S-T-I-K-S. Человек с котом - Артем Каменистый

Других возражений не последовало.

Честно говоря, Карату не хотелось предаваться праздности. Адреналин еще не покинул кровь, да и рассудок подсказывал, что надо как можно быстрее завершать все здешние дела и уносить ноги. Нашумели как рок-концерт — слышала вся округа. Не все твари знают, что здесь территория скреббера, а некоторые, возможно, в силу недоразвитости не понимают, чем это им грозит. То есть в любой момент могут пожаловать неприятные гости.

Но навязываться с помощью не стал, присел на бетонный бортик постамента канализационного колодца, уставился на тушу, рядом с которой Залет и Косой чесали в затылках, не представляя, как расправиться с бронированной защитой, что скрывает сокровища.

Рядом примостился Рэм, достал сигарету, покрутил между пальцев, сломал напополам, отбросил, и, уставившись в бесконечность неживым взглядом, произнес:

— Плохой день. Не так я себе это представлял. Мы с Глыбой здесь почти с самого начала. Великий человек. Мог бы пробиться наверх, но ему там неинтересно. Простой и честный мужик, я всегда в нем больше чем в себе был уверен. И всегда думал, что он меня переживет, удача его не забывала.

Слова не подразумевали ответ, и вообще, лучше в такие моменты помалкивать, но Карата чрезвычайно волновала проблема монстров, которые вот-вот могут нагрянуть на шум, и потому смолчать не смог:

— Надо побыстрее его выпотрошить и уходить, о нас вся округа знает.

— Валя… Моя Валечка… А теперь и Глыба… Знаешь, а ведь тогда, до всего этого, его звали просто Мишей. Михаилом. Жаль, что ты, Карат, почти не успел его узнать — великой души человек…

Взгляд Рэма стал совсем уж отсутствующим, он полностью погрузился в себя. Карат, сглотнув невольно подступивший комок, понял — дело швах. Командир, прежде державшийся невозмутимее гранитной скалы, выбрал именно этот момент, чтобы позорно расклеиться. Расклеился капитально, целиком погрузился в свое горе. А это чертовски не вовремя, ведь их осталось всего пятеро — ничто для кровожадного запада пожирающего людей толпами. Надо собрать все оставшиеся силы в один комок и пробираться назад. То, что они победили скреббера — еще далеко не конец.

Но Рэм почему-то решил, что да — именно конец. Увы, даже у самого сильного человека есть предел. Командира здорово подкосила гибель подруги, но по нему почти незаметно, разве что меньше разговаривать стал. Держал в себе, крепился изо всех сил, не поддавался. А сейчас, потеряв друга и выполнив то, ради чего все затеяли, будто в вакууме оказался.

Рэму не к чему теперь стремиться. Изношенной психике не докажешь, что путь назад может оказаться задачей не легче той, которую только что выполнили. Со временем командир возьмет себя в руки, вот только будет ли у них это время?

Ох как некстати расслабился. Хуже момент не найти.

Пластина шейной брони со скрежетом поддалась напору невесть откуда взявшегося ржавого лома. Залет, сунув обе руки в брешь, выругался, брезгливо сморщился, вытащил что-то округлое, склизкое, отнес в сторонку, прокатал по траве, и ладони о нее же очистил.

Затем приблизился, протянул Рэму:

— Вроде оно самое.

Тот с трудом перевел взгляд от бесконечности на близкий объект, взял неприглядного вида предмет отдаленно походивший на споровые мешки обычных зараженных. То есть на головку чеснока затянутую прочной оболочкой. Только у мертвяков там половинка, а здесь целая, да еще и стебель тянется — полупрозрачный, пронзенный белыми прожилками, гибкий, слизкий, извивается будто гигантский мокрый червяк.

Рэм протянул Карату пульт управления минным заграждением. Коробочка вроде калькулятора, даже внешней антенны нет.

— Смотри не урони, — невесело усмехнулся командир доставая нож.

Мешок не поддался лезвию сходу, зато когда сталь занялась промежутками между «дольками», все пошло как по маслу. Внутри обнаружилась рыхлая масса ярко-оранжевого цвета. Тот самый легендарный янтарь скреббера, спек из него является мощнейшим стимулятором и, как и горох, способствует росту уже имеющихся умений. Вот только употреблять его надо аккуратно, малыми дозами, и основная отрасль применения — сохранение жизней тяжелораненых. Этой добычи хватит, чтобы спасти десятки, а то и сотни человек.

Но Полис не за оранжевой «кашей» сюда прислал.

Косой заботливо подстелил мешок, чтобы ни крупинки не пропало. Рэм, разминая драгоценную массу между пальцев, один за другим вытащил пять идеально-белых шариков, небрежно протер их о рукав, завернул в обычный носовой платок, получившийся комочек спрятал в нагрудный карман, после чего ровным голосом произнес:

— Упакуйте янтарь и сворачиваемся. Дело сделано.

Косой покосился на Залета, Залет на Косого. Лицо снайпера стало хищным, на пару шагов отступив, он изменившимся голосом произнес:

— Пять жемчужин. И нас пятеро. Командир, это знак, все так и должно быть.

— Знак чего? — безучастно спросил Рэм.

— Каждому по одной и уходим. Все по честному, так Улей решил — примета верная.

Здоровяк усмехнулся:

— По-честному, говоришь? А как же твой контракт, Косой? Случайно не забыл о нем? Ты его с Полисом заключал, а не с Ульем.

— А тебе не по барабану какие-то контракты, если руку греет белая жемчужина? Или мало ты горбатился на свой Полис? Думаешь, там тебя отблагодарят по полной? Да этим жмотам мешка жемчуга не хватит, забудь о них, мы ведь не такие, мы для них все равно что…

Косой вроде говорил одинаково-нервным тоном, но Карат ощущал, как в его словах нарастает градус напряжения, проскакивают едва заметные нехорошие нотки, будто гроза надвигается и вот-вот грянет гром.

Сейчас здесь что-то начнется.

Не переставая говорить снайпер выхватил из предусмотрительно расстегнутой кобуры автоматический пистолет, и еще толком не вскинув потянул за спуск. Карат, перед этим подобравшись, готовясь к подвоху, из положения сидя покатился вбок, вслепую выставляя автомат в сторону взбесившегося от жадности бойца, и даже очередь дать успел, но затем всякую воинственность сбило пулей ударившей пониже плеча. Хорошо прилетело, показалось, что по ушам двинуло отрывистым треском сокрушаемых костей.

И ни малейшей боли или растерянности не последовало, лишь дикое желание прикончить предателя и мысленные проклятия самому себе — надо было не экономить остатки запасов дара Улья, сразу замедлиться, как только гаденыш дернулся.

Продолжая перекатываться увидел, что Рэм сидит на месте будто изваяние, а пули, попадая в его тело, превращаются в неприглядные лепешки, смешно отскакивая. Очевидно именно так работает его умение — парализовало, но не позволяет даже царапину на его коже оставить.