Тот, кто назначен судьбой - Татьяна Алюшина

Хватило одного звонка деда, чтобы директор школы приняла документы из рук семилетнего мальчика и оформила его в учреждение. Свои документы отныне Тимофей всегда держал только у себя.

Он пошел в школу, как все ученики, первого сентября. С букетом.

А провожал его бомж Петр Антонович, изображая из себя дедушку.

Так началась совсем другая, самостоятельная жизнь Тимофея Саргина. Вот с этого первого своего продуманного дела – стать как все дети, чтобы не попасть в страшный интернат.

Дома он появлялся крайне редко. Его день делился на несколько частей: учеба в школе, работа над уроками и заданиями в одной из «берлог» его старших наставников, общение с дворовой шпаной уголовного уклона и школа выживания в условиях улицы и жесткого прессинга – когда приходится драться за жизнь, воровать, обманывать, изворачиваться как угодно, чтобы не попасться милиции или слишком бдительным гражданам.

Иногда Тим спал в своей постели и держал дома кое-какие вещи, основное богатство пряча по разным схронам, устроенным как в подвале родного дома, так и по всей округе района.

Часть купленного дедом с бабкой к школе Тимофей продал. Не в смысле торговал или кому-то предлагал купить, а вернул в магазин как добросовестный покупатель по чеку в компании Иван Кузьмича, в этом походе взявшего на себя роль его дедушки. Дядьки вообще с удовольствием принимали участие в подобных акциях и скоро решили, что правильней будет, если он станет их называть дедушками. Удобней всем.

Так вот, с этих самых вернувшихся за покупки денег и начался первый в жизни Тимофея его личный капитал. Деды и в этом непростом вопросе помогали ему и учили – что почем, сколько стоит и где дешевле и лучше.

Он учился в школе и учился жизни, то, что Тим не попал под какого-нибудь урку, – не просто везение, избегал этого как мог. А мог он к своим десяти годам уже очень многое. Очень. Например, Тим развил в себе особые способности – стоило ему только глянуть на что-нибудь, как он запоминал увиденное в мельчайших деталях и мог с закрытыми глазами повторить, что, где и как лежало, в каком количестве и на каких местах – вынужденная способность, относящаяся к возможности выжить на улице.

Еще он чувствовал людей. На это его деды натаскивали специально: учись видеть, что за человек перед тобой, анализируй все: его поведение, внешность, одежду, манеру держаться, выражение лица, походку – все. И тогда ты будешь знать, кто лох педальный и его влегкую можно развести на любые деньги и втянуть в нужную тебе аферу, кто трусливый – тоже развести легко, кто, наоборот, сильный и смелый, кто борзый, кто опасный, кто герой, кто дурак и так далее.

Самая первая возможность к выживанию – уметь считывать людей и разбираться в их сути. Вторая – внимательность к любым мелочам. Третья – актерство, умение изображать абсолютно достоверно то, что хотят увидеть в тебе люди в данный момент. Четвертое – гибкое мышление, способность не паниковать в любой ситуации, даже в самой аховой, быстро принимать решения и искать выход.

Вот четвертому они его специально учили-тренировали, создавая такие ситуации, когда Тим должен был в секунды что-то сообразить и сделать.

И главное! Ничего не бояться! Страх – это то, что парализует человека и его волю.

А у шпаны бандитской Тимофей учился карманным кражам, карточному шулерству, вымогательству и мошенничеству, умению дико, по-звериному драться за свою жизнь и не щадить в драке ни врага, ни себя.

А дома он ничему не учился – там он выживал.

И зарок себе дал в восемь лет, что никогда не станет таким, как родители, – никогда! И пить до скотского состояния никогда не будет!

К двенадцати годам из Тимофея сформировался совершенно беззастенчивый циник, который мог обдурить и обобрать любого взрослого и оставить его в уверенности, что он сделал благородное дело и помог… скажем, детскому дому «Солнышко» на покупку инвалидной коляски, или ветерану войны на новую вставную челюсть, или поисковому отряду «Зарница», разыскивающему пропавших людей. На любую байду разводил на раз-два и просто абсолютно гениально умел смотреть невинным «васильковым взором» чистого ребенка.

Но все-таки Тимофею было только двенадцать лет, и при всех его знаниях и талантах он еще подставлялся, не всегда умея переиграть жестокость взрослых. Так, его выловил один авторитетный вор, узнав о способностях парнишки от своих блатных пацанчиков, уже ходивших в его банде, и, классически повязав Тимку долгом, вынудил стать его подручным и сдавать мзду в общаг.

И мзда та оказалась чудовищной, как, посмеиваясь, объяснил ему авторитет: за борзоту, таланты и за то, что так долго бегал от его руки в одиночестве.

Посоветовавшись с дедами, Тимофей понял, что из этого ярма ему не вылезти и он прямиком направляется в глухой криминал и тюремное будущее – для того, чтобы выплачивать назначенную сумму, Тимофею пришлось бы бросить и школу, и учебу и заниматься только воровством каждый день.

И больше никакой иной жизни ему не светило.

От такой безнадеги мальчишка озверел и задумал любыми путями избавиться от этого ярма и отомстить тем пацанчикам, что сдали его своему бригадиру. Деды пожали плечами, выслушав его план, и повздыхали – очень опасно. Если воровским станет понятно, что он что-то против них сделал, то его если не убьют, в лучшем случае сделают вечным воровским должником, а в худшем… Тиму и знать не надо, мал еще для таких знаний.

Но обещали помочь чем смогут, не отказались.

И вот тогда-то Тимофей получил еще один важнейший урок своей жизни! Оказалось, что самое дорогое и важное, что есть на свете, – это ин-фор-ма-ция!! Она дороже денег и золота!!

А получилось так, что один из воров, что корешились с Гардой, как было погоняло у подловившего Тима авторитета, бухал как-то с родителями Тимофея на их кухне. Дома Тимофей появлялся редко, но приходил, здесь можно было помыться и постирать, когда родичи уходили на заработки или, напившись, засыпали. Спал он дома вполглаза – больше подремывал, готовый в любой момент вскочить и спасаться от озверевшего пьяного отца, решившего подраться.

Вот так Тима и дремал, когда к ним в дом пришел тот мужик с бутылкой и разбудил родителей. Деваться некуда – компания села за стол продолжать выпивон до очередного бессознательного состояния. Тимофей встал, тихо оделся, не зажигая света, давно уже научившись видеть в темноте, сложил в сумку свои мокрые постиранные вещи, что развесил в комнате, и собрался было тихо выскользнуть из квартиры, когда услышал, о чем говорит тот мужик. Тим даже подошел поближе и заглянул на кухню.

Гость уже был хорошо так поддатый и отчего-то вдруг разоткровенничался.