Сокровище троллей - Ольга Голотвина

— Хочешь, чтобы я отправился на постоялый двор и разузнал, что там творится?

Уанаи кивнула, зачерпнула пригоршню снега и стала аккуратно оттирать пальцы, слегка испачканные жиром.

— Сделаю, — кивнул Подранок. — Но почему-то мне кажется, что это еще одна проверка.

— Мне действительно нужно знать, что творится в округе. Но ты прав — это проверка. Я хотела поговорить с тобой, когда вернешься, но можно и сейчас. Я ищу кого-то на замену себе.

— На замену?

— Нового атамана шайки. Меня тянет уйти из этих краев — не сейчас, со временем. Но я приняла на себя заботу о разбойничьей ватаге, и я не могу бросить парней на произвол судьбы.

Подранок и не пытался скрыть ухмылку. Атаманша говорила о шайке разбойников, словно о несчастных, беспомощных сиротках, которые пропадут без ее заботы.

— И ты меня в атаманы сватаешь?

— А кого еще? Не Тумбу же?

Подранок хмыкнул:

— Я уж молчу о лесном законе: атаманом становишься через труп прежнего главаря…

— Все законы рано или поздно переписываются, — быстро ответила ксуури.

— А что, у тебя это может получиться… Но сама посуди: оно мне надо? Хлопот много, толку мало. Придется возиться со всякими бугаями, которые научатся мечом махать и захотят прорубиться в атаманы. Опять-таки, если страже достанешься, то простого разбойника могут в каменоломню отправить, а вот атаману — точно удавка.

— Удавки бояться — на разбой не ходить, — резонно возразила ксуури.

— Это верно, но все-таки… И вот еще какое дело: была шайка Хвата, стала шайка Уанаи, будет шайка Подранка… Атаман — он на виду. Он и есть шайка. Ловят не просто разбойников — ловят Хвата, Уанаи…

— А в тот день, когда ты троих отделал, ты же мне чуть не бросил вызов, — срезала его атаманша. — Захотелось, чтоб ловили Подранка, а не Уанаи?

Подранок расхохотался и развел руками: мол, сдаюсь, права ты!

— Это я сгоряча, после хорошей драки, — объяснил он. — А потом поразмыслил… Если захочет разбойник бросить придорожную работу и податься, скажем, в наемники — уехал себе подальше, да и живи спокойно. А атамановы приметы разосланы Хранителям соседних городов…

— А ты подумывал бросить разбой? — серьезно спросила Уанаи.

— Нет. Мне незачем. Никто не ждет и некуда идти. Я, хозяюшка, разбой не выбирал, он сам меня выбрал.

Уанаи глядела с таким спокойным сочувствием, что Подранок продолжил:

— Есть у нас в Чернолесье такая дурацкая старинная игра, называется «кровная месть». По всему Силурану это развлеченье из моды вышло, за такие дела можно удавку на шею заполучить — и правильно. Но Чернолесье — это глухомань замшелая, там до сих пор кое-где поклоняются Богине-Матери. А уж кровная месть — штука такая же привычная, как покос и жатва…

Мелькнула мысль: а чего это он разболтался? Не пробует ли на нем иноземная ведьма свои чары? Но то ли колдовство ксуури было таким неодолимым, то ли Подранку просто хотелось выплеснуть застоявшееся в душе горе… И он негромко, неспешно, не выдавая волнения, принялся рассказывать о временах, когда его еще не называли Подранком. Носил он тогда достойное имя — Ниджанги Зоркий Меч из Рода Тагирунн.

— Я тогда знать не знал, что Род Тагирунн и Род Вейор изничтожают друг друга, как огородник выпалывает сорняки на грядке… Нет, вру, знал, слышал краем уха, но внимания не обратил, потому что дед сказал: мол, это глупость. А дед тогда был для меня главным человеком на земле.

Я родился в Чернолесье, но вырос в Деймире. За это спасибо матери. Она была наемницей, отличной мечницей — ее отец обучал, мой дед, а он был великий мастер карраджу… Завела ее судьба в Чернолесье, а там в нее влюбился Нигир Зоркий Ручей из Рода Тагирунн.

Пока муж был жив, мать честно стояла за Род Тагирунн в этой лесной войне. Но когда его убили, его отец, второй мой дед, встал у моей колыбели и сказал: «Род не оборвался, подрастают новые воины». Тут мать не выдержала. Сказала: «Да идите вы все в болото с вашей древней потехой! Мой сын не будет еще одним поленом в этой печке!» Сгребла меня, четырехмесячного, в охапку и подалась из Чернолесья…

Что? Почему родня ее не остановила? Атаманша, ты мою мать не знала! А они знали — и не сунулись под горячую руку.

Мать привезла меня к своему отцу, они с дедом меня вырастили — и ввек бы мне не знать никаких других родственников! Я обучился карраджу, стал наемником, повоевал с Грайаном… а потом встретил синеглазую певунью Несту и понял, что хватит с меня войны.

Женился я, вернулся в Деймир, нанялся в портовую охрану. Жизнь пошла складная да ладная… до того дня, когда встретил я старого приятеля, с которым в одном десятке воевали. Пригласил его в дом, Неста угощение собрала. А дружок мой как раз из Чернолесья вернулся. Решил, что мне интересно будет о родне узнать. Принялся рассказывать: мол, дошел в эту глушь закон короля! Тех, кто убьет кровника, признают не благородным мстителем, а обыкновенным убийцей. Приехал в город королевский посланник…

Ну да, есть в тамошних краях городишко, называется Кимир — Деревянный Город. Дыра дырой, но там есть пара храмов и судья. Храмы тамошнему народу изредка все-таки нужны, а вот судья скучал и зря из казны жалованье получал. Не было у тамошнего люда привычки друг дружку в суд тянуть.

Так вот, оказывается, прибыл в Кимир посланник короля Нуртора, сын Клана Медведя. Высокородному господину поручено было извести в Чернолесье кровную месть и поклонение Богине-Матери. Насчет поклонения не знаю, но после того как были казнены убийца из Рода Тагирунн и убийца из Рода Вейор, оба Рода поняли, что с ними никто не шутит, и прекратили открытые набеги друг на друга. Ну, порой кто-то пропадал в чаще, так поди докажи, зверье заело или кто двуногий помог пропасть. А так — тишина и покой…

Ушел мой дружок — а Неста призадумалась, петь перестала. А через пару дней меня спрашивает: что ж, мол, не рассказывал про родню в Чернолесье? И почему, мол, меня не свозил им показать? Или ты, муженек дорогой, меня стыдишься?

Ну что ей на это сказать? Да, я взял жену не из Рода, а из Семейства — но никогда этого не стыдился. А вот в другом она была права. Не по обычаю вышло, что не показал я Несту старшему из родичей, то есть деду моему из Чернолесья, и благословения не получил. Да и попросту забыл, что живет на другом конце страны старый человек, который одного из внуков не видел взрослым…

Словом, дал я Несте себя уговорить. Собрались мы с нею — да и двинулись через весь Силуран.

Ехали в гости, а приехали к погребальному костру. И лежал на этом большом костре весь Род Тагирунн, от мала до велика. Мужчины, женщины, детишки — одиннадцать человек.