Серебряная рука - Джулиана Берлингуэр

— Поднимайся же. Иди сюда, поговорим.

Арудж-Баба заходит в свой шатер, за ним следуют султан Феса и принц Хасан.

Баба весь подается вперед и стоит скрестив руки на груди, вернее, придерживая серебряную руку настоящей.

— Ты не привел с собой войско. В этом и состоит твоя дурная весть?

— Мое войско в твоем полном распоряжении, и я благословляю судьбу, что могу оказать помощь могущественному и знатнейшему Арудж-Бабе. Но у нас случилась беда.

Начав разговор издалека, султан Феса возносит хвалу небу.

— Переходи к делу. Значит, это Ибрагим не желает давать нам свое войско? У него нет больше солдат?

— Они предали нас.

Султан Феса признается, что он по глупости попался на удочку Ибрагима и испанцев.

— Какое отношение испанцы имеют к Ибрагиму? Садись и выкладывай все начистоту.

Султан Феса опускается на ковер, где уже сидят Арудж-Баба и Хасан.

Оказывается, войско у Ибрагима есть, и к тому же многочисленное и хорошо обученное. Дело в другом. Вся беда в том, что на Ибрагима не приходится больше рассчитывать, так как он заключил союз с испанцами и обязался заманить Аруджа в глубь своей территории. И теперь испанские гарнизоны ждут их во всеоружии. Ибрагим обманщик!

— Вот так, Арудж-Баба. Главное, что мы, к счастью, вовремя раскрыли предательство.

Все это султан выпалил одним духом, словно свалил камень с души.

— Ничего себе «к счастью»! Зачем же ты затащил меня так далеко?

Баба весь напрягся и смотрит на султана, как изготовившийся к прыжку хищный зверь.

Султан Феса не пытается смягчить свою вину, он готов головой поплатиться за свое простодушие, но Ибрагим казался ему таким надежным человеком — они не раз вместе участвовали в битвах, обмениваются подарками, успешно торгуют друг с другом. Должно быть, испанцы силком заставили Ибрагима заключить с ними кабальный договор или очень уж много ему заплатили. Их цель — измотать силы Аруджа и султана Феса в мелких стычках с солдатами гарнизонов, которые испанцы буквально набили провиантом, людьми, порохом и новыми пушками, чтобы потом без труда нанести решающий удар. Султан Феса говорит, что получил сведения об этом из самих гарнизонов, где у него есть свои люди.

— Выходит, на протяжении многих лет гарнизоны испанцев были совсем не бессильными?

— Но именно это говорили наши осведомители.

— Значит, раньше твои осведомители спали и только теперь проснулись? Так, что ли?

Султан Феса снова бухается на колени и бьет себя кулаками в грудь. Каким глупцом он был! Но то, что испанские гарнизоны давно пребывали в запустении, — сущая правда. Есть доказательства, что восстановительные работы там были проведены недавно и в полной тайне.

— Кому нужны осведомители, которые не раскрывают никаких тайн? Обычные известия приносит даже ветер.

В шатер робко заглядывает фуражир — ужин готов. Баба встает и пробует лезвие огромного ножа. Султан Феса не знает, подниматься ему или покорно ждать роковой минуты. Он даже дыхание затаил.

— Пошли. Ты что, есть не хочешь? Твоя голова мне пока не нужна. Предпочитаю резать жареную баранину.

Нельзя тревожить войско дурными вестями. Пусть сегодня все будет как обычно: солдаты и офицеры вместе поужинают под открытым небом. Похоже, что к Аруджу вернулось его спокойствие и уверенность.

— Твоего друга Ибрагима мы оставим с носом: ему не удастся заманить нас в ловушку. Мы не станем до времени атаковать испанские гарнизоны. Надо подождать.

Отказываться от ужина ни к чему: на пустой желудок никакой военной проблемы не решить, лучше уж не сопротивляться дразнящим запахам, долетающим с площадки, которая находится в самом центре лагеря. Принятие решений придется отложить на потом. Каждый ведет себя как того требует церемониал.

Султана Феса проводят в шатер, где слуги уже приготовили все, чтобы он смог смыть с себя дорожную пыль.

Аруджу сейчас не до омовений, он должен все хорошенько обдумать. И выпустить пар, чтобы на людях казаться совершенно спокойным и невозмутимым.

— Мне бы его не розовой водой омывать, а окунуть в кипящее масло. Я могу прикончить его самого и перебить весь его эскорт, но что это даст? Нужно выведать у него, куда он метит. Ведь ясно, что он лжет! Наверно, сам в сговоре с этим Ибрагимом. И еще ревнует, не хочет, чтобы всем руководил я. Ты не согласен со мной? Говори.

Вся эта история с Ибрагимом, с его наемным войском и с испанскими гарнизонами, которые раньше были заброшены и сами так и просились в руки, как перезревшие плоды, а сегодня кишат солдатами и оснащены оружием, — конечно же сказка. Хасан в нее никогда не верил, и Аруджу это известно.

— Проще всего поехать и самим посмотреть на твоего Ибрагима. Сесть на коней и через несколько суток получить все сведения из первых рук. По пути можно заскочить в один из испанских гарнизонов, раз уж они задержали у себя наших гонцов. Нужно положить конец этому безобразию. Я готов отправиться немедленно.

Баба с грустью смотрит на Хасана и бьет себя кулаком по лбу, словно хочет размозжить себе голову:

— Что за дурья башка, никуда больше не годится. Взяла за привычку парить в облаках!

С этими словами Арудж-Баба подходит к сыну и кладет ему руку на плечо. Он боится отпускать Хасана в такое рискованное путешествие и вообще больше не намерен с ним расставаться.

— Ты должен остаться со мной.

Впрочем, если Ибрагим и султан Феса в сговоре, о чем теперь догадывается и Арудж-Баба, к гостю нужно отнестись с особым вниманием, чтобы не стать игрушкой в его руках. Он не должен почувствовать, что его обман раскрыт, до тех пор, пока не изойдет желчью и сам не обнаружит свое предательство.

— Пошли ужинать, сынок. Поднимается ветер, и нужно поторапливаться, чтобы не есть баранину с песком.

Но все равно ужинать приходится под аккомпанемент песчаной бури.

Едва вертела остановили и начали нарезать жареное мясо, как прибыли еще два человека с новыми посланиями. Увы, дурным новостям конца не было.

Осведомители сообщали, что испанские суда вот-вот нападут на Алжирский порт, который, по мнению испанцев, из-за похода Аруджа в западные земли остался оголенным.

Бейлербей резко оборачивается. Донесению он не верит, хотя страшно разозлен. Не верит потому, что если бы испанцы задумали напасть на Алжир, Хайраддин уж конечно бы об этом знал и предупредил их.

Но султан Феса продолжает терзать его душу, как злобный носорог терзает своим рогом пробитую шкуру противника. Правда, послания Хайраддина могли перехватить. Баба столько раз менял место своего лагеря, что гонцам из Алжира было не так уж просто добраться до него, минуя всевозможные засады.