История злодейки (СИ) - Орлова Марина

— Все нормально? — уточнил супруг, так как лица я уже толком не видела: света не хватало.

— Я почти голая, мокрая, замерзла, в темноте, в непонятном месте с неопределенной целью. Да все прекрасно, я просто в восторге! — не скрывая яда, отозвалась я преувеличенно восторженно. — Всегда мечта быть насмерть замерзшей, утонувшей или погребенной под завалами!

Я уже говорила, что когда нервничаю, перестаю контролировать свои слова и неуместный сарказм?

Мужчина тихо засмеялся, а после ненавязчиво потащил меня дальше в самый пик темноты. Как он в ней ориентировался — лично мне не понятно. Ну, да, ладно. Мне ли переживать о таких мелочах?!

— В иронии вам не откажешь, сударыня.

— Ирония — лучшая черта моего характера, — поддакнула я, рискуя откусить себе язык из-за клацанья зубов от холода. Отчаянно вглядываясь в темноту, но легче было глаза себе выколоть, чем хоть что-то разглядеть. — На нее и уповаю.

— Поверьте, у вас много превосходных черт, — с улыбкой в голосе отозвался Костас, но комплимента я сейчас не оценила. Даже близко. — Отвечая на ваш вопрос: нет, я бы не потащил вас вплавь. Более того, вероятно, я бы не повел вас к самому месту.

— Тогда как бы вы мне показали это значимое место? — спросила я, стирая с носа ледяные капли воды.

— Мы бы посмотрели на него сверху.

— Что? — удивилась я и вновь едва не соскользнула. Поморщилась от короткой боли, кажется, содрав кожу на лодыжке. Да, той самой — многострадальной, что едва успела оправиться после падения с лошади.

— Осторожнее, — перехватил меня король крепче и подтянул ближе к себе. — Осталось совсем немного. Наберитесь терпения, Виктория. Скоро сами все увидите, — пообещал мне Костас, а я обреченно вздохнула, понимая, что уже через минуту окончательно окоченею.

Но через десяток шагов, Костас неожиданно свернул за угол пещеры, и впереди я смогла различить задребезжавший свет. С его появлением во мне открылось второе дыхание, и с новыми силами я продолжила переставлять ноги, находясь по колено в холодной воде. Не дай Бог Ян мне соврал, и вечером я слягу с воспалением… всего.

Чем ближе мы подходили, тем сильнее у меня перехватывало дыхание: мы оказались в огромном каменном колодце, образованном естественным образом прямо в скале. В сводах пещеры была большая брешь, которая и служила источником света. Солнце сейчас было в зените, потому озаряла всю пещеру ярким, ровным и теплым светом. С бреши в своде вниз спускались корни деревьев, увитые зеленью лианы, а в воздухе витали капли воды, которые в лучахсолнца отображали радугу, буквально под землей. От красоты дух перехватывало!

Но и это еще было не все: в скале, от самого пола до потолка был рукотворный, изумительной красоты барельеф вперемежку с мозаикой отображающие какую-то древнюю сцену. Весь рисунок значительно пострадал: барельеф истерся, обтесался местами, мозаика потускнела, облетела, но даже это не мешало оценить весь масштаб и красоту картины под четыре метра в высоту! По бокам я смогла разглядеть два идентичных рисунка. Точнее то, что когда-то были идентичными, ведь вся правая истерлась от времени практически подчистую. Лишь нижняя часть указывала, что рисунки были одинаковы. В этом рисунке я заметила герб рода Костаса. Хотя, при ближайшем и детальном рассмотрении, я поняла, что рисунки все же отличались. Не разительно, но усомниться в том, что это два разных герба — нельзя. Вот только кому принадлежал практически уничтоженный? Что-то знакомое в нем угадывалось, но… что?

Грудь наполнила такая надежда, что слезы навернулись на глаза, а я пораженно засмеялась, разглядывая это место. Благо, Костас воспринял мои слезы за эстетический восторг. Восторг, конечно, имел место быть, но не такой, как облегчение… Казалось, вот оно счастье — остается лишь Яна сюда за ручку привести и мой кошмар закончится…

Похоже, он не закончится никогда, ведь сколько я ни смотрела, ничего похожего на сокровищницу, или, по крайней мере — дверь, не увидела. Осмотревшись более осмысленно, без опьянения и восторга, я поняла, что мы пришли на небольшую площадку, выложенную мозаикой. И все.

