Черный Истребитель - Татьяна Апраксина

– Вау! Кэсс, у меня галлюцинации!

– Рон, в чем дело? Что за лексика? - рыкнула Кэсс.

– Если с базы не сообщают, что на горизонте несколько чужих истребителей, а я их вижу - у меня галлюцинации, о чем и докладываю, - напряженно рассмеялся Рон.

– Что на горизонте? - завопила напрямую Рону Кэсс, резко поднимая вверх машину.

– Примерно два десятка истребителей… Мать, да это же…

– Олигархия. «Ласточки». И их больше… - увидела своими глазами силуэты серебристых птиц на горизонте Кэсс. «Ласточки» быстро приближались. И было их не меньше двадцати пяти.

Параллельно приказывая всем подняться повыше, Кэсс кричала в канал связи с базой:

– База! База! База,.. вашу мать! - но ответом ей было молчание. Она переключилась на спутник:

– Спутник! Спутник, ответьте Кэсс! Спутник!…

Оба канала глухо молчали.

– Ребята, нас оставили без связи с базой и спутником. Уйти не успеем, принимаем бой.

… «Ласточки». Олигархия любила называть свою технику именами животных и птиц. И они на них действительно походили. Олигархия - государство, сделавшее раз и навсегда упор на биотехнологии. Копирующие и улучшающие природу инженеры Олигархии всегда придавали своим изделиям контуры чего-то живого. И даже солдаты их, проходя свои модификации, чем-то походили на фауну родных миров. Шерсть или крылья у них не отрастали, конечно, но все равно что-то неуловимо звериное в них было - в пластике, во взглядах. Кэсс вспомнила того парнишку, с которым беседовала в дипломатической миссии…

«Опять?! Опять эти отвлеченные воспоминания?!»

«Ласточки» уже были совсем близко, пошли первые ракеты. На экране обзора Кэсс четко видела их число - двадцать восемь. Двадцать восемь против девяти. Хорошее сочетание.

– Вот тут-то мы и ляжем… - словно прочитав ее мысли, сказал напрямую ей Рон.

– Прорвемся! - заорала она в ответ, давя на него и голосом, и транслируемыми связью эмоциями.

А полностью активировать управление не получалось. У нее даже не получалось синхронно управлять всей эскадрильей, и она приказала действовать по звеньям, надеясь, что у нее, Рона и Истэ получится взаимодействовать между собой. Про код она пока еще не вспомнила.

«Ласточки» перли дуром, и один большой любитель тесных взаимодействий уже падал, получив от Кэсс заряд плазмы прямо в область кабины и лишившись возможности управлять машиной. Второй был к этому опасно близок, но пока что уворачивался от фокуса пушки, выписывая немыслимые для «Ласточки» петли, но все равно проигрывая Кэсс в маневренности. Чтобы уйти от третьего, наседающего на нее сзади, потребовалось рухнуть вертикально вниз. Перегрузка шла за перегрузкой. Через разъем на шее все время вливались стимуляторы, и руки от них теряли чувствительность. А порции кислорода вперемешку со стимуляторами вызывали головокружение. Но лучше несколько секунд головокружения, чем обморок.

И тут Кэни выдал сюрприз. Находясь в самой гуще боя и пытаясь провернуть маневр, который позволил бы ему разделаться сразу с тремя машинами противника, он радостно заорал в общую связь:

– Ребята, я понял, что делает эта дрянь! Она сканирует воспоминания, как эсбэшные установки!!!

– Код Омега! Всем - код Омега! - срывая голос, закричала Кэсс, одновременно задавая последовательность команд кода. И тут же по нервам резануло - Кэни не знает кода! Его не было тогда в комнате!

– Кэни! Слушай меня…

«Отказ системы управления на третьей машине! Полный отказ системы управления на третьей машине!» - оглушительно взвыло в импланте и замигало красным на обзоре. А внизу и левее истребитель Кэни, неловко вертясь в воздухе, как облетающий с дерева лист, падал на землю.

