Вряд ли кому-нибудь понравился бы такой подарок.