Город праха - Кассандра Клэр

– …только она про это не знает, – закончил Люк.

– Не знает?! – переспросила Клэри, всплеснув руками. К счастью, кофе она успела выпить. – Как не знает? Ты ей не сказал?

– Ну, в общем, нет, – ответил Люк, утопив педаль газа. Машину тряхнуло.

– Почему?

Люк вздохнул и поскреб колючий подбородок:

– Не представилось подходящего случая.

– Это очень неубедительная причина!

Люк хмыкнул:

– Пожалуй, но это правда. Я понял, что влюблен в Джослин, когда мне было столько же, сколько сейчас тебе, – шестнадцать. Как раз тогда мы сдружились с Валентином. С ним я соперничать не мог. Я даже в какой-то мере обрадовался тому, что она выбрала Валентина. Думал, что если она будет не со мной, то, по крайней мере, с кем-то, кто ее достоин. Когда я понял, как ошибался, было уже поздно. Когда мы вместе бежали из Идриса, она носила под сердцем тебя. Я предложил ей выйти за меня замуж, обещал заботиться о ней. Сказал, что мне не важно, кто отец ребенка, я буду воспитывать его как родного. Джослин решила, что я предлагаю это из жалости. Я не мог убедить ее, что мной движут совершенно эгоистические соображения. Она отказалась быть обузой и в Париже покинула меня, а я вернулся в Идрис. Однако покоя я не нашел, потому что потерял часть себя. Этой частью была Джослин. Мне снилось в кошмарах, что она в беде и зовет меня… В конце концов я отправился ее искать.

– Я помню, как она обрадовалась, когда ты нас нашел, – пискнула Клэри.

– И да, и нет. Я напоминал ей обо всем, от чего она бежала и о чем хотела забыть. Она позволила мне остаться, взяв с меня обещание, что я порву связи со стаей, с Конклавом, со всем, что осталось в Идрисе. Я хотел бы жить вместе с вами, но Джослин боялась, что превращения в волка будет невозможно от тебя скрыть. Поэтому я купил книжный магазин, взял другое имя и сделал вид, что Люциан Греймарк умер. В какой-то степени так и было.

– Ты и в самом деле очень многим пожертвовал ради мамы. Ты отказался от всей своей жизни!

– Я мог бы сделать гораздо больше, – сухо сказал Люк. – Но Джослин хотела во что бы то ни стало держаться как можно дальше от Конклава и нежити. Что бы я ни делал, я все равно остаюсь оборотнем, живым напоминанием о былом. Кроме того, Джослин категорически не хотела, чтобы ты узнала о своем происхождении. Я не одобрял регулярных походов к Магнусу, когда тебе стирали память, но она настаивала. И прогнала бы меня, если бы я попытался вмешаться. И конечно же она никогда не согласилась бы выйти за меня замуж – если бы ты узнала, что я оборотень, рухнули бы те хрупкие стены, которые она столько лет возводила между собой и незримым миром. Я не мог с ней так поступить, поэтому молчал.

– И ты никогда-никогда не говорил ей о своих чувствах?

– Твоя мама – женщина неглупая, – сказал Люк спокойно, однако в его голосе слышалось некоторое напряжение. – Она наверняка понимает. Я предлагал ей выйти за меня замуж. Хотя она отказывала очень мягко, я четко сознал: она прекрасно знает о моих чувствах, но не разделяет их.

Клэри молчала.

– Ничего, – произнес Люк с деланой беззаботностью. – Я давно смирился.

Клэри чувствовала, что нервы ее натянуты до предела, и вовсе не из-за выпитого кофе. О том, как все это похоже на ее собственную жизнь, она старалась не думать.

– А ты сказал ей, что любишь, когда предлагал за тебя выйти? Что-то я сомневаюсь!

Люк не ответил.

– Тебе следовало открыть ей правду! И ты совсем не знаешь, что она на самом деле к тебе чувствует!

– Знаю, – отрезал Люк, давая понять, что разговор пора заканчивать.

Но Клэри сделала вид, что не услышала предостерегающие нотки:

– Помню, я однажды спросила ее, почему она ни с кем не встречается. Она ответила, что ее сердце уже занято. Тогда я решила, что она говорит про отца, но теперь я в этом совсем не уверена!

Люк искренне удивился:

– Правда? Она так сказала? – Он осекся и добавил: – Наверняка она имела в виду Валентина.

– Сомневаюсь… А тебе самому разве не надоело хранить молчание? Держать в тайне то, что чувствуешь?

До самого конца моста никто не вымолвил ни слова. Пикап выехал на Орчард-стрит и помчался мимо лавок и ресторанов, на вывесках которых красовались алые и золотые китайские иероглифы.

– Да, надоело, – наконец признался Люк. – Одно время я убеждал себя, что надо радоваться тому, что есть. Что возможность просто быть рядом с вами лучше, чем ничего. Но когда не можешь сказать правду тем, кого любишь больше всего на свете, рано или поздно теряешь способность говорить правду самому себе.