— Где мы? — потребовала я ответа, когда смогла выйти из воды с помощью Костаса, встала на теплый от солнца камень и слегка расслабилась, пригревшись в лучах солнца.

— Как и обещал, я решил показать вам место, где буквально зародился мой род, — отошел Костас от меня и покружился на месте, окидывая пространство широким жестом. — Здесь заключались первые браки моих предков. До тех пор, пока… Пока мы не перебрались в другую часть наших земель. Совсем недалеко отсюда еще сохранились развалины старого замка. То, что осталось после войны, — слабо улыбнулся он, опустив взгляд. В голосе и позе показалось напряжение, а я внимательнее осмотрелась. Очередное разочарование больно ударило. Плакать захотелось только сильнее, а Костас продолжил рассказ: — Это место тоже потерпело изменения, но в меньшей степени. Вода и скалы сберегли частичку истории, и порой я люблю приходить сюда, в поисках ответов на сложные вопросы.

— Здесь очень красиво, — сдавленно выдавила я из себя, сдерживая горечь разочарования. Король обернулся на меня с видом, словно ослышался. Смерил взглядом и скупо кивнул.

— Да, так и есть. Но для меня это место нечто большее, — произнес он мрачно и окинул взглядом помещение, словно люто его ненавидел. По сжатым кулакам я поняла, что дело очень личное и, вероятно, серьезное. А еще возникло подозрение, что он об этом не то, что никому не рассказывал, вероятно, я — первая, кому он позволил это место увидеть. Отчего-то я была уверена, что он не показывал его даже Ванессе. Пусть и самым легким путем — сверху.

А еще вспомнилось его неподдельное беспокойство недавно и захотелось отплатить добром и дать возможность выговориться. Пусть мне и самой сейчас чертовски хочется выть от безнадеги. Быть может, отвлекусь хотя бы на его проблемы…

— Поделитесь, почему ненавидите это место? — подошла я ближе, несмотря на то, что двигаться с места, где меня пригревало солнце, не хотелось. Костас вновь коротко посмотрел на меня, словно задавался вопросом, зачем мне это. Я пожала плечами и продолжила выводить того на разговор: — Это видно невооруженным глазом. То, как вы смотрите на эти стены, вырезки. То, как ощущаете себя здесь. Тем удивительнее ваши слова, что вы приходите сюда за ответами, а еще и меня привели. Почему?

Король склонил голову, рассматривая руки перед собой, или рисунок под ногами, кто его знает? С его волос капала вода, создавая монотонный звук, отчего я недовольно поморщилась, вспоминая то, как моя собственная кровь точно так же отсчитывала мгновения до поворотного момента в моей жизни. Стойкая ассоциация с тем, что и в этот раз произойдет нечто значимое — не отпускала. И пугала, с учетом того, какие потери я понесла в прошлый раз. До сих пор не знаю, как с этим разбираться.

— Это место обозначает, как восход, так и закат моего рода. Оно стало поворотным во многом, что случилось тысячелетие назад, и последствия чего до сих пор преследуют всех в моей семье.

— Вы вновь о том проклятье? — нахмурилась я, зябко обнимая себя за плечи. Приближаться еще я не рискнула, предпочитая стоять за его спиной в некотором отдалении.

— В детстве, когда отец впервые показал мне это место, он рассказал историю. Ту, что передается из поколения в поколение. Речь шла о моем прародителе и основателе рода Форт. Тот первый, кто провозгласил себя королем Мидлхейма, объединив два народа в один посредством женитьбы. Кто-то говорил, что это была искренняя любовь, кто-то чистый расчет и политическая выгода. Как было на самом деле — уже никто не помнит… — с горечью произнес он упавшим голосом. — Они поженились здесь, — коротко и резко произнес Костас, повернувшись ко мне и указав пальцем себе под ноги. — На этом самом месте. Согласно традиции, король и королева попросили благословения на брак у богов, преподнеся драгоценные дары. Все было сделано по правилам, — не своим голосом и с потерянным видом произнес Костас, будто я могла ответить на какой-то невысказанный вопрос. — Этот брак обещал быть крепким, процветающим и благословенным. Но он таким не стал, — холодно подвел король итог, а черты лица его заострились. — Не прошло и года, как королева исчезла из замка. Практически сразу, как только подарила королю наследника. Как подобное произошло — никто не мог понять. Она просто растворилась, так, что ни охрана, ни прислуга не заметили похищения. Ни егеря, ни охотники, ни следопыты не нашли ни одного следа, пока король рвал и метал в горе от потери обожаемой королевы.