Властелин знаков (Лексикон) - Павел Марушкин

— Святые сиськи!!! Ты только глянь на эту хреновину, Гарри! В жизни не видывал такого огроменного дирижабля!

Мюррей, как был в одеяле, выскочил на улицу — как раз вовремя, чтобы увидеть плывущую над самыми крышами колоссальную тушу «Немезис». Его спасители глазели на воздушный линкор, распахнув рты.

— Мать моя женщина! — потрясенно выдохнул Бен. — Похоже, манхэттенским парням предстоит нынче веселенькое утро! Это ж сколько нужно людей, чтобы его зачалить!

— Что за «манхэттенские парни»?! — нетерпеливо воскликнул Джек.

— Ребята с военной базы, сэр! Бьюсь об заклад, эта посудина держит курс туда — во всем Новом Йорке другого подходящего места не сыщется!

Последние слова он договаривал в пустоту — Мюррей поспешно натягивал влажную еще одежду.

Едва только солнце поднялось достаточно высоко, «Паровая Душа Стерлинга» пристала к берегу. Над палубой лениво покачивались широченные перистые опахала — ветви гигантского древовидного папоротника. От его спор першило в горле и хотелось чихать — но это было единственное подходящее укрытие на протяжении многих миль. Началось все с того, что двигатель броненосца, до сих пор работавший как часы, вдруг засбоил и смолк. Инженер Лидделл спешно принялся выяснять причину поломки. Оказалось, виной всему водоросли — необычайно длинные, густые и обладающие прескверным свойством сцепляться меж собой колючими листьями, захватывая попутно всевозможный речной сор. Вскоре осклизлая, перевитая полусгнившими растительными волокнами масса напрочь закупорила фильтры водозаборника. Попытка очистить их ни к чему не привела: водоросли тут же цеплялись снова, вдобавок часть их попала в насосную систему. Перемазанные остро воняющей тиной, с исколотыми о крючковатые шипы руками матросы угрюмо чертыхались. Стерлинг скрипел зубами, но поделать ничего было нельзя. На помощь снова пришли «стим бойз»: умение призраков ходить по воде оказалось весьма кстати. Туманные фигуры впряглись в лямки канатов, и покалеченный броненосец черепашьим темпом отбуксировали на мелководье.

— Поверьте, сэр, с обычными водорослями наши водометы справились бы играючи! Кто же знал, что в здешних реках встречается такая пакость… — извиняющимся тоном говорил Лидделл. — Это просто подводные кактусы какие-то!

— А ваши хваленые раздвижные мачты покорежило осколками! — рычал Стерлинг. — Мы даже не можем поднять паруса!

— О, это поправимо! Дайте мне час, ну максимум два — они будут как новенькие…

— Проклятие! Будь у меня нормальный корабль, мы бы даже не заметили этой поганой жижи. Шон, какого черта вы все тут расселись?! За работу, мерзавцы!

Буйная зелень береговой растительности вдруг с хрустом раздвинулась, и в какой-нибудь паре ярдов от борта возникла уродливая зубастая башка размером с хороший дорожный сундук. Покрывавшие голову ящера разноцветные чешуйки слагались в прихотливый узор, заостренные надбровные дуги выдавались вперед и вверх, будто рога. Другая пара рожек, помельче, венчала отверстия ноздрей.

— Крррра? — вопросила бестия, совершенно по-птичьи склонив голову набок.

Выдохнув ругательство, капитан Стерлинг вскинул протез. Механическая рука изрыгнула огонь; длинная очередь была выпущена почти в упор. Зазвенели по палубе гильзы. Пули «дум-дум» вырывали огромные клочья мяса, дробили кости; ящер с оглушительным шумом и треском опрокинулся навзничь и засучил в агонии когтистыми лапами, поднимая фонтаны ила и воды.

— Ненавижу вас, тварей! — проорал Стерлинг. — О’Рейли, двоих с оружием на палубу! Нет, четверых! Да не с магазинками, пускай берут дробовики, штуцеры — короче, все калибром покрупнее! Пошевеливайтесь!

Происшествие, конечно же, не способствовало работе: матросы нервно косились на прибрежные заросли, вздрагивая при каждом шорохе. Наконец одну мачту с грехом пополам установили, растянув на реях издырявленный парус. Дожидаться, пока отремонтируют другую, Стерлинг не стал, и броненосец вышел из-под сени папоротников. Скорость по-прежнему оставалась черепашьей: идти по реке галсами — то еще удовольствие, вдобавок ветер почти утих. Было душно и жарко; броненосец весь пропах дымом недавнего пожара. В очередной раз проверив Озорника (его состояние так и не улучшилось), Ласка поднялась на палубу. Тут же откуда-то нарисовался Потап — устроился мохнатым холмиком в тени рубки, внимательно поглядывая по сторонам.