У Клэри зашумело в ушах. Она опустила глаза и обнаружила, что смяла стаканчик в бесформенный ком.

– Отвези меня в Институт. Пожалуйста.

Люк посмотрел на нее удивленно:

– Разве ты собиралась не в больницу?

– Приеду потом. Сейчас у меня есть одно срочное дело.

Солнечные лучи пронизывали воздух в соборе, и в них кружились мелкие пылинки. Клэри пробежала между скамьями, кинулась к лифту и забарабанила по кнопке вызова.

– Давай, давай, давай… – нетерпеливо шептала она.

Двери лифта распахнулись, и Клэри столкнулась нос к носу с Джейсом. Он вытаращил глаза от неожиданности:

– Клэри?!

– Ой… Привет. – Клэри перестала терзать кнопку и выпалила первое, что пришло в голову: – Ты постригся.

В самом деле, длинные блестящие пряди больше не лезли ему в глаза, а были очень ровно и аккуратно уложены. Та к Джейс выглядел гораздо более цивилизованно и даже, пожалуй, постарше. Оделся он тоже очень опрятно – в джинсы и темно-синий свитер. На шее поблескивало что-то серебристое, спрятанное под воротник.

– Ах да, Мариза меня подстригла. – Джейс придержал дверь лифта. – Тебе нужно в Институт?

– Нет, я хотела поговорить с тобой.

– Да? – удивился Джейс и вышел из лифта. – Я собираюсь в «Таки» за едой. Никому сегодня не хочется готовить.

– Понятно, – сказала Клэри и тут же пожалела об этом. В конце концов, готовить или не готовить – личное дело Лайтвудов.

– Можем поговорить там, – предложил Джейс, пошел к двери и обернулся на полпути, почувствовав, что Клэри осталась на месте.

Он стоял меж двумя подсвечниками, кожу и волосы окутывало золотистое сияние свечей, и в этот момент Джейс был так похож на ангела, что у Клэри сжалось сердце.

– Ты идешь или нет? – поинтересовался он далеко не ангельским тоном.

– Да-да, иду, – спохватилась Клэри и поспешила за ним.

Стоял чудный нью-йоркский осенний день, на голубом небе не было ни облачка. Они перешли Первую авеню; вдоль улицы дул свежий прохладный ветер. По дороге к «Таки» Клэри старалась вести разговор на отвлеченные темы. Она спросила, как дела у Изабель, Макса и Алека. Джейс отчего-то помедлил с ответом.

– Прости! – воскликнула Клэри, проклиная собственную глупость. – Они, наверно, сейчас очень горюют. Столько их товарищей погибло…

– У нефилимов все по-другому, – сказал Джейс. – Мы воины. Мы смотрим на смерть иначе, чем вы…

– Чем вы, примитивные? – со вздохом закончила Клэри. – Ты ведь это хотел сказать?

– Ну да, – признался Джейс. – Иногда даже мне сложно понять, кто ты на самом деле.

Они подошли к дверям «Таки», развалюхи с просевшей крышей и пустыми окнами. Ифрит у входа смерил посетителей подозрительными красными глазками.

– Я – Клэри.

Джейс посмотрел на нее сверху вниз и рассеянным жестом отвел волосы с ее лица:

– Знаю.

Они выбрали столик в самом углу. В закусочной было почти пусто. Официантка-пикси по имени Кайли скучала у стойки, лениво помахивая нежно-голубыми крылышками. Одно время она встречалась с Джейсом. За соседним столиком два оборотня грызли сырые бараньи голяшки и увлеченно спорили о том, кто кого поборет: Дамблдор из «Гарри Поттера» или Магнус Бейн?

– Конечно же Дамблдор победит! У него есть «авада кедавра». Бац – и все!

Однако второй оборотень имел наготове железный аргумент:

– Дамблдор не победит, потому что его не существует.

– А Магнус Бейн, по-твоему, существует? – ухмыльнулся первый. – Ты его хоть раз видел?

– Слышишь, о чем они? – спросила Клэри, усаживаясь. – Так странно…

– Подслушивать некрасиво. – Джейс стал читать меню.

Клэри воспользовалась возможностью украдкой полюбоваться им. Однажды она сказала, что никогда не смотрит на него. Это правда – она никогда не позволяла себе смотреть на Джейса глазами художника. Было очень легко потерять нить разговора, увлекшись разглядыванием какой-нибудь детали – изгиба скулы, тени от ресниц, формы губ.

– Ты на меня уставилась, – констатировал Джейс, не отрываясь от меню. – Почему ты на меня уставилась? Что-то не так?

Подошедшая к столику Кайли избавила Клэри от необходимости отвечать. Клэри заметила, что вместо карандаша у официантки в руках серебристая березовая веточка. Пикси окинула Клэри любопытным взглядом голубых глаз, без белков и зрачков:

– Определились с выбором?

Растерявшись, Клэри ткнула в меню наугад. Джейс заказал картошку фри для себя и целый список блюд с собой, чтобы отнести остальному семейству. Кайли удалилась, оставив за собой аромат цветов.