Жаркое лето – 2010 - Андрей Бондаренко

Через некоторое время Белкин, смущённо обтирая подбородок светло-салатным носовым платком, вернулся на место, и дружеские посиделки продолжились.

После второго тоста: – «За предстоящую победу над подлыми французами!», (Гарик и Аля благоразумно перешли на «петровский гороховец»), Глеб попросил:

– Уважаемый Иван Иванович, поведай нам, пожалуйста, что там рассказывают в Рязани о французском нашествии? Известно уже что-нибудь точно и однозначно? А то в дороге – чего только не услышишь. Одни путники утверждают, что армада Наполеона – в полном составе – повернула на Санкт-Петербург. Другие бают, что, мол, французы окончательно разгромлены под Смоленском, а сам Бонапарт взят казаками атамана Платонова в плен и – без всякого почтения – повешен на русской высокой осине…. Что происходит на самом-то деле?

«Как же Глеб естественно себя ведёт!», – мысленно одобрил внутренний голос. – «Артист больших и малых сцен, одно слово! Складывается устойчивое впечатление, что он – однозначно – «тутошний», то есть, плоть от плоти этой Эпохи…».

Белкин, с сожалением покосившись на опустевшую чарку, печально вздохнул и приступил к рассказу:

– Сперва скажу несколько слов о причине этой войны. Основная версия – по общему мнению – заключается в следующем. Бонапарт хочет подчинить себе Россию, чтобы через несколько лет продолжить путь на юго-восток. Индия и Китай – вот, его конечные цели! Слава Великого Александра Македонского не даёт Наполеону покоя. Мечтательный мальчишка! Хотя – одновременно – и гениальный полководец…. Почему вы так насмешливо хмыкаете, уважаемая сибирячка, вскормлённая медвежьим мясом?

– Мне кажется, что существуют и более приземлённые версии-причины, – скромно потупившись, ответила Аля.

– Ну-ка, ну-ка! Послушаем с огромным удовольствием.

– Во-первых, российский император – вопреки прежним договорённостям – обложил все французские товары существенной ввозной пошлиной. Во-вторых, Россия – по мнению Бонапарта – проводила морскую блокаду Англии только формально, то бишь, без должного усердия и откровенно спустя рукава. В-третьих, Александр Первый продолжал требовать от Наполеона – в рамках известного Тильзитского договора – вывести из Пруссии размещённые там французские войска. Я думаю, что этих трёх веских причин было вполне достаточно – для начала серьёзной войны с Россией…. Дойти до Индии и Китая – через знойные и безводные пустыни Южной Азии? Через заснеженные горные перевалы Памира и Тибета? Наполеон совсем не похож на мечтательного и наивного подростка. Он прекрасно осведомлён, что существуют и морские пути…. Впрочем, милый Иван Иванович, я ни на чём не настаиваю…

– Мне можно продолжать? – обиженно надулся Белкин. – Спасибо…. Полномасштабная подготовка к войне началась – с обеих сторон – ещё полтора года тому назад. В том числе, и на дипломатическом уровне. В итоге, Наполеон в конце февраля 1812-го года заключил союзный договор с Пруссией, а в марте – с Австрией. Но и наша Россия, отнюдь, не дремала. Был своевременно заключён – при непосредственном участии Англии – союзный договор со Швецией, проведены тайные переговоры – на предмет достижения полного взаимопонимания – с Австрией. Более того, в мае 1812-го года было подписано очередное мирное соглашение с Турцией, что позволило перебросить на север значительный воинский корпус. Следовательно, эта война была неизбежна…

– Не скажите, Иван Иванович! – не согласился Гарик. – Нечего неизбежного – с точки зрения классической философии – на этом свете не существует. Сонм незначительных случайностей правит всем нашим миром, не более того…

– Поясните, пожалуйста, учёный студиоз.

– Извольте. Допустим, что весной текущего года Наполеон Бонапарт отправился бы на прогулку по дворцовому парку, а, простудившись, заболел бы горячкой и – в конечном итоге – скончался бы. Совершенно ничего особенного и невероятного – стылый ветерок, коварная весенняя сырость, расстёгнутая верхняя пуговица на сюртуке…. Могло – в принципе – произойти такое событие?

– В принципе – могло.

– Вот, видите! В таком раскладе никакого нашествия на Россию не состоялось бы. Наоборот, сейчас пол-Европы пылало бы в различных междоусобных войнах. Вернее, пылало бы – от последствий этих жестоких и кровопролитных войн…

– Это, конечно, правильно, – был вынужден согласиться Белкин. – Австрия с Пруссией, к примеру, резвились бы от души, ловя жирную рыбку в мутной водичке. Да и Англия с Голландией не зевали бы…. Но, как мы знаем, Наполеон не заболел и остался в живых. Видимо, парковая сырость оказалось недостаточно-сырой, а утренний ветерок – недостаточно-стылым…. Более того, в июне месяце Бонапарт написал пространное воззвание к своим войскам, в котором обвинил Россию в злейшем нарушении Тильзитского соглашения. Кроме того, было официально объявлено, что единственной целью предстоящей войны является освобождение несчастной Польши от беспощадного русского гнёта. Естественно, что это позволило привлечь во французскую армию много поляков. Я лично читал в Рязани эту бумагу – копию, понятное дело, написанную со слов какого-то перебежчика…. Итак, двадцать четвёртого июня 1812-го года, в два часа ночи, Наполеон приказал генералам – начать переброску войск на русский берег. Утверждают, что в его распоряжении сейчас находится порядка четырёхсот пятидесяти тысяч солдат, из которых только половина является французами. Остальные – сборная солянка: итальянцы, поляки, немцы, голландцы, фламандцы, австрийцы, испанцы….

– Если военная компания затянется, то я не завидую всем этим южным ребяткам, – не удержалась от замечания Аля. – Туго им придётся морозной русской зимой. Ой, туго!

– Это верно подмечено, – одобрил Иван Иванович. – Вчера я разговаривал с одним старым знакомым, который вышел в отставку в звании драгунского полковника. Так вот, он уверяет, что и наш император Александр Павлович возлагает на русскую зиму большие надежды. Ему приписывают следующие знаковые слова: – «Если Наполеон начнёт войну, то возможно и даже вероятно, что он нас побьёт, если мы примем сражение. Только это ещё не даст ему мира. Испанцы неоднократно были побиты, но они не были ни побеждены, ни покорены. А, между тем, они не так далеки от Парижа, как мы. У них нет ни нашего климата, ни наших ресурсов. Мы не пойдём на риск. За нас – необъятное пространство, и мы сохраним хорошо вооружённую армию…. Если жребий оружия решит дело против меня, то я скорее отступлю на Камчатку, чем уступлю свои губернии и подпишу в собственной столице договора, которые будут являться только передышкой. Француз храбр, но долгие лишения и плохой климат утомят и обескуражат его. За нас же будут воевать суровый климат и жестокая русская зима…». Гениальные слова, честное слово! Правда, ведь, господа и дамы?