Цветная музыка сидхе - Милена Валерьевна Завойчинская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Альенда Шохард. Нет, мама умерла год назад.
«О, глупышка Альенда ушла к Неумолимой? – без капли сочувствия в голосе спросил голос. – Странная она. Всегда была такой. Не плохая, сидхе в принципе не бывают плохими. Но странная».
– Силиария, ты… город? И я не могу понять, твой голос мужской или женский? Может, хватит шептать?
«Ты правда не знаешь? – помолчав, спросила она бархатным глубоким контральто, самым низким и богатым из женских голосов. – Я дух города. Душа и суть его. Почему ты так долго не откликалась? Я звала, объясняла что делать».
Услышав про душу, суть и дух, я даже с шага сбилась и застыла на месте. Это она звала меня во сне? Объясняла что-то неразборчивым шепотом?
– Я слышала тебя, но не могла уловить смысл. Мне незнаком язык, на котором ты обращалась ко мне, – придя в себя от новости, ответила я и снова зашагала.
«Глупости. Сейчас же ты вполне спокойно беседуешь со мной».
– Сегодня я вошла в медитативный транс. И лишь в нем смогла понять, что ты говоришь.
«И куда этот никчемный мир катится? – с тяжелым вздохом спросила душа города. – Ребенку, чтобы услышать дух отчизны, приходится входить в медитативный транс. Альенду следовало бы выпороть хорошенечко за все те глупости, что она натворила».
– Не надо так. Мама была не права, что… Во многом не права. Но она моя мама, и ее уже нет в живых.
Неторопливо идя по местам, где тысячелетие назад обитали мои соплеменники, я жадно осматривалась. Не знаю, что я надеялась увидеть. Возможно, что-то необычное. Но всё было красиво, изящно, чисто и… мертво.
«Прости. Так что она успела тебе поведать? Про то, что ты чистокровная сидхе, уже знаешь?»
– Узнала несколько месяцев назад от драконов. Всё детство я вынуждена была носить блокирующий магию амулет. А уж о волшебстве, которым могу владеть, и не подозревала. Способности стали просыпаться медленно и лишь после того, как я сняла амулет.
«Ну Альенда!!! – сорвалась на гневное шипение Силиария. – Поганка белобрысая! Свою жизнь загубила и дочь чуть не угробила! Столько времени дурью маялась, а ума больше чем за полтора тысячелетия так и не набралась! Тебя как зовут?»
– Рэмина. Можно сокращенно – Рэми.
А вот и ответ на один из вопросов, давно меня мучающих. Сколько лет было маме? Оказывается, больше полутора тысяч лет. И есть те, для кого она – «поганка белобрысая».
В голове не укладывается.
Чувства, которые во мне будила невидимая, но очень эмоциональная душа города, были двоякие. Мне было неприятно то, как она говорит о маме. И в то же время я была с ней согласна. Альенда и правда наломала дров.
«Рэми, нам придется начинать с самого начала. С того, что проходят только что родившиеся младенцы. Сейчас поверни направо, иди до конца улицы и налево. Увидишь приземистую круглую башню под синим куполом. Входи внутрь и спускайся в самый низ».
– И что там? – поворачивая, куда было велено, поинтересовалась я. – Что именно проходят только что родившиеся сидхе?
«Единение и познание. Там находится Источник мира».
– Источник магии? Я читала о них. Один из таких вроде как в Гроте безумия.
«Глупенькая. Источник мира. Я – душа Силиарии. А вы, сидхе, – это те, в ком воплощена душа этого мира. Вы боль и радость. Любовь и нежность. Свет и счастье. Всё, чем владеет мироздание, – в ваших руках. Вы можете менять реальность. Повернуть время вспять и пустить бытие по другой временно́й ветке. Направить мир по иному пути».
– Или разрушить его?
«Разрушить – нет. Не можете. Или умрете. Ваша доля – созидание и совершенствование, не разрушение».
– Силиария, почему мой народ ушел? Драконы не говорят, хотя наверняка знают. А смертные народы не в курсе, они не застали те события.
«Жадные чешуйчатые хотели слишком много! – вновь сорвалась она на шипящие с присвистыванием нотки. – Собственники хвостатые! Ящерицы наглые и беспардонные! Никогда сидхе никому не подчинялись! Нельзя удержать в руках песню. Невозможно запереть музыку в клетку. Не под силу кому бы то ни было заставить стихи звучать лишь для них».
– Я не понимаю… Они хотели подчинить сидхе?
«Сидхе нельзя подчинить, Рэми. Запомни это. Повторяю, вы – душа мира, а душу не подчинишь, не удержишь, не запрешь. Вы – не орудие в чьих-то руках. Вам нельзя отдавать приказы. Вы не можете по чьей-то воле стать разящим оружием».
– Всех можно подчинить и удержать, нашелся бы рычаг давления.
«Умрешь», – спокойно констатировала Силиария.
– Если стану оружием?
«Если подчинишься чужой воле и станешь жить не по велениям и порывам своего сердца, а поддавшись жалости или страху. Певчие птицы в неволе не поют. И не живут».
Я промолчала, осмысливая. Альенда поэтому ушла от лорда Калахана? Потому что он пытался ее запереть? Ограничить? Подавлял? Заставлял делать то, что не могла вынести ее природа?
И не от этого ли мучаюсь сейчас я, не зная, как изменить отношение Дарио ко мне?
Тем временем я дошла до нужной башни, потянула на себя дверь, открывшуюся без малейшего скрипа, и вошла. Тут же под потолком начали разгораться светильники.
Осмотревшись, нашла лестницу, ведущую вниз. Ну что ж, сейчас узнаю, что такое Источник мира.
Спускаться пришлось долго. Я потеряла счет виткам винтовой лестницы, которая вела всё глубже и глубже. Темно не было – как только я проходила какой-то участок, впереди загорались очередные светильники, а те, что оставались за спиной, затухали.
И вот наконец большой зал с выложенными мозаичной плиткой стенами. А из пола в центре его бил вверх столп синего света.
«Пришли, – вернулась ко мне Силиария. – Разуйся и разденься донага. После этого войди в Источник».
– И что будет? – поежившись, спросила я.
«Всё будет, ребенок. Ты узнаешь всё. Обретешь… себя. Станешь полноценной».
Я медленно приблизилась к яркому синему столпу и обошла вокруг него. Было страшно. Можно ли верить невидимке, называющей себя духом города? А что, если это очередной обман? Что, если я сейчас сгорю? Как убедиться, что это не розыгрыш, не попытка меня уничтожить? Что та, кто меня сюда привела, хочет мне добра?
«Никак, – грустно ответила мне душа города, услышав мои мысли, которые я, конечно же, не умела блокировать. – Ты никак не можешь убедиться. Малышка, что такого произошло в твоей жизни? Ты же еще совсем ребенок, дитя перед лицом вечности. Что так сломало тебя? Почему ты никому не веришь? Ты ведь сидхе, вы – сам свет и надежда, счастье и наивность. А ты… Что с тобой стало?»
– Не сломало! –