Береговые заросли кишели жизнью. Шуршали гигантские хвощи, медленно шевелились длинные, гладкие, безлистные лианы, похожие на увеличенные во много раз усики гороха. Вьющиеся растения карабкались вверх по корявым шишковатым стволам, душили молодую поросль, и везде — среди листвы, во мхах, среди водорослей и комьев тины подводного царства — сновали и копошились звери, какие не приснятся даже в кошмаре. Впервые увидев летучих ящеров над океаном, Ласка невольно представляла себе рептилий Нового Света наподобие этих созданий: голыми, с чешуйчатой серой шкурой. Реальность оказалась гораздо фантастичней. Многие ящеры — причем не только летучие — были покрыты длинными, ярких расцветок перьями; Ласке даже показалось, что она заметила в отдалении нескольких тварей, обросших густым волосом. Ничего похожего на знакомых с детства ящерок или гадюк, вообще ничего знакомого — другая пластика движений, фантастические силуэты… Величавые гиганты неторопливо торили путь в дебрях. Засмотревшись на травоядных ящеров, девушка едва не упустила из виду начало событий. Первым неладное заметил Потап. Мохнатый воин насторожил уши, поднял голову и принюхался.

— А ведь плывут… — пробурчал он себе под нос. — Слышь, Ласка — корапь какой-то за нами идет, да не один вроде… Ты бы капитану доложилась, а?

Тонкий слух не подвел медведя. Вскоре из-за поворота показались преследователи, кургузые паровые катера: один, другой, третий. Четыре судна, ощетинившиеся штыками морской пехоты, на всех парах шли вверх по реке. Дымили трубы, деловито шлепали гребные колеса — им нипочем были цепкие водоросли Гудзона. Не прошло и минуты, как нос передового катера вспух белым пороховым облаком, а над водой раскатился гулкий грохот. Это не было предупредительным выстрелом: заряд картечи вспенил воду в четверти кабельтова от развороченной кормы броненосца.

— Грязные ублюдки! — проревел Стерлинг. — Джонатан, готовьте мины!

Ласка отобрала у матроса-наблюдателя бинокль и навела его на приближающиеся катера. На носу ближайшего судна стояли двое: высокий мужчина в черном и здоровенный неандерталец — должно быть, те самые, о которых рассказывал Озорник, его давние преследователи… «Вы же почти убили его, мерзавцы! Он не приходит в сознание! Что вам еще надо?!» Внезапно крепкие лапы обхватили ее за талию и подняли в воздух.

— Потап, какого черта?! Пусти!

Медведь, не слушая возражений, потащил девушку вниз.

— Совсем сказилась девка! — сердито ворчал он. — Казацкий гонор… Под пушки ведь лезешь! Чтоб носу наверх не казала, покамест эти рядом, ясно?!

Сделано это было как нельзя более вовремя. Следующий залп накрыл броненосец. Картечь с визгом и грохотом хлестнула по броне, не нанеся, впрочем, заметного урона: матросы-люди успели попрятаться в люки, а призракам свинцовый град не нанес никакого вреда. «Паровая Душа Стерлинга» имела в своем арсенале несколько орудий; но капитан не собирался устраивать артиллерийскую дуэль. В корпусе судна, чуть выше ватерлинии, открылись неприметные заслонки. Последовала череда негромких всплесков: в реку одна за другой соскальзывали темные металлические сферы размером с человеческую голову, соединенные тонкими, но прочными цепями. Оказавшись за бортом, они тут же исчезали в волнах — а затем срабатывал хитроумный механизм, выталкивая наружу рожки взрывателей. Это было еще одно изобретение Лидделла — дрейфующее минное заграждение. Преследователи, если и заметили происходящее, не придали ему особого значения: здесь не было ветеранов Крымской кампании, знакомых с этим грозным оружием. Катера быстро приближались: на парусном ходу броненосец не мог тягаться с ними в скорости. Лопатки гребных колес, снабженные остро заточенными полосами металла, с легкостью перерубали колючие водоросли: эти суда были специально оборудованы для путешествий по рекам Нового Света. Несомые течением мины запутывались в подводной растительности, тонкие цепи переплетались с узловатыми стеблями — и вот ножи гребного колеса подцепили одну и принялись наматывать, подтаскивая начиненные динамитом сферы к борту.

Два взрыва грянули одновременно, разнеся в щепы гребное колесо и пробив обшивку в подводной части судна; спустя пару секунд прозвучал третий — он не нанес вреда, лишь поднял столб взбаламученной воды вперемешку с растительной пульпой. Клочья водорослей усеяли накренившуюся палубу. Остальные катера ответили нестройным огнем; преследователи не сразу поняли, что происходит, — и это стоило им еще одного катера, получившего пробоину в носовой части.