– Кэни, переходи на ручное! Ручное! - она охрипла от собственного крика. Кричать было бесполезно, он услышал бы и шепот - но по-другому не получалось. Кэсс едва замечала, как какая-то ее часть, продолжая управлять машиной, ударила из плазменной пушки по второму противнику и тут же, подаваясь назад, сбила залпом двигателей третьего и добавила лазером. После введения кода управление немедленно пришло в норму.

Истребитель Кэни на минуту стабилизировал падение - и тут сверху на него спикировал кто-то из «Ласточек» и на краткий миг закрыл его собой. А когда Кэсс вновь увидела его - на землю падали уже две части машины, рассеченные вдоль лазером «Ласточки». И - короткая вспышка взрыва.

«Третьей машины нет! Третьей машины нет!» - вновь взвыл механический голос.

– Кэни… - прошептала она. - Эскер, ты труп.

– Близко к ним не подходить! Лазеры ближнего боя у них мощнее нашей защиты, - скомандовала она остальным. Семнадцать. «Ласточек» осталось семнадцать. А их - восемь. Шансы есть. Шансы должны быть - даже подумать о том, чтобы уйти, сбежать от тех, кто сбил Кэни, было невозможно. Если понадобится - она отошлет остальных и останется здесь одна. Мстить. И вернется. Чтобы еще раз мстить - Эскеру. Ей было понятно, отчего произошел сбой в управлении. Управление просто отключили с базы. Отключил тот, кто имел возможность. Эскер.

Боль обожгла руку - она все же подставилась под лазер, и ей подрезали крыло. Но это была ерунда. Вверх, вниз, еще раз вверх - поймай-ка меня, умник. Ристэ вовремя среагировала на увлекшегося дуэлью пилота Олигархии - и их осталось шестнадцать. Нет, тринадцать. Сэлэйн и Эрти сделали еще трех.

Тот, что располосовал машину Кэни, пока еще держался, хотя на него наседали сразу двое - Ристэ и Эрмиан. Но там за штурвалом сидел настоящий мастер.

Пилоты Олигархии были куда слабее имперских. Это прекрасно знали обе стороны, притом «имперцы» беззастенчиво пользовались своим преимуществом, а «олигархи» предпочитали не ввязываться в схватки, особенно с Особым Корпусом, истребителям которого они проигрывали по всем параметрам. Даже «Ласточки» - одна из лучших моделей, которые могла выставить против них Олигархия.

А этот вот держался, да еще и ухитрялся довольно ощутимо задевать обоих. Видимо, действительно опытный пилот. Ее двоим не по зубам. Во что же они ввязались на этой планете, что обычная карательная акция превращается в прямое столкновение с Олигархией?

– Оставьте его мне. Ристэ, Эрмиан, принимайтесь за остальных. Этот - мой.

Проконтролировав, что оба действительно отошли и выбрали себе другие цели, Кэсс засмеялась и прошептала невидимому за серебристо-голубоватым металлом противнику:

– Ну, милый, потанцуем? Какой танец у тебя на родине танцуют на поминках?

Она бросила машину ему прямо в лоб, но едва он успел взять ее в фокус - а она знала сейчас наперед, что и как он будет делать, этот невидимый пилот - резко поднырнула вниз, заставляя его поднимать машину, уклоняясь от столкновения. Потом вверх по дуге, развернуться на сто восемьдесят градусов, рывок вниз - и он опять вынужден уходить. Пилот «Ласточки» не был готов к тому, что Кэсс пойдет с ним впритирку, он уходил, одновременно пытаясь задеть ее из пушек на хвосте, но уже дважды у него это не получалось. А Кэсс смеялась, чувствуя, как окончательно сливается с машиной, и «разгоняется» больше, чем на предполетной подготовке. Их было мало, тех, кто умел становиться еще более быстрыми и непредсказуемыми. Вальэ - «чокнутой» - ее прозвали не за пьяные драки. А как раз за это умение отключить последние остатки инстинкта самосохранения и вылить все безумие, все желание смерти на грани победы в лихорадочную череду команд системе управления.