Восточный фронт - Владислав Савин

Я тогда думал, что есть еще шанс не проиграть сражение. Тихоокеанское побережье острова непригодно для высадки десанта из‑за обрывистого берега — а охотское, пригодное для высадки почти на всем протяжении, простреливалось продольным огнем из артиллерийских дотов. Гряда песчаных холмов отделяла береговую линию от плато, на котором располагались полевые укрепленные позиции, прикрывая их от возможного обстрела с моря. Долина между плато и прибрежными холмами была пристреляна артиллерией, размещенной в дотах на мысах Кокутан и Котомари, и ее форсирование неприятелем было бы предельно сложным делом. На наиболее уязвимых участках побережья, на перекрестках дорог и господствующих высотах были оборудованы узлы сопротивления в виде системы окопов и долговременных огневых точек (из‑за недостатка цемента пришлось отливать из бетона только лобовые стенки с амбразурой для пулемета, а покрытие делать деревоземляным). Артиллерийские и пулеметные доты, капониры для тяжелых орудий, траншеи полного профиля — все это составляло многоярусную оборону. Была предусмотрена поддержка войск, занимающих главную оборонительную позицию, артиллерийским огнем дальнобойных 15–см орудий, размещенных на высотах в северной части острова Парамушир. В завершение же предполагалось уничтожить высадившийся десант танковой контратакой, для чего на Шумшу находился в полном составе подчиненный мне 11й танковый полк, переброшенный из Маньчжурии, имеющий опыт войны в Китае.

Беда была в том, что этот план, и вся дислокация вверенных мне войск, очевидно, была хорошо известна русским! Как иначе объяснить, что 150мм пушки, отлично замаскированные, прикрытые зенитной артиллерией, стали объектом первого авиаудара, и затем и последующих, наносимых до полного уничтожения целей? Капониры и броневые башни не спасали — русские применяли кумулятивные бомбы, прожигающие броню, и зажигательную смесь. Обычно после боя наблюдается избыток личного состава по отношению к уцелевшим орудиям — здесь же было наоборот, оставшиеся пушки пришлось укомплектовывать расчетами из кого попало.

Также, в первые же минуты войны был полностью уничтожен танковый городок, сгорели шесть "Шинхото Чи — ха", десять "Чи — ха" и четырнадцать "Ха — го", а также склады горючего и боеприпасов — к счастью уцелела часть техники, выведенной на учения, соответственно 14, 9, 11 машин, а также рота флотских плавающих "Ка — ми" в полном составе (16 ед). На базе флота нашлась солярка, снаряды калибра 37 и 47 были на складах дивизии — но наиболее современные "Шинхото" остались без боеприпасов, лишь с одним загруженным боекомплектом. Всю ночь мы прилагали титанические усилия, чтобы восстановить разрушенные укрепления. Большой ущерб был также нанесен и проводной связи — а в эфире с утра 4 июня на всех волнах стоял треск помех. Потому в штабе дивизии стало известно о том, что русские начали высадку на северный берег, лишь через полчаса после того, как батарея на мысе Кокутан вступила в бой, от посыльного на мотоцикле. К моему удивлению, против нас на берегу оказалась не только пехота, но и Т-54, превосходящие наши танки по вооружению и броне (насколько мне известно, даже американцы в своих десантах никогда не высаживали "шерманы" в составе первого эшелона). Также, все русские пехотинцы оказались вооружены автоматическим оружием, и их было вдвое больше, отчего у несчастной 73й бригады не было никаких шансов (замечание от переводчика — лукавит японский генерал! По строгому подсчету, даже после всех понесенных потерь, на момент высадки десанта, численность гарнизона Шумшу почти в полтора раза превосходила 2ю гвард. бригаду мп).

Донесения вызывали удивление — войска докладывали, что они находятся под обстрелом 20,3–см гаубиц. В это плохо верилось — высадка в настолько сжатые сроки столь тяжелой артиллерии представлялась мне очень маловероятной. Однако доклад звукометрической разведки это подтвердил. Что меняло дело — во — первых, при наличии значительного количества тяжелых орудий уничтожение нашей обороны становилось лишь вопросом не слишком продолжительного времени; во — вторых, если русские сумели выгрузить на необорудованный пляж 20,3–см гаубицы Б-4 (генерал Фусаки логично предположил, что наши десантники используют отечественное вооружение Прим. Пер.), то высадка значительных танковых сил также была возможна.

Результатом трудов моего штаба стал план контратаки, выполненный в лучших традициях Императорской Армии: во — первых, все наличные силы пехоты и морских отрядов, за исключением одного пехотного батальона, усиленного обеими инженерными ротами, должны были ночью подобраться к русским позициям на высотах 165 и 171 — и, без артподготовки пойти во внезапную штыковую атаку, сметая русскую оборону; подвижная группа, в которую входили все оставшиеся у нас танки, дополненные упомянутой выше пехотной группой, в составе одного пехотного батальона и двух саперных рот, должна была войти в пробитый пехотой прорыв и атаковать расположение полка 20,3–см гаубиц, находившегося около мыса Кокутан. Артиллерийская группа, собранная из уцелевших дивизионных орудий, должна была прикрыть огнем отход контратаковавших частей на главную линию обороны.

К этому времени из имевшихся в моем распоряжении десяти пехотных батальонов три погибли в полном составе — на высотах 165 и 171, в укрепрайонах Кокутан и Котомари и на побережье между ними, пытаясь сорвать высадку русского десанта. Один батальон 74–й бригады обеспечивал прикрытие южного, восточного и западного берегов острова Парамушир, будучи разделен на отдельные роты и взводы, рассеянные на значительной территории — его просто невозможно было собрать за это время. Шести батальонов было явно недостаточно для полноценной атаки, тем более что совсем оголять главную линию обороны и оборону Парамушира было нельзя. За прошедшие двое суток моряки сформировали два сводных батальона из военнослужащих баз; еще два батальона находились в процессе формирования — можно только радоваться тому, что у Флота имелся запас винтовок и пулеметов, так что эти батальоны имели почти 50 % штатного стрелкового вооружения. Еще три сводных батальона формировались из армейских тыловиков — но с огнестрельным оружием для них было намного хуже. Конечно, для полноценных боевых действий эти части не годились, но заменить полноценную пехоту в обороне они могли, что позволяло мне высвободить части для атаки. Оставалось одно — вспомнить славную историю 'ускоренных атак' Императорской Армии, ведущих свой отсчет с успешного штурма германской крепости Циндао; а, именно, запустить в первой волне атакующих вооруженных холодным оружием тыловиков и персонал военно — морских баз, чтобы они расчистили путь для пехотинцев.

На это решение меня навел опыт саперов генерала Ямаситы, полученный во время высадки десанта в Малайе — как известно, тогда саперы, чтобы сократить время, необходимое для высадки и развертывания десанта, шли на смерть, чтобы расчистить проходы в установленном англичанами на пляже минном поле (прим. — реальный факт — В. С.). Сейчас нашей атакующей пехоте, с высокой вероятностью, предстояло преодолеть минное поле, установленное русскими — и чтобы сохранить жизни лучших бойцов, я решил послать первым эшелоном наших тыловиков, чтобы они своими телами проложили путь пехотинцам. Это имело и большое моральное значение — тыловики, не будучи бойцами первой линии, все же были воинами Тэнно, так что я не имел морального права отказать им в почетной смерти во славу Божественного Тэнно.

Итак, первая волна, состоящая из тыловиков Армии и Флота, вооруженных только холодным оружием, расчищала своими телами русское минное поле; вторая волна, также из тыловиков, вооруженных холодным оружием и гранатами, по две на каждого, должна была забросать гранатами русские пулеметы и окопы, тем самым обеспечив наилучшие возможности для выполнения своего долга перед Тэнно пехотинцами; третья волна, состоявшая из пяти батальонов пехоты, должна была смять русскую оборону на высотах, уничтожив противника в штыковом бою, и после этого поддержать удар подвижной группы, которой командовал доблестный подполковник Икеда — в составе 11–го танкового полка, двух рот флотских танков 'Ка — ми' (в данный момент — всего 41 танк), батальона пехоты и двух инженерных рот. Выполнив задачу по уничтожению русской артиллерии, не позже 6.00 утра подвижная группа отходила на главную линию обороны, занятую сводными частями.

Начиная с 22.00 все имеющиеся в моем распоряжении плавсредства, начиная с баркасов и рыболовных ботов (на островах имелось отделение японской рыболовной фирмы Прим. Пер.) и заканчивая понтономи, которые буксировали портовые буксиры моряков, вели переброску с Парамушира подразделений и частей, которым была оказана честь принять участие в этой атаке. До 2.00 предстояло перевезти более 4 000 человек и 17 танков — рота флотских 'Ка — ми' переправилась своим ходом. С 2.00 до 3.00 переправлялись два сформированных из моряков батальона, для занятия главной полосы обороны. И этот этап, предварительного развертывания, прошел точно по плану!