Последний Иггдрасиль: Фантастические произведения - Янг Роберт Франклин

Снова связываюсь с Землей и прошу поменять шестиметровую ель на десятиметровую. После руковожу возведением подмостков для «Небесной семерки» — название ансамблю придумал Большой Тони, а я горячо поддержал.

Ель привозят с двухчасовым шаттлом. Нужно проследить, чтобы установили и нарядили как следует. Оформление «Злачных пажитей» тоже на мне. Еще надо передать портному, чтобы расставил костюм Санта-Клауса — с прошлого года Большому Тони он малость тесноват. Надо утешать Пинки Макфарлейн. Ангелок подслушала репетицию ансамбля и теперь грозится свести счеты с жизнью. Ей стыдно за гадости, которые она наговорила про Майка, ведь у него такой божественный голос!..

Надо вызвать монтажников разбирать обшивку в «Пажитях». Когда отключат панорамное поле, погасят солнце и снимут облака, останется простой стеклянный потолок. Затем нужно выбрать костюм из нескольких вариантов, предложенных кутюрье, и уговорить братьев на примерку, сломить их непонятное сопротивление.

Нужно проверить, исправно ли работает автоматическая кухня и баромат, хватает ли хлеба насущного. После спешу уладить ссору, возникшую между ангелами за право зажечь рождественские огни. К вашему сведению, временами управлять «Небом» — сущая морока.

Наконец все готово. Сцена возведена, ель украшена, гирлянды горят, ангелы угомонились, обшивку на потолке демонтировали, Большой Тони втиснулся в костюм Санты, «Небесная семерка» переоделась, баромат смазан, омела висит, «Жемчужные врата» отполированы до блеска, пароль «мир». Добро пожаловать!

В половине восьмого приезжают телевизионщики и профессиональный рекламщик, который объявит коронный номер. Наспех устанавливается аппаратура. Первые гости появляются в четверть девятого. Я, как полагается, встречаю их у «Жемчужных врат» в новом лазурном костюме, купленном специально по случаю, и адмиральской фуражке. Шаттлы прибывают один за другим, поток посетителей нарастает, народ устремляется в баромат, в «Злачные пажити», плещется в «Тихих водах» — многих так переполняет рождественский настрой, что они торопятся снять напряжение. К девяти вечера в клубе яблоку негде упасть.

Иду в «Злачные пажити», лавируя среди гостей, ангелов и игорных столов, пробираюсь к бару, где восседает Большой Тони в костюме Санта-Клауса; на коленях у него примостилось по ангелу. Втискиваюсь между ним и мешком, наполненным бутылями шампанского (их черед настанет в полночь). На столах мерцают красно-зеленые гирлянды, но главный источник света — звезды, которые сияют словно лампочки, а медленное вращение клубной станции рождает иллюзию, будто они проплывают мимо сами по себе. Мелькает краешек Земли, на мгновение видна зеленая прибрежная линия Северной Америки, обрамленная синевой Тихого океана. Но только на мгновение. В следующий миг весь обзор занимают звезды.

В четверть десятого в бар заглядывает рекламщик и хлопает меня по плечу. Пора. Щелкаю пальцами. Играющая фоном музыка стихает, встроенные линзы в стеклянном потолке фокусируют звездный свет на сцене. «Небесная семерка» неслышным шагом выходит из тени и встает в круг света. Все камеры направлены на них. Вперед выступает рекламщик и знаком призывает публику к молчанию. Мы в прямом эфире.

Несколько минут рекламщик превозносит «Седьмое небо», говорит, что настоящее блаженство доступно лишь тем, кто ступил в «Жемчужные врата». После рассыпается в похвалах другим небесам, славит владельца. Камера ловит в объектив бар, где Большой Тони под видом Санты сидит с ангелами на коленях.

— А теперь, — заключает рекламщик, — представляю вашему вниманию ансамбль «Небесная семерка», который порадует нас рождественскими гимнами в честь светлого праздника Рождества.

Он исчезает со сцены, и «Семерка» остается в гордом одиночестве. Братья явно нервничают, но на лицах написана решимость и твердое желание выступить на ура. Все семеро одеты в серебристо-голубые костюмы, усыпанные радужными блестками. До чего хороши! А крылья! Огромные, золотые. Крылья не всякому идут. Мне, например, нет. Но на Майке с братьями они смотрятся как родные.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Габри подносит трубу к губам и извлекает божественную трель. В мелодии будто слились Бикс Байдербек, Банни Бериган и Луи Армстронг. Шесть упоительных голосов возносятся к звездам…

Ночь тиха, ночь свята, Люди спят, даль чиста

Огни на ели полыхают как пламя. На ум сразу приходит костер, горящий внутри Большого Тони. Костер, дарующий ему силу и энергию управлять небесами. Горжусь, что стал частью его команды…

В яслях дремлет Дитя, В яслях дремлет Дитя

Слеза катится по нарумяненной щеке Большого Тони и падает на пушистый воротник.

Божественные голоса вновь устремляются ввысь. Потом еще и еще. «Это случилось в ясную полночь»… «Самое первое Рождество»… «В мире праздник»… «О, придите все вы, верующие»… «Ангелы из царства Божьей Славы»… «Что за дитя?»…

«Вести ангельской внемли» приберегли на финал.

Вести ангельской внемли Царь родился всей земли!

Повинуясь странному порыву, обращаю взор к небу — и вижу над клубом огромное НЛО. По крайней мере, мне так чудится. По форме оно напоминает исполинский палец, и указывает он прямо на сцену. «Небесная семерка» замечает направленный на них перст — труба Габри дает петуха, божественное пение обрывается на высокой ноте. Посетители один за другим задирают головы, и в «Злачных пажитях» воцаряется мертвая тишина.

Раздается пронзительный крик. Кричит Майк. Смотрит на палец и лихорадочно машет руками.

— Нет! Ты не понимаешь! — надрывается он. — У нас не было выбора. Мы не могли больше конкурировать. Только дураки продолжают бороться, проиграв бой. А так есть шанс принести хоть какую-то пользу. Поэтому мы…

Из пальца вылетает молния и ударяет в сцену. «Небесная семерка» занимается поистине дьявольским огнем. Сперва алым. Потом оранжевым. Желтым. Зеленым. Голубым. Темно-синим. Пурпурным. Наконец, карающий перст и молния исчезают; Майк с братьями распростерлись на сцене.

Опрометью бросаюсь к ним. Майк еще дышит. Кладу его голову себе на колено.

— Майк, Майк.

Его взгляд останавливается на мне, но смотрит сквозь меня.

— Не думал, что так закончится, — шепчет он.

— Закончится что? — спрашиваю я.

— Армагеддон, — говорит он и умирает.

Ну и как, скажите на милость, это понимать?

Источники

The Last Yggdrasill: New York: Del Rey / Ballantine, 1982.

Glimpses: Isaac Asimov's Science Fiction Magazine, February 1983.

Darkspace: Isaac Asimov's Science Fiction Magazine, April 1982.

Visionary Shapes: The Magazine of Fantasy & Science Fiction, April 1986.

The Leaf: Infinity Science Fiction, March 1958.

Earthscape: Isaac Asimov's Science Fiction Magazine, May 1982.

A Glass of Mars: Worlds of Tomorrow, July 1965.

Girl Saturday: Galaxy, May-June 1973.

Above This Race of Men: Amazing Stories, January 1976.

The Hand: Galaxy Magazine, March-April 1972.

О Little Town of Bethlehem II: Isaac Asimov's Science Fiction Magazine, December 1985.

Doll-Friend: Amazing Science Fiction Stories, July 1959.

The Bluebird Planet: Fantastic Universe, November 1957.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Kingdom Come, Inc.: The Magazine of Fantasy and Science Fiction, January 1967.

Художники

Janet Aulisio (стр. 122).

James Odbert (стр. 134).

Richard Kluga (стр. 160).

Bob Walters (стр. 166).

Gray Morrow (стр. 180, 200).