Диалектика капитала. К марксовой критике политической экономии. Процесс производства капитала. Том 1. Книга 2 - Николай Васильевич Сычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поэтому «первоначально известная минимальная величина индивидуального капитала являлась необходимой для того, чтобы число одновременно эксплуатируемых рабочих, а следовательно, и масса производимой ими прибавочной стоимости были достаточны для освобождения самого эксплуататора от физического труда, для превращения мелкого хозяйчика в капиталиста, для того чтобы формально создать капиталистическое отношение. Теперь этот минимум является материальным условием превращения многих раздробленных не зависимых друг от друга индивидуальных процессов труда в один комбинированный общественный процесс труда»[428].
В этих условиях претерпевает коренную трансформацию и характер самого капиталистического отношения. В самом деле, первоначально командование капитала над трудом являлось лишь формальным следствием того положения, что рабочий трудился не для себя, а для капиталиста, а следовательно, под властью последнего. С возникновением и развитием кооперации многих рабочих командование капитала над трудом становится необходимым для осуществления самого процесса труда, т. е. оно становится действительным условием капиталистического производства. Иными словами, «команда капиталиста на поле производства делается теперь столь же необходимой, как команда генерала на поле сражения»[429].
Ибо «всякий непосредственно общественный или совместный труд, осуществляемый в сравнительно крупном масштабе нуждается в большей или меньшей степени в управлении, которое устанавливает согласованность между индивидуальными рабочими и выполняет общие функции, возникающие из движения всего производственного организма в отличие от движения его самостоятельных органов. Отдельный скрипач сам управляет собой, оркестр нуждается в дирижере. Функции управления, надзора и согласования делаются функциями капитала, как только подчиненный ему труд становится кооперативным. Но как специфическая функция капитала, функция управления приобретает специфические характерные особенности»[430].
Эти особенности имманентны самому капиталистическому процессу производства, движущим мотивом и определяющей целью которого является возможно бо́льшее самовозрастание капитала, т. е. возможно бо́льшее производство прибавочной стоимости, а следовательно, возможно бо́льшая эксплуатация рабочей силы капиталистом. Однако вместе с ростом массы одновременно занятых в кооперации рабочих растет и их сопротивление, а потому неизбежно растет одновременно давление капитала, направленное на то, чтобы подавить это сопротивление. Именно в рамках данного антагонистического отношения, складывающегося между капиталом и трудом, управление капиталиста есть не только особая специфическая функция, возникшая из самой природы общественного процесса труда и относящаяся непосредственно к нему, она есть в то же время функция эксплуатации этого последнего. Сообразно этому по мере того как растет масса средств производства, противостоящая наемному рабочему как чужая собственность, растет необходимость контроля над их целесообразным применением. Следовательно, объединение наемных рабочих есть результат действия капитала, который противостоит им как чужая сила и подчиняет их деятельность своим целям[431].
«Таким образом, если по своему содержанию капиталистическое управление носит двойственный характер, соответственно двойственности самого подчиненного ему производственного процесса, который, с одной стороны, есть общественный процесс труда для изготовления продукта, а с другой стороны – процесс возрастания капитала, то по форме своей капиталистическое управление деспотично. С развитием кооперации в широком масштабе и деспотизм этот развивает свои своеобразные формы. Подобно тому, как капиталист сначала освобождается от физического труда, как только капитал его достигает той минимальной величины, при которой только и начинается собственно капиталистическое производство, так теперь он передает уже и функции непосредственного и постоянного надзора за отдельными рабочими и группами рабочих особой категории наемных работников. Как армия нуждается в своих офицерах и унтер-офицерах, точно так же для массы рабочих, объединенной совместным трудом под командой одного и того же капитала, нужны промышленные офицеры (управляющие, managers) и унтер-офицеры (надсмотрщики, feremen, overlookers, contre-maitres), распоряжающиеся во время процесса труда от имени капитала. Работа надзора закрепляется как их исключительная функция.»[432]
Будучи собственником рабочей силы, рабочий может продать капиталисту только этот свой единственный товар, которым он обладает. Это отношение, складывающееся между ними, ничуть не изменится от того, что капиталист покупает, например, 100 рабочих сил вместо одной, т. е. он заключает контракт не с одним рабочим, а с сотней независимых друг от друга рабочих. Благодаря их кооперации образуется комбинированная рабочая сила. Но при заключении контракта капиталист имеет дело только с каждым отдельным рабочим и оплачивает только стоимость индивидуальной рабочей силы последнего. Что же касается 100 самостоятельных рабочих сил, то он не оплачивает их комбинированную рабочую силу, которая достается ему даром.
Хотя формально эти рабочие являются независимыми личностями (в юридическом смысле), тем не менее они вступают в определенное отношение с одним и тем же капиталистом, но не друг с другом. Поэтому их кооперация начинается лишь в процессе труда, в котором они уже перестают принадлежать самим себе. Ибо с вступлением в самый процесс труда рабочие сделались частью капитала. Как члены единого производственного организма они представляют собой особый способ существования капитала. Сообразно этому та производительная сила, которую развивает каждый рабочий как совокупный (общественный) рабочий есть производительная сила капитала. Поскольку она принадлежит ему, то и ее функция – комбинированный (общественный) труд – также принадлежит капиталу, имманентна его природе.
Завершая исследование простой кооперации, в которой отсутствовало разделение труда, К. Маркс отмечал, что, возникнув еще в глубокой древности, она играла колоссальную роль в развитии общества, о чем свидетельствуют гигантские сооружения, которые были воздвигнуты азиатами, египтянами, этрусками и другими народами[433]. Именно благодаря такой кооперации было достигнуто могущество правителей этих народов (царей, жрецов и т. п.), власть которых «перешла в современном обществе к капиталисту, причем безразлично, выступает ли он как отдельный капиталист или как капиталист комбинированный, как в акционерных обществах»[434].
Вместе с тем К. Маркс обращал внимание и на коренное отличие докапиталистической кооперации от капиталистической, природа которых предопределялась следующими факторами. Первая форма кооперации, которая существовала на ранних ступенях человеческой истории, например, у охотничьих народов и в земледельческих общинах Индии покоилась, с одной стороны, на общей собственности на условия производства; с другой стороны, на родоплеменных, общинных связях, за пределы которых не мог выйти отдельный индивидуум. Но и то, и другое отличает эту кооперацию от кооперации капиталистической. Что же касается спорадического применения кооперации в крупном масштабе в античном мире и в средние века, то оно покоилось на отношениях непосредственного господства и подчинения. Это в полной мере характерно и для современных колоний. «Напротив, капиталистическая форма кооперации с самого начала предполагает свободного наемного рабочего, продающего свою рабочую силу капиталу. Но исторически капиталистическая форма кооперации развивается в противоположность крестьянскому хозяйству и независимому ремесленному производству,
