Стая - Ольга Григорьева

– Убийца… – вместо нее прохрипел Ари. – Она – убийца, как и ты, Хаки…

Пальцы Ари зацарапали траву, сбивая ее в крупный влажный холм.

– Убийца? – Хаки отпустил притку, настороженно, будто крадущийся к добыче дикий зверь, обошел ее: – Он говорит правду?

Айша не знала, что ответить.

Убийца ли она? Харек остался жив – в этом она не сомневалась, но ее старания не спасли Орма. То ли Волк не отыскал его на кромке меж живыми и мертвыми, то ли Орм сам не захотел вернуться, то ли Белая осилила Волка и взяла ярла себе, но как бы там ни было – он умер. Когда-то дед говорил Айше, что смерть никогда не приходит внезапно, сама по себе, – она идет по проторенному самим человеком или его жизнью пути, и чаще всего случается так, что вовсе не она приходит к человеку, а сам человек приходит к ней. Орм умер не от вражеского меча, нанесшего ему страшную рану. Нет. Едва родившись на свет, он пошел навстречу своей смерти, так же бесстрашно, как в битве шел навстречу врагам. И то, что именно он забрал из Альдоги детей князя, и что следом за ним отправились Избор с воинами, и что Айша очутилась в его стане, и нападение детей Гендальва, и долгий путь через лес, и даже его разговор с приткой у маленькой чистой лагуны – все это были кусочки его дороги к иному миру. Убила ли она Орма? Да, наверное, поскольку не окажись она на пути ярла, этот путь мог бы измениться, стать иным. Длиннее или короче, неизвестно, – но иным…

Однако в памяти Айши Орм еще не умер. Он оставался сильным и усталым, вытащившим ее из огня и воды, с серыми глазами и горячей кожей. Он оставался тем, кто мог бы защитить ее, любить ее, даже когда она отказалась от его любви… Но она не могла вернуть Орма… Кажется, этот лесной Хаки спрашивал, говорит ли Ари правду?

– Разве язык человека может знать правду? – Айша встретилась взглядом с Хаки, дернулась от внезапного сравнения. Не задумываясь над словами, выпалила: – Ты тоже зверь Одина?

Темные глаза Хаки блеснули, морщины у губ прорезались жестче.

– Тоже?

Айша не заметила, как их окружили пришедшие с Хаки воины, сомкнулись вокруг нее плотным кольцом.

– Ты уже встречала берсерков?

– Да. Я знаю Харека Волка, – сказала притка. За спинами воинов сипло, с кашлем, засмеялся

Ари. Из его рта толчками выходила кровь, но он все-таки просипел;

– О, да! Она встречалась с Хареком… Пыталась убить его… отравить…

Сильная судорога скрючила его тело, кровь вялой струйкой потекла из угла рта, смешиваясь с дождевыми струями, сбежала на грудь. Ари последовал за ярлом, за смерть которого так жаждал отомстить.

– Мы настигли их – если Харек тут, то Орм тоже, – негромко произнес жилистый темноликий воин, стоящий чуть позади Хаки.

– Нет, – давясь подступившими к горлу слезами, вымолвила Айша. – Орма тут нет. Он ушел ночью.

– Куда?

Ее не били, не трясли, не старались что-то выпытать. Просто спрашивали, как спрашивают дорогу у случайно встреченного человека. И Хаки и его людям было все равно, что у нее необычно короткие волосы, грязная одежда, что она сидела в волчьей норе и что ее называли убийцей.

– В ирий… – хотела ответить Айша, но вовремя вспомнила, что Хаки наверняка не знал про ирий, ведь у урман это место называлось Хель.

– В Хель, – сказала Айша, всхлипнула и вдруг расплакалась, громко и глупо, как маленькая девчонка, глотая слезы, смешанные с дождем. Давилась ими, кашляла, пыталась объяснить: – Я не хотела, чтоб так… Он уходил, и я отправила Харека за ним… Но зелье было таким медленным… Мне пришлось поторопить Харека, взять у него крови. Я дала эту кровь Орму, чтоб Волку было легче найти след. Я просила кромешников помочь… Но Волк вернулся один…

Ее трясло, внутренний холод раздирал тело, дождь покрывал мурашками кожу, впитывался в волосы. Тыча пальцем на прикрытую досками яму, притка бормотала:

– Слатич там… Он все видел… Знает… Он скажет… Загромыхали отбрасываемые доски, зашуршала, спускаясь в темноту ямы, пеньковая веревка. Ловко, будто белка, один из людей Хаки, тонкий и гибкий, обвил веревку вокруг пояса, перескочил через край ямы, соскользнул вниз. Из подземной глубины гулко и глухо забубнили голоса.

Продолжая всхлипывать, Айша села на землю, спрятала лицо в ладонях. Лишь теперь пришло осознание, что Орма больше нет, что отныне ей не увидеть его серых с темными вкрапинами глаз, не услышать ровного голоса, не притронуться к сильному горячему телу, Почему она отказалась от него там, у лагуны? Почему не позволила ему хоть краткой радости быть рядом? Пусть он не был тем, кого она искала, но он замечал ее, хотел ее, он был живым. Он просто был…

Зашелестела, осыпаясь с края ямы, земля. Тонкий паренек вылез наружу, отряхнул ладони. Поправил задравшуюся безрукавку:

– Пленник пришел из Альдоги с конунгом Избором и Бьерном, сыном Горма. Они стали служить Черному конунгу. Потом Орм пришел к Черному. Потом была битва и Черный бежал. Орм увел многих людей в усадьбу старика Юхо. Но он был ранен и умирал. Воин из Альдоги видел, как эта женщина разрезала Белоголовому грудь и положила туда то ли яд, то ли лекарство. Ей помогал Харек. Но потом она дала Хареку напиться и, когда он пил, – перерезала ему горло его же ножом. Случилось так, что в ту же ночь в усадьбу пришли люди Хальфдана. Черный не поверил, что она лечила Белоголового. Приказал убить ее. А воина из Альдоги посадить в яму, потому что они оба были там и они оба пришли из Альдоги. Он говорит – ярл умер, но Харек остался жив. Этот воин из Альдоги достаточно силен. Его можно взять с собой – он будет хорошим рабом. Он неплохо говорит на нашем языке, но женщину с короткими волосами он называет «Притка».

Последнее слово он произнес, подражая Слатичу. Из-за этого оно получилось корявым, непохожим на обычное, словенское.

Дождь закончился. Редкие и крупные капли стекали с деревьев, скудными слезами падали на примятую листву, щелкали по уходящим в землю лужицам.

– Ты очень глупа или очень смела, если пыталась зарезать Волка, Притка, – Хаки задумчиво почесал переносицу. Спросил у тонкого: – В усадьбе много воинов?

– Пленник говорит – более сотни людей Хальфдана и еще столько же – Орма.

Слатич соврал, преувеличивая число людей в усадьбе, но Айша не стала исправлять его ошибку. Главное – среди всех этих воинов больше не было Орма.

Должно быть, Хаки подумал о том же, поскольку неожиданно зло стукнул кулаком по ляжке:

– Хитрый ярл все-таки обманул меня! Я шел по его следу от Ворот Ингрид, по быстроногой Бегне. Я обнюхал всю усадьбу Сигурда, чтоб узнать, что его там нет, я пересек Хадаланд и Тотн. И я нашел его, но он все-таки сумел улизнуть!

Берсерки угрюмо потупились. Злость их хевдинга прошла так же внезапно, как началась. Повеселев, Хаки хмыкнул, стукнул по плечу жилистого темнолицего сородича: