Коло Жизни. Зачин. Том второй - Елена Асеева

– Того не может быть… Владелина?! Не может быть, – проронил взволнованно Двужил и не менее энергично затряс головой, точно она у него была чем-то лишним забита, посему он старался из нее, это самое лишнее выбить. – Почему ей, божеству было позволено заниматься ратным делом? Нести такие натуги? Упражняться?

– Боги не знали, – очень мягко произнесла царица, узрев, как забеспокоился гомозуль, и после качания головой, стал порывчато оглаживать рукоять своего меча. – Не знали, что Владушка божество.

– Как же так? Как такое может быть? – досада в гулком голосе главы гомозулей нарастала и мельчайшими бусенцами пота в доли секунд покрыло кончик его мясистого носа, одновременно присыпав усы и бороду. – Не ведать, что Владелина божество. Что в ней обитает лучица. Сама лучица. Подвергнуть девочку такому труду, натуге. Лишить положенного им обоим по статусу почитания, наставников, ухода…

– Выскажи, свое недовольство Зиждителю Воителю, – негодующе прервала, разглагольствования гомозуля, Вещунья Мудрая, и, отведя от него взор, искривила свои тонкие, едва проступающие, бело-розовые уста. – Выскажи Зиждителю не мне. Ты сам, столько лет был подле госпожи. Сколько раз наблюдал как она болеет, как часты у нее бывают обмороки, как идет кровь из носа, первый признак лучицы и не догадался. Ни ты, ни Выхованок, никто того не видел. Только благодаря встрече с лопастами и проведенного мною обряду, это открылось. В тот миг лучица смогла подать зов, сообщив Богам, что она есть, что она живет в плоти Владушки. И будет о том толковать, – дополнила царица, потому как вроде присмиревший Двужил вновь вспыхнув недовольством, отворил рот. – Ты же пришел ко мне не для того, чтобы выяснить, почему так получилось, а для чего-то иного.

– Я пришел из-за рани Черных Каликамов, – голос Двужила враз прозвучал тихо и сам он весь как-то сник, прекратив ощупывать рукоять меча. – Ибо мальчики будут находиться в опасности из-за приезда рани Темной Кали-Даруги. Как я понял Зиждителя Воителя, детям мы не должны говорить, кто на самом деле есть Владелина.

Двужил смолк и кинул на царицу вельми многозначительный взгляд, а та хоть и не смотрела на него, сразу поняла его спрос, и медлительно роняя слова, пояснила:

– Зиждитель Седми велел эту информацию не озвучивать пока, дабы не навредить самому божеству. Станем поступать так как укажет нам рани Темная Кали-Даруга. Мне думается и лучица, и девочка сейчас вельми надломлены. Потому будем все шаги в отношении божества согласовывать с рани Черной Каликамов.

– А мальчики? – взволнованно вопросил Двужил, теперь и сами его волосы на голове покрылись россыпью пота, похоже, вынырнувшего из их косматых глубин. – Как же быть с детьми. Это особенно касается Граба. Он уже пытался добиться взаимности от Владелины, но за нее вступился Зиждитель Огнь. И коли Зиждитель был добр к мальчику, этого неможно ждать от демона. Особлива от рани Темной Кали-Даруги которая, как всем ведомо, не любит людское племя. Она, непременно, уничтожит Граба, стоит тому посмотреть в сторону божества, а госпоже вспомнить их встречу.

– Кто тебе сказал про Граба и Владушку, и о произошедшей размолвке меж ними? – удивленно поспрашала Вещунья Мудрая, однозначно ведающая о случившемся от самой девочки.

– Зиждитель Воитель сказал, – немедля пояснил Двужил и тягостно вздохнул. – Это было еще до того как я узнал про рани Темную Кали-Даругу. Я прибыл к Зиждителю Воителю, чтоб потолковать о просьбе Бога Круча по поводу наставников для их отпрысков. И спросил почему назначили войводой не Граба, а Ратшу на это… – Двужил прервался, резко смахнул правой рукой бусенцы пота с лица. – На это Зиждитель мне ответил, что надобно воспитывать не только ратников, но и мужей. И рассказал о произошедшем меж отроком и Владелиной. Даже страшно подумать, что мальчик по собственному недомыслию мог натворить. Как мог навредить бесценному божеству, бесценной лучице. И потому я решил надо провести с ними со всеми беседы.

– Тут беседы не помогут, – вступила в диалог двух глав племен Знахарка Прозорливая, – здесь нужны меры. Мальчикам надобно запретить приходить к Владелине со своими заботами сказав, что они ее убивают. Их тревоги, распри и свары ее губят. Запретить только так, и тогда мы сможем их уберечь. А божество поколь будет подле рани Черных Каликамов, та ее оплетет словно паук, упрячет в сеть. И я уверена Владелина ничего не заметит. И, конечно, особое внимание надо обратить на вскормленников Батанушки. Несомненно, мы не сможем уберечь всех, однако наложив такой запрет, спасем большую их часть. И дети будут относительно защищены.

– Да, я думаю запретить, это поколь лучшее решение, – отозвалась вельми скоро Вещунья Мудрая и кивнула, отчего на мочке ее заостренного кверху левого уха порывчато качнулся туды-сюды висевший на продолговатой цепочке каплевидный прозрачно-белый самоцветный камушек. – Тем паче Зиждитель Седми сказал мне делать все как считаем нужным, поколь не распорядится рани Темная Кали-Даруга и главное соблюдая условие, чтобы наши действия никак не навредили и не задели Владушку. Потому я поговорю с Батанушкой, насколько я ведаю, Зиждитель Дажба им о статусе и приезде рани Черных Каликамов сказал. Пусть тот запрет Батанушка донесет до своих собратьев и до земных духов Бога Асила, у каковых ноне главенствует Полевик и Ржаница, а те в свою очередь до детей. А мы и вы, гомозули, дополнительно объявим своим ученикам. И да, Двужил, теперь нет надобности скрывать кем является Владелина от наших племен. Оповестишь всех гомозулей тебе подручных и не забудь напомнить, как должно себя вести и обращаться к юному божеству.

Глава девятнадцатая

Владу и Огнь стояли на высоком берегу, что отложистым своим боком спускался к краю плещущегося моря. Овражистый забок был землянисто-каменным и местами на нем выпирая из поверхности почвы, кособочились мощные булыжники, густо покрытые невысокими травами и даже кустиками. Пред девочкой и Богом лежала огромная лагуна, окруженная с трех сторон береговой линией неровной с изогнутыми краями взгорий. Справа прибрежная зона упиралась в достаточно сильно выступающий вглубь моря скальный склон, а слева плавно переходила сама в забок значительно поросший лесными массивами, хотя и не больно высокими.

Безбрежное голубое небо, где-то подле окоема воды, сходилось в далекую темно-синюю полосу. Одначе, здесь подле подножия лбища, на песчаный брег желтоватого цвета вперемешку с толченым ракушечником, накатывали малосильные темно-голубые волны, совсем редко ярящиеся белыми макушками пен